Амальтея Нова - Вопрос Жизни и Смерти

– Пора валить!

Медленно и почти невесомо к ней возвращались обрывки… Прошлой жизни с присущей ей жестами, складом характера, манерами нестандартно мыслить и, самое главное, умением высококлассно хамить.

Она посидела на холодной земле, окружённая грудой материи, совсем недолго, слишком быстро осознав, что шуткой это не было. Похоронный марш, погребение и сон – всё это часть завершённого цикла, который девушка прошла, но она почему-то вернулась в мир – разорвала замкнутый круг, преследуя какую-то цель. Эта неведомая тяга подняла после кончины личности—какое-то скрытое от чердаков сознания важное дело, что требовало её вмешательства.

Она прибыла в мир живых – первый этап был пройден. Теперь нужно двигаться к дороге и уехать, куда она пока не помнила. Вспомнит, обязательно. Но путь этот ей откроется со следующим этапом. Нужно покинуть кладбище. Там дальше ей будет доступно новое озарение. Сейчас в мыслях лишь одна цель покинуть, убеждать, смыться.

Не упокоенная зашуршала одеянием и встала, покачнувшись, на… недоверие к собственным ощущениям… на каблуках. Да кто хоронит в каблуках? Хотя, возможно, это была её последняя воля, как говорится – в её стиле, пафоса в этом капризе хоть отбавляй.

Отдёрнув низ платья, она в тусклом свете ночного диска разглядела бляшки и форму туфель – шпильки. Последняя модель, прям как она сама. Откинув свисшие при наклоне пряди волос, она осознанно ухватилась за них вновь. Длинные, жёсткие локоны: блондинка – всё, как и при жизни.

– Отличное начало, с этим можно жить, —мёртвая девушка облегчённо выдохнула. Любой другой цвет требовательная особа её подвида не перенесла бы, а так, словно дополнительная уверенность появилась – теперь можно действовать, то есть валить с кладбища.

Первые шаги дались непросто, а закончились падением. Ноги и так перенапрягались от стоячего положения, непривычные к нагрузкам спустя продолжительное количество сна.

Но нужно было в город. Требовалось выйти к фонарям и машинам, сейчас и немедля, для получения информации о предназначении, скрывающимся за вторым этапом.

Упёртость в достижении целей, решительность и умение грязно играть остались её отличительными качествами и после смерти. По сути дела, всё было так: вот она встала, вот она решительно пошла, вот она испачкалась, как только могла. Привычно бросила все ресурсы для победного рывка: стать капитаном команды чар-лидеров, всё для завоевания популярности в школе, гори оно розовым пламенем – быть лучшей, потому что ты лучшая!

Словно впервые встав на каблуки, она заковыляла подальше от захоронения.

Трудности закаляют характер, особенно если ты на кладбище и волочишь за собой платье, только что встав из могилы. При ходьбе оно сильно сдавливало бока и норовило вернуть хозяйку под землю, цепляясь за надгробия и цветочные выступы. Шедевр последнего облачения большой грудой ткани волочился по земле и мешал мёртвой искать путь к населённому пункту и к предметам господства цивилизации: интернету, скандальным тв-шоу, и закусочным на дорогах. Почему она помнила все мозгодробительное безобразие, но не видела своего пути до получения второго этапа – ей было неизвестно, бесило неимоверно, но заставляло двигаться.

Рыкнув в тишине своего последнего пристанища, каким стало отдалённое от населённых пунктов кладбище, блондинка свирепо принялась рвать мешающее ей платье по швам, освобождаясь из ловушки тугих кружевных и шелковых материалов.

– Да что б вас, – зарычала на всё кладбище ново-воскресшая нечисть, запомнившаяся при жизни своим сложным характером и отсутствием манер, пропасть от которых она изрядно подчёркивала наглостью, столь ярким слоем, какой и ложился на её узкие губы красной помадой.

С разрывом ткани блондинка повалилась на землю, окутанную мистическим туманном, поправ правила приличия, и разбив вазы с цветами на возвышении кошачьего холмика. Именно кошачьего!

Запутавшись в тканях, она сдула с лица опавшие локоны – тугой причёске приходил бесславный конец. И подняла голову. Перед ней, нос к носу, возвышался в двадцать сантиметров от плиты монумент большого кота, с высокомерной мордой отказывающегося от миски высококлассных сливок. Почему высококлассных? Да сделаны они были из стекла, закрытые железной каёмочкой с надписью «Бурсик». Сам кот был не рад ничему и при жизни, прекрасно демонстрируя пренебрежение даже после смерти. Почему пристанищем стало человеческое кладбище спросить было не у кого, хоть руки чесались повыяснять отношения.

– Даже уточнять не буду, где меня положили, – ошарашенно подала голос воскресшая, пару секунд изучая надгробие, а после вставая для продолжения намеченного пути. Но неприятности со смертью не закончились, закон подлости, как и гравитация, действовал на всё живое и неживое. К какому бы виду себя ни относила обозлённая девушка, но с поворотом вокруг своей оси в поисках «выхода с неудачной вечеринки», она застряла каблуком в продолговатой каменной плите.

В тиши мирного тумана разнёсся продолжительный и насыщенный эмоциями мат. Нецензурная лексика сводилась к попыткам осознать причину невезения и должным образом пострадать над стоимостью испорченных туфель. Настроение падало, это как проснуться утром и встать не с той ноги – весь день насмарку, тут почти так же, но с поправкой на жизнь.

Вдоволь попинав монолитные плиты и похоронив платье с каблуком в сырой земле забытого кладбища, блонди с распадающейся причёской направилась искать выход из этого захолустья. Не в первый раз попала она на закрытую вечеринку, недостойную её статуса, – но выход есть всегда, – повторяла она себе в таком случае, главное – должным образом организовать скандал, стравить хозяина с гостями и вовремя свалить до прибытия копов. Как это организовать в божественном исходе – дело рук находчивого таланта.

Скитания вдоль границ не расчищенных тропинок вывели её к заборам, что сторожили покой живых и мёртвых, ограничивая их миры в общении. Нетерпеливо постучав целым каблуком по гравию, она звонко цокнула язычком и вынужденно развернулась, как рыбка, уперевшись в стенку аквариума. Пришлось возвращаться тем же маршрутам, проходя уже знакомые надгробия, что ей казались различны и в то же время похожи, как новоприбывшим жителям дома в большом городе.

Потоптавшись на месте истязания платья, она перешагнула через горы атласа, что серебрились в свете Луны и туманна, и пошла в противоположную сторону, в этот раз угадав с вектором поиска. Через пару минут плутаний по ограждениям памяти она завидела пристройку, что служила рабочим местом тем, кто присматривал за вечно спящими. Усмехнувшись про себя, девушка, никогда не страдающая чувством вины, решилась на злейшую шутку. В окне горел свет.