Рашид Карамако Тритэ - Кублерос

Меня прошиб ужас!

– Кирилл..?!

Кирилл замер, вслушиваясь в пустоту. Потом медленно перевел взгляд на меня… Пронзительно завопил! Упал на пол! И затих.

От страха я еле вспомнил, что умею двигаться. Встал, быстро оделся и ушел, кинув моего друга истекать кровью на полу.

А на следующий день я пошел сдавать кровь. Слил поллитра, получил 605 рублей, купил чипсов и пепси и пошел проведать Кирилла. Голова его была перевязана, а на лице – самое злое выражение.

– Что вчера было? – пробормотал он с порога.

– Мы эфир нюхали. – ответил я и протянул чипсы, и только тогда лицо друга просветлело.

– А ну да, ну да… Ты как, кстати, тоже ведь рядом сидел? Мне вообще дурно…

– У меня так, голова ужасно с утра кружилась – но я думал, от страха. Я же кровь сдавал.

– С эфиром? – выкатил глаза Кирилл. – Кровь с эфиром, вот смеху то!

Мы посмеялись, а потом открыли пепси и забыли.

А через месяц где-то в районе Хабаровска в тайгу рухнул самолет с пассажирами. Если верить новости, самолет вел опытнейший пилот, но в экстренной ситуации: это был день жуткой нехватки пилотов в аэропорту и второй пилот ушел на другой самолет.

Самому же пилоту нездоровилось – накануне он порезался и потерял немного крови. Врач решил перестраховаться и перед рейсом сделал пилоту переливание. Я даже не удивился, когда увидел в новости, что группа крови у пилота 3-я отрицательная. Прямо как у меня…

Кровь с эфиром. Ха!

Я ушел в Город ранним утром, прихватил с собой фотоаппарат и пистолет какой то там марки с двумя обоймами. Никогда в них не разбирался – что приносит мне Джон – заезжий янки, то и беру с собой.

А у Джона были с собой пушки все сортов, в том числе и снайперские, и парочка весьма крупнокалиберных образцов. Даром, что из своего он USA сбежал на военном вертолете. Про свое прошлое Джон помалкивал, но между тем хорошо владел русским, французским и немецким наряду с родным. Черт знает, может и шпион, хотя в пользу кого сейчас шпионить то? Наций нет, есть человечество – те, кто остался…

Приземлился Джон на крышу моего дома около двух месяцев назад, в то время я как раз хозяйничал на седьмом этаже, в сорок пятой. В ней была неплохая стереосистема, но громоздкая, зараза. Я пытался отвинтить ее от пола, чтобы после перетащить к себе, как вдруг увидел на горизонте вертолет. Минут десять следил за ним в трансе, пока он не подлетел и не приземлился на крышу. Судя по звукам, доносящимся аж до меня, не без косяков. Пулей выскочив на крышу, я увидел свою наполовину законченную постройку для… да ни для чего! Просто всегда хотелось иметь свой домик на крыше высотки Грубо говоря, постройки там не было, был завершенный каркас, который предстояло обшить досками и разными фанерами… А теперь на месте каркаса гордо стоял, сверкая черным корпусом, боевой вертолет.

Мысли о спасательной экспедиции у меня не возникло, и абсолютно справедливо. Не настолько я ценен.

Из вертолета вышел стройный человек в черной футболке и джинсах. На голову ниже меня, но по бицепсам и размаху плеч видно: захочет – поднимет меня пальцем. Оглядев меня из под чернущих очков он произнес:

– Parle france?

– Ы? – вполне логично переспросил я. Мысль о разрушенной постройке меня не покидала, да и вообще поймите – первый человек за долгих пять месяцев…

– Sprechen sie Deutsch?

– Ммм…

– Do you speak English? – почти жалобно спросил незнакомец.

– Блин, свалилось иностранцев на нашу голову… – не менее жалобно и совершенно нелогично проскулил я, оглядывая бывшую постройку.

– О, русский! Говоришь по русски? Это отлично!

Говорил он почти без акцента. Следующие часа два мы провели за бутылочкой чудеснейшего абсента, сохранившегося в баре на восьмом этаже. Обменивались историями.

Обо мне и рассказывать нечего. Обычный выживший, влачу существование в пригородной десятиэтажке. Как выжил – сам не знаю. Позже Джон обьяснил, что у 0.02 % людей на планете есть врожденный иммунитет к вирусу, поразившему всю планету.

Джон был настоящим военным, обладал недюжинной мощью и силой. Частенько днем уходил бродить по пригороду, пару раз ходил и в Город. Один раз был ночью, как я его не отговаривал. Вернулся под утро, шатаясь. От левого глаза через нос и к губе была глубокая царапина. Ничего не объясняя, он рухнул на кровать и пролежал два дня. Ночью наверх мне пришлось тащить его на себе.

– Черт, Саша…

– Так черт, или Саша? – я налил ему воды и протянул. Джон с жадностью вылакал три чашки, даром что не пил два дня, пока спал.

– Ты должен это увидеть.

– Что?

– Ночной Город.

Мда… крыша поехала у янки. Насмотрелся я на мертвяков и здесь, когда однажды днем заснул в кресле третьего этажа, забыв поставить будильник на ручных часах. Проснулся от скрипа открывающейся входной двери и хрипа мертвой глотки, обладатель которой сейчас входил в квартиру, в которой я сладко прикорнул. Адреналин у меня тогда взыграл… Я как можно бесшумней залез в шкаф. И всю ночь простоял в этом чертовом шкафу, слушая, как за незакрытой тонкой деревянной дверцей бродят мертвяки, мои бывшие соседи. И в щель я смотрел. Их лица, покрытые струпьями, мне потом долго снились. Повезло мне тогда, просто повезло. С тех пор я никогда не забываю ставить будильник…

А сейчас я просто бродил по центральной улице Города, когда то бывшей самой шумной и оживленной. Сама улочка неширокая, наискосок шагов пятнадцать. По краям ее стояли многочисленные магазины и закусочные, ночные клубы и кафе. Я сюда выбирался просто чтобы побродить по пустым улочкам, зайти посидеть в случайное здание, но на ночь всегда уезжал обратно. Странно, но факт – зомби после захода солнца бродили везде и всюду, кроме моей квартиры.

Любопытство – бич человека… Что я здесь делаю? Зачем пришел? Джон сказал, что можно забраться на любое здание и будешь в безопасности.

До заката была еще пара часов, броди – не хочу. Я и не хотел. Просто вышел на перекресток у центральной улицы, лег и смотрел в небо без единого облака. Заражению подверглась вся атомсфера, вплоть до верхних слоев, это как то и повлияло на образование облаков, по рассказам Джона. Климат не изменился, по меньшей мере пока. Хотя… вот уже октябрь, а холода так и не наступают. Ладно, поживем – выживем – увидим.

Начало смеркаться. Пора бы забраться куда-то повыше… Я выбрал крышу торгового комплекса рядом. Забраться туда было делом десяти минут. Высота – три-четыре этажа, должно хватить. Не слишком близко, чтобы меня увидели, не слишком далеко, чтобы не увидел я. Итак, пять минут… три… одна… все.

Солнце спряталось за крышами. Стало тихо. Вдруг, по улицам пронеслось звякание. Я пригляделся через объектив фотоаппарата. Подаренный Джоном, он мог отчетливо снимать в кромешной тьме.