Антон Постников - Было бы на что обижаться

Выбор соратников для достижения неопределенных целей оказался сложнейшей задачей! За полчаса напряжённых размышлений новоиспеченный руководитель перебрал в уме знакомых ему работников Архива и всех решительно отверг. Некоторых даже с негодованием. Он уже совсем было собрался отправиться за советом к Эсперанскому, но тут посыпались уточняющие вопросы от кадровых агентств, и визит к начальству пришлось отложить.

Нуждающемуся в секретаре Андрею Леонидовичу пришлось уточнить цвет волос, возраст и семейное положение претендентки. Определиться с ростом, размером бюста, весом, условиями и местом проживания. Долотов так увлёкся описанием желаемых характеристик, что даже рявкнул на рабочего, присланного оказать помощь при переселении.

Переехать оказалось совсем несложно. Помещения под создаваемый отдел оказались заботливо укомплектованы новенькой мебелью, среди которой расхаживал довольный замзав. Аркадий Евгеньевич сердечно поприветствовал коллегу, призвал обращаться без церемоний в случае чего и замолвил словечко за балбеса-племянника. По словам заместителя, родственник был редкостным шалопаем, правда, не лишённым определенных способностей и очень нуждался в чутком руководстве, дабы из него вышел толк.

Андрею Леонидовичу стало неудобно отказывать, и он обещал тщательно подумать над предложением Аркадия Евгеньевича как только определит и согласует поле будущей деятельности. Замзав дружески хлопнул Долотова по плечу и доверительно сообщил, что через десять – самое большее пятнадцать – минут к новому руководителю повалят все без исключения молодые специалисты архива, жаждущие карьерного роста и научных почестей. Аркадий Евгеньевич посоветовал их внимательно выслушать, заставить сочинить план будущей деятельности, а затем отобрать самых толковых. Если будет их слишком много – а так и будет – то пообещать место после расширения отдела. Главное, не обнаруживать растерянности – и дело пойдёт.

Восхищённый Андрей Леонидович крепко пожал волосатую руку заместителя, тот радостно поведал о скорой доставке новой техники, посоветовал старую оставить в прошлом и удалился.

Долотов быстро разложил свои небогатые пожитки, но огромный стол остался возмутительно пустым. Вскоре привезли технику, причем сразу на весь будущий отдел. Андрею Леонидовичу достались: здоровенный моноблок с голографическим эффектом, клавиатура со встроенным диктографом, два электронных микроскопа различной мощности, которые он безуспешно пытался выпросить себе раньше, ультрамодный коммуникатор, спектрограф и хронометр, определяющий орбитальное время с точностью до одной тысячной секунды. Стало намного уютнее, а, главное, солиднее и научнее.

Андрей Леонидович перенес свою учётную запись и едва успел возобновить консультации по подбору помощницы, как раздался нерешительный стук.

– Войдите! – недовольно гаркнул Долотов.

– Здравствуйте… – раздалось из-за двери. – У меня не получается открыть…

– На себя тяните.

Дверь совершила ещё несколько судорожных подёргиваний и нехотя впустила в комнату младшего научного сотрудника Скомородского. Андрей Леонидович не мог вспомнить его имени-отчества, потому что Скомордский был личностью незаметной, серенькой и неопрятной. Настоящий гадкий утёнок, только лишённый всяческих перспектив на прекрасную будущность. Перебирая в памяти работников Архива как потенциальных будущих подчинённых, новоиспеченный руководитель даже не стал задерживать своего внимания на столь незначительной персоне.

– Садитесь! – резко приказал Долотов. – С чем пожаловали?

– Я вот… поздравить хотел и вообще… спросить… – тихонько начал посетитель, запинаясь через слово и пытаясь пригладить сальные вихры. – Вы же сотрудников набирать будете? Я думал… Может, пригожусь вам…

– Ну что же. Расскажите, чем, по вашему мнению, вы можете оказаться полезным в нашей области исследований?

– Я на всё сгожусь… Что прикажете… То и буду… Я усидчивый… очень…

– Мы не в курятнике с вами, – изрёк Андрей Леонидович, любуясь собой в отражении стеклянной дверцы пустого шкафа, – здесь одна усидчивость решительно ничего не принесёт. И не в парикмахерской. Оставьте свою голову в покое. Если у вас есть желание работать над новым и перспективным направлением рука об руку с лучшими специалистами, – Долотов горделиво огладил пиджак, – вам надлежит крепко и серьёзно задуматься над тем, как именно вы видите свою работу, подходить к ней творчески и отдаваться ей без остатка.

Последние слова грозный Андрей Леонидович произнёс, глядя на экран, где высветился профайл весьма недурной особы, предлагавшей себя в секретари, поэтому прозвучали они особенно убедительно. Он рассматривал её портрет около минуты, чувствуя на себе искательный взгляд просителя. Затем, как бы прерывая нить важных размышлений, неожиданно хлопнул ладонью по столу. Раздался звук похожий на выстрел. Скомородский побелел и проявил намерение лишиться чувств от страха, сам хозяин кабинета тоже слегка испугался – столь мощного шумового эффекта он не ожидал.

– Предлагаю поступить так. Вы хорошенько обдумываете, в чём можете оказать действительную помощь отделу, составляете докладную на моё имя, а я внимательно её рассмотрю, – Долотов говорил тоном, не допускающим возражений, стремительно входя в роль руководителя. – Только не ждите от меня манны небесной. Если ваш план окажется хорош – продолжим разговор предметно, если нет – я не стану рисковать авторитетом Архива ни по личным причинам, ни по каким-либо ещё. Успехов!

Скомородский старательно изобразил полное понимание, согласно кивая. Он резво вскочил, с грохотом уронил стул, неуклюже повозившись, поднял его, бормоча извинения отступил к двери и после нескольких попыток открыть её на себя, наконец, покинул кабинет.

«Работнички…» – раздражённо прошипел Андрей Леонидович и уже совсем было вернулся к своему занятию, но тут к нему без стука вломился второй заместитель отдела по работе с утратившими силу международными договорами и соглашениями Теодор Ложкин. Он был полной противоположностью предыдущего визитёра: ухоженный, белокурый и голубоглазый, со спортивной фигурой. Ложкин считался главным сердцеедом Архива, пропадал в далёких командировках и относился к большей части коллег с нескрываемым презрением. Визитёр приветственно помахал рукой, без приглашения плюхнулся на стул и принялся осматриваться. Судя по его физиономии, обстановочка была так себе… На троечку с плюсом, не больше. Долотов сверлил его взглядом, сдерживая внезапный приступ первобытной ярости и желание выгнать наглеца вон.

– Поздравляю, старик, – жизнерадостно заявил Ложкин. – Свезло тебе, не скрою зависти, но везёт сильнейшему, как известно. Иду к тебе первым заместителем, когда велишь приступать?