Алексей Денисюк - Тайна Лысых Медведей

– Да кому? Тут и так у всех по две собаки. А у тебя ни одной, а охранять двор надо, тем более усястковый слинял, надо обезопасиваться.

– Спасибо, правда, не надо.

– Ну ладно… – с интонацией из разряда «ты ещё об этом пожалеешь» сказал шепелявый мужик и двинулся вдоль забора к моим соседям.

Вчера, после дневного сна мне, пусть и с трудом удалось в доме навести порядок, позволяющий тут жить. Вымел гору мёртвых насекомых, постирал, а точнее, попытался постирать его в мыльной воде, собрал клубок паутины, завязал в мешок банку огурцов и все бутылки водки, отнёс в самый угол двора. Снял плакаты с женщинами и убрал в шкаф. Признаться честно – не все. Но не из-за личной симпатии. Пышногрудую блондинку было не отодрать – изображение, судя по всему, было смазано клеем по всей площади, и аккуратно снять его бы не получилось, а это как-никак частная собственность. Только поэтому. Честно.

Я оделся по форме и пошёл в сельсовет, откуда должен был пойти с председателем в клуб, чтобы познакомиться с местными. К моему удивлению, Запой лежал на том же месте, что и вчера, по-прежнему укрытый своим велосипедом, словно одеялом. Первая мысль, которая пришла мне в голову, глядя на Запоя: «Вот свинья, уже сутки в кустах валяется…», но тут я заметил, что он… переоделся. Значит, был дома, а значит, был в сознании – как аргументировал бы Дубилов.

От здания сельсовета отъехал почтовый «Пирожок». Не успел я зайти на порог, Дубилов накинул пиджак:

– Ну что, пойдём?

Вслед за мной в кабинет зашёл Пасочкин. Он присутствовал в игривом настроении:

– Виктор Степаныч, танцуйте! Вам письмо от губернатора!

– Чего, бль…?! – удивлённо и испуганно протянул председатель.

– Письмо… – настроение Валентина вмиг улетучилось. Он протянул письмо Дубилову, и, как оказалось, у него имелось письмо и для меня.

– Сука… Дай сюда!

Пока Дубилов, матерясь, разрывал конверт, я взглянул на свой. Он был от капитана Авдеева. Мне никогда не писали писем, но и телефонного аппарата в посёлке замечено не было. Все вопросы тут же снял Пасочкин:

– Ах да, телефонная линия у нас не проведена, поэтому сообщение с городом только через письма.

Я решил не ждать подходящего момента и открыл конверт сразу. В нём была короткая запись: «Кузнецов! Водку не пей! Зубов из-за неё слёг. Хорошей службы»

Как я понял, про ту самую водку, аромат которой встретил меня при заселении в новый дом. А в это время с каждым скольжением глаз по тексту, размер глаз председателя становился больше и больше. На свою беду, Пасочкин спросил:

– Что там, Виктор Степаныч?

– Там пиздец, Валя… Видите ли, я охренел и ворую… Да тут воровать нехер. Точнее – нехуй! Он мне решил напрямую написать… Угрожает… Хорошо, что телефона нет, так бы просто отмолчаться не получилось.

– Воруете? – ехидно спросил я.

– Пф, конечно, нет… – посмотрев как будто невзначай в сторону сейфа, сказал Дубилов.

– Виктор Степаныч раньше ж был главой райцентра, но потом его сюда спустили, – сказал мне Пасочкин шёпотом. – А так как Виктор Степаныч родственником губернатору приходится, он его не может уволить, ну, точнее, неудобно… Но терпение и у него походу кончается…

– Чё ты там шепчешь?! Я тебе такое рекомендательное письмо напишу, ты со мной до конца дней моих тут работать будешь!… Надо будет в город ехать… Ну у меня ещё два месяца есть. Там чи планёрка, чи съезд намечается… Ничего – прорвусь, – успокаивал себя председатель. – Самогонки ему опять отправлю. Затихнет. Она у нас, аки огонь. Туберкулёз лечит. Ладно, сержант, пойдем, а то уже, наверное, люди ждут.

Идти было недалеко. Настолько недалеко, что через дорогу.

В маленьком актовом зале клуба нашего с Дубиловым прихода ждали человек двадцать бабушек и дедушек и примерно столько же людей помладше.

– Это не все, если что, – предупредил меня Виктор Степаныч. – Нас больше.

Мы взошли на сцену, где стоял заранее заготовленный Пасочкиным графин с водой, однако стакана не было. Увидев это, Дубилов принялся искать взглядом своего помощника в зале. К счастью для Валентина, у него была легкая диарея, с коей он боролся в этот момент. Председатель, перед тем как представить меня местным, решил пойти на рисковый шаг и попить из графина напрямую. Облившись, он «блякнул», затем грохнул графином по столу, тем самым обратив внимание на себя:

– Так! Лысэмедведевцы. Наш участковый Зубов отбыл в город по оздоровительным причинам. На его место прислали вот этого человека! Сержант Кузнецов…

– Максим, – подсказал я.

– Максим!

В зале послышались одиночные, неуверенные хлопки. В выступлениях на публике я был настолько же хорош, насколько Дубилов в управлении Лысыми Медведями.

– Ну, всё? Насмотрелись? Расходимся! – Виктор Степаныч не высыхал, поэтому стремился вернуться домой, чтобы переодеться. Из зала раздался голос:

– Степаныч! Раз все здесь, а когда мост навесной починят? А то грибы собирать пора, а идти далеко в обход-то!

Зрители поддержали этот вопрос хаотичными «Ага», «Вот вот!», «А?!».

– Вопрос решается! Не за горами зима. А там по льду ходить будет можно. Вы ж сами знаете, как это происходит. Всему учить вас? На крайний случай у Мухиных лодка есть.

После этих слов Дубилов стремительно отправился к выходу под более бурные «Ну вот опять», «Ага», «Как всегда!». В растерянности я остался на сцене один. Поняв, что речь никакую произносить я не собираюсь, лысэмедведевцы встали и зашуршали вслед за Дубиловым. Кроме одной пожилой супружеской пары, которая подошла ко мне. Это были приятные люди – от них пахло лёгким одеколоном, одеты были, что называется, «на выход», жена в платье, муж в брюках и рубашке. И по ним было видно, что так одеваться – для них это в порядке вещей. Седоватый мужчина протянул мне руку и с улыбкой сказал:

– Стало быть, соседи?! Зубов просто раньше рядом жил, а как я понимаю – теперь там вы? Виталий Григорич! А это моя жена – Антонина Павловна…Оба врачи, но жена лечит людей, а я – больше представителей мира животных,

– Приятно познакомиться, – сказал я с паузой, потому что приятный запах ударил мне в голову и слегка опьянил.

– Мы чего подошли-то? К нам сегодня дети должны были из города приехать, но у них не получилось в последний момент, а мы уже и мясо замочили, и пятое, десятое, вот мы с женой и посовещались, что, может, вы в гости к нам зайдёте? Не пропадать же добру…

– Да я даже как-то не знаю… – неуверенно ответил я. И неуверенно вовсе не потому, что мы едва, а точнее, совсем не знакомы, а потому что осознавал, что ужинать мне было нечем, а тут, что называется «приём по высшему разряду».

– Я, наверное, вас ошарашил?

– Да нет, ну что вы! – «хотя даже очень», подумал я.