Наталья Рывкина - Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– Подхожу я к нему и спрашиваю, а правда у вас в кабаке Хамелеон с зомби целуется? А он вдруг как подпрыгнет! Как завизжит! Я, – верещит, – раньше еще кое-как терпел, а теперь, – верещит, – чашка переполнилась терпением. Пока, кабак был полон всяких э…э… йети… Да у вас же всего один йети, – говорю я наивно так. А он вывернулся, стервец. Мол, этот йети такой большой, что его и одного полный кабак, – Краб весело засмеялся и продолжал:

– А теперь, орет, когда не только йети и мутанты, но еще и зомбячья рожа маячит – сил моих, мол, больше нет. Вот такие дела.

За столом повисло молчанье.

– Врет он все! – возмущенно чирикнул Чижик, непонятно кого имея в виду.

– Ну а насчет зомбяшки, – проговорил Краб, – я вот что подумал… Зомбяшки, они тоже бабы, хотя и мертвые. Им хочется. А у ихних мужиков… не встает – кровь-то у них не движется. Может зомбяшки и правда, если сытые, ходят к живым мужикам для этого самого?

– Ох… Вот поймает тебя такая. Ее, небось, и не удовлетворишь – зомби же никогда не устают. Прощай твоя голова…

– Правда, а где Хамелеон-то? – испуганно спросил Косой.

А Хамелеон сегодня в кабак «От винта» вовсе и не собирался. Он сегодня участвовал в постановке актуальнейшего научного эксперимента. Того самого, по проблемам адекватности зомби во время оргазма. Мы же с тобой знаем, дорогой читатель, что Хамелеон на все готов ради науки.

Эксперимент прошел удачно и без каких бы то ни было травм. Хамелеон, во всяком случае, был результатом доволен. И Крысуля тоже. Так что валялся Хамелеон на пушистой шкуре и лениво наблюдал, как за окном сквозь влажные сосновые лапы пробивается хмурое дождливое утро.

Металлическая стружка противно скрипела о бронированные подошвы высоких ботинок. Тяжелая обувь и неудобная, но без нее никак. Острая стружка живо измочалит даже швайнехундову кожу.

Она заменяла здесь опавшую хвою, эта стружка. Какой лес, такая и хвоя. А вокруг возвышались искривленные металлически поблескивающие стволы, раскинувшие там, в вышине, широкие пластины солнечных батарей. Эти деревья действительно были железными, но они как-то по-своему жили, росли – то там, то здесь слышался скрип деформирующегося металла. И вниз осыпались отслоившиеся острые спиральки.

Иногда серо-стальной цвет покрывающего землю стружечного ковра сменялся ржаво рыжим. Это она так вянет, местная «хвоя». Ржавеет. Девушки предпочитали идти именно там: тяжелая и влажная, ржавая стружка прибивала к земле еще большую здешнюю пакость – мельчайшую стальную пыль. День сегодня выдался тихий, безветренный, иначе они бы и не сунулись в Железный Лес несмотря на бронекостюмы с замкнутой системой дыханья. Крысуля, конечно, дура, но не до такой же степени. А если поднимется ветер, придется срочно рвать когти. Потому что тогда начнутся полные «ой» и «тушите свет». Пыль поднимется вверх и лес накроет плотный серебристый туман. В нем и по началу-то ни черта не видать, а потом летучая наждачка быстро исчеркает бронестекло шлема почти до непрозрачности. Вот и выбирайся на ощупь и возноси хвалу замкнутой системе дыхания – пыль забила бы любые фильтры на счет раз.

– Они в каком-то смысле живые, эти деревья – задумчиво говорила Крысуля. – Интересно, согласилась бы с этим Нейтронная Бомба? Признала бы живыми, или нет? Хотя вопрос этот насквозь терминологический, так что я имею полное право не согласиться с ее мнением. Впрочем, пока дотащишь отсюда какую-нибудь ветку, она по-любому сдохнет. Так что эксперимент не получится.

– Ты дура, – твердо объявила Стрекоза. Ее голос глухо звучал из-под забрала шлема.

– Ага, – не стала спорить Крысуля. – А интересно, если… О! Смотри, вот оно.

– Ложись! – внезапно заорала Стрекоза и оперативно шлепнулась на землю, машинально прикрыв голову руками. Крысуля повалилась на спину – ч-черт, баллон бы не повредить – перекатилась, еще в движении ловя в прицел продолговатый плод, вдруг раскрывшийся и лупивший теперь со всей дури стальными шариками.

Мимо. Впрочем, та сторона тоже промазала.

Зараза, что ж ветка так дрыгается? Ветра нет, да и вообще она металлическая, поди раскачай такую. Опять мимо. Она что, нарочно сбивает прицел этим хаотичным дерганьем?

Ага, есть. Отстрелянный от родного дерева, плод со звоном грохнулся на землю. Отбой.

Крысуля уселась и задумчиво уставилась на серебристо поблескивающую железную фиговину, до смешного напоминающую треснувший вдоль кабачок. Их так и называли в народе кабачками.

– Ну и зачем это? – вопросила она

– Что зачем? – переспросила Стрекоза, поднимаясь и отряхивая прилипшую стружку.

– Зачем оно стреляет? Органику, ясен пень, оно не жрет, в удобрениях вряд ли нуждается. Защищается? От кого?

– Тебе обязательно приспичило в этом разобраться?

– Во-первых, мне интересно. Во-вторых, если здесь водится кто-то, способный откушать эту железяку…

– Не водится, – отрезала Стрекоза. – Давай займемся делом. Где там твоя находка?

Упавшая солнечная батарея лежала неподалеку, и ее черенок искрил, как оборванный провод. Девушки одели на ноги резиновую ерундовину, которую Крысуля непочтительно именовала галошами, на руки нацепили толстые резиновые перчатки. Теперь можно не опасаться удара током. И приступили к делу – начали собирать облепившие батарею тоненькие стальные веретенца.

Артефакт Игла. То, за чем они, собственно, и приперлись в это гиблое место.

Непонятный артефакт. Никаких свойств за ним было не замечено. То есть вообще никаких. Но ведь перекупщики берут! И платят весьма и весьма неплохо. Настолько неплохо, что сталкеры лезут сюда, рискуя головами и амортизируя дорогие броники.

– Интересно, – бормотала Крысуля себе под нос, не отрываясь от работы. – Интересно, зачем они здесь, эти Иглы? Я имею в виду, в этой железячной экосистеме. Батареям от них вред один – только рабочую поверхность перекрывают. Может быть, они паразиты?

– Это ты паразитка! – взъярилась Стрекоза. – Я когда-нибудь сама тебя убью, трепло. Не отвлекайся, дура! Сломаешь.

Это да. Это сколько угодно. Руки, неловкие в толстых перчатках, запросто могли переломить пополам непрочный артефакт. А сломанные Иглы никто не покупал даже за копейки. Так что Крысуля честно заткнулась и сосредоточилась на работе.

Их батарея запаршивела Иглами основательно, так что набрали неплохо. Это они удачно сюда зашли.

Крысуля разогнула затекшую спину и закинула на плечи рюкзак.

–О! Смотри-ка, – сказала она вдруг, тыча рукой в полностью отстрелявшийся пустой плод, кожура которого свисала вниз мятой фольгой.

– Ага, – кивнула Стрекоза. – Пошли глянем.

Они сходили глянуть, и зрелище оказалось вполне ожидаемым. А что вы рассчитывали увидеть? Зверей в Железный Лес не заманишь… м-м… свежим вкусным сталкером не заманишь. Не водятся здесь звери. А значит спусковой механизм, приводящий в действие условно живой самострел, по дури запустили люди. Для двоих сталкеров этот поход оказался последним.