Владимир Солодихин - Юмористическая история династии Романовых

– Предлагаю объявить участников съезда в Нижнем Новгороде террористами и сепаратистами! – важно почесал бороду князь Воротынский.

– Объявить можно. Только как бы за это от царя не получить! – осторожно заметил Голицын.

– От какого из них? – не понял Мстиславский.

– Без разницы. А ну как кто-нибудь из царей все-таки приедет и скажет: чего-то это вы тут без меня распоряжаетесь?! Больно самостоятельными стали. И головы с плеч!

Бояре приуныли. В конце концов, не зная, что делать, они еще раз обратились со слезным письмом к Сигизмунду (в копии к Владиславу) приехать и править ими. Ни тот не другой так и не ответили.

В ноябре 1612 князь Пожарский вышиб польский гарнизон из Москвы и объявил о старте предвыборной гонки.

Выборы проходили в два этапа (как сейчас выбирают президента в США). Сначала города и села избирали своих депутатов в Земской собор, а затем Земской собор выбирал царя.

Однако, почти сразу дело оказалось на грани срыва, т.к. к назначенному числу депутаты в Земской собор не явились (народ их просто не выбрал).

– Сами себя выбирайте! – отмахивались люди от агитаторов. – А нам ваши выборы одни только несчастья приносят.

Глава Центральной избирательной комиссии князь Пожарский разослал циркулярное письмо по городам, в котором предупредил, что в случае повторного срыва голосования, в дело вступит армия.

Депутаты, нехотя, стали съезжаться в Москву.

С опозданием в месяц Земской собор открылся. В отличии от демократических США, где обычно на пост президента выдвигаются всего два кандидата, у нас их было много.

Во-первых, активную избирательную компанию развернул трехлетний ребенок (так называемый принц Иван). Этот малолетка был сыном Лжедмитрия второго и его польской жены Марии Мнишек. На самом деле, Мария Мнишек первоначально повенчалась с Лжедмитрием первым, который правил Россией с 1605-1606 годы (см. мою книгу «Смутное время». После его убийства (1606 год) Мнишек, пользуясь отсутствием в ее веке фотоаппаратов и камер, просто признала своим мужем совершенно другого человека, оставшегося в истории как Лжедмитрий второй. Когда люди, которые знали ее первоначального мужа, попытались ее пристыдить, Мнишек рассмеялась им лицо:

– Какие у вас доказательства? Ваше слово против моего! Но мне, жене, самим богом дано лучше знать собственных мужей, чем вам!

В конце концов, многие поверили ей и признали Лжедмитрия второго ее мужем, т.е. Лжедмитрием первым. Однако вскоре Лжедмитрию второму не повезло (его убила собственная охрана (1610)).

После его кончины к Мнишек периодически стали заявляться мужчины, требующие признать их мужьями.

– Я твой муж! – кричал под ее окнами очередной подвыпивший мужик. – Открой, Маринка! Не убили меня!

Дело стало попахивать групповым изнасилованием, однако хитрая Мнишек провела всех вокруг пальца, внезапно родив сына Ивана и объявив его наследником Лжедмитрия (она твердо придерживалась версии, что он был один). На выборах 1612 года она и ее любовник казацкий атаман Заруцкий (видимо, подлинный отец ребенка) выдвинули малыша кандидатом на престол. Избирательную компанию он вел шумно, но поскольку говорить еще не умел, только кричал и стучал кулачком по трибуне.

Действующий царь Владислав, который так и не вступил в должность и по-прежнему находился в Польше, тоже решил участвовать в выборах заочно чисто из спортивного интереса (трон он занимать не хотел).

Все московские бояре выдвинули свои кандидатуры (вдруг по ошибке изберут).

До кучи английский король Яков I был выдвинут группой избирателей, представляющих олигархов, торгующих с Англией.

Несмотря на такое обилие кандидатов, народ остался недоволен:

– Это выборы без выбора. Владислава мы уже раз избирали, а он до сих пор неизвестно где шляется. Наши бояре – проститутки, на которых клейма негде ставить. С Ванькой вообще непонятно ни чей он сын, ни чего он бормочет!

Несмотря на серьезную рекламную компанию и многочисленные случаи прямого подкупа избирателей, кандидат «против всех» несколько раз получал абсолютное большинство голосов.

Наконец, боярин Шереметев предложил компромиссную фигуру никому неизвестного шестнадцатилетнего Михаила Романова.

Его отец, патриарх Филарет, был любимцем (в хорошем смысле слова) поочередно всех царей смутного времени: Лжедмитрия первого, Василия Шуйского и Лжедмитрия второго. Он запятнал себя во всех аферах и интригах того времени (вплоть до сдачи Москвы полякам). Так что при избрании на трон его сына боярская верхушка могла не опасаться возмездия за свои делишки в смутное время (в большинстве из них деятельное участие принимал сам Филарет).

Филарет находился в хороших отношениях со всеми российскими олигархами, польскими и западноукраинскими боевиками и прочей солью земли русской. Только бесчувственный Сигизмунд не понял его души, когда тот пришел умолять его занять российский престол, и заточил беднягу в тюрьму.

Русский народ жалел «сироту» Мишу Романова, а бояре уважали его отца за гибкость позвоночника.

Что касается Михаила, то, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Несмотря на юный возраст, он уже успел послужить у обоих Лжедмитриев и отметиться в числе москвичей, пустивших в Москву поляков. В день народного единства и согласия (4 ноября 1612 года) его самого вывели вместе с польским гарнизоном из Кремля и отправили под домашний арест в Кострому.

Глава Центризбиркома князь Пожарский заявил решительный протест против такой кандидатуры, однако к тому времени основная часть его отряда уже вернулась домой, а в столице распоряжались боевики из казацких отрядов с Украины, которых щедро финансировали московские олигархи. В результате самого Пожарского посадили под домашний арест и продолжили выборы без него.

Дело было на мази. Не хватало только самого кандидата в цари. Михаила попросили явиться на Собор для представления своей программы. Несколько раз к нему отправляли делегации, однако все они куда-то бесследно исчезали, а сам кандидат в цари в Москве так и не появлялся.

Об одном из его посещений членами избирательной комиссии чудом сохранился рассказ очевидца (француз, он работал поваром у будущего царя).

– А…Мои дорогие! – радостно встретил членов избиркома Михаил Романов у ворот своего дома в Костроме. – Далекий путь держали. И даже, как погляжу, не заблудились…

– Бог спас! Как из Москвы выехали, так и мчались к тебе без остановки, батюшка! – припадали к его руке изнуренные члены избиркома.

– Молодцы! Сейчас выпьете по чарке, согреемся, перекусим, чем бог послал, и пойдете смотреть мои угодья!

– Какие угодья, отец родной? Мы так к тебе неслись…Почитай весь Земской собор просит тебе передать, что ждет тебя на царствие вся русская земля! Спешить, батюшка, надо, пока ляхи, литва и свийсы нас окончательно не заели!