Алексей Аксёнов - Не в своём уме. Сборник рассказов

Он выехал в центр города, нашёл парковку, достал телефон и сменил номер на нигде не зарегистрированный. Полчаса он сидел за рулём, наслаждаясь старой музыкой, той, которую писали ещё до последнего Апокалипсиса. Да, тогда умели это делать, нынешние певцы, чередующие работу в больницах с написанием своих опусов, не тянули даже на тень от искусства. Звонок прервал музыку, и Михаил снял трубку.

– Михаил? – спросил телефон голосом Исаева.

– Да. Слушай, знаешь разбитую остановку на границе Старого района?

– Знаю.

– Через сколько можешь там быть?

– Я недалеко оттуда. Минут двадцать.

– Отлично. Жди меня там.

Промахнув центральные улицы, Михаил выскочил на окраины. За ними город продолжался, но сейчас там никто не жил, кроме, может быть, привидений и бродячих собак. Одна из остановок на границе была любимым местом для сбора экспедиций в Старый район, её все знали и почему–то называли разбитой, хотя она просто покосилась и заржавела. Вечером там обычно было безлюдно – пустые дома, притаившиеся в темноте за остановкой, пугали. Зато никаких лишних глаз и ушей.

Подкатив к границе и увидев одинокую фигуру в сумраке, Михаил остановился, разблокировал двери и подал знак садиться. Исаев залез в салон и плюхнулся в кремовое кресло своим тощим задом. Его грязная одежда была настолько чужеродна кожаному великолепию салону, что Михаил прямо сразу начал жалеть о встрече. Он тронулся с места, пересёк границу и поехал вглубь Старого района.

– Мы куда? – удивлённо спросил Исаев.

– Куда надо, – Михаил свернул с главной дороги и начал пробираться по невысоким сугробам, – не волнуйся.

Они проехали несколько улиц и остановились перед валяющимся светофором, перегородившим дорогу. Чёрные она пустых домов недружелюбно рассматривали машину.

– Всё, теперь к делу, – Михаил заглушил двигатель и повернулся к Виктору.

– Зачем мы сюда приехали? – Исаев нервно огляделся. Было действительно жутковато, особенно страшным выглядел сломанный светофор, медленно исчезающий в свете тухнущих фар.

– Чтобы нас с тобой никто не увидел. Контакты с тобой – это риск, сам знаешь.

Конечно Виктор знал, хотя всю злость мира он познал одним из последних. Когда поток сумасшедших начал уменьшаться, вспомнили, что у всех событий были виновники, продавшие миру свои гарнитуры. Вот только оба основателя компании бесследно исчезли, оставив в главном офисе нескольких программистов, забаррикадировавшихся от атак. Всё время они сидели внутри, боясь выйти. Им очень повезло, что отдел закупок накануне успел завезти несколько ящиков печенья и целую батарею бутылок с водой.

Спасённые программисты от радости сразу же сдали находящегося среди них начальника, который изобрёл гарнитуру и написал код для её работы. Вот так все узнали про Виктора Исаева. Каждый день его показывали по всем двум каналам, оставшимся от телевизионной сети, все в мире знали его в лицо. А потом он неожиданно исчез, и ходили слухи, что его спрятали военные, чтобы он открыл им свои тайны. Военные всегда нервничают, когда кто–то без них испытывает способы убийства.

Два года назад Исаев вернулся. Кто–то случайно встретил его на улице и вызвал телевидение. Как он ни старался скрыться, операторы гоняли его по всему городу, делая репортаж за репортажем. Они превратили его жизнь в кошмар, Виктора узнавали все, отказываясь общаться с ним. Ему не продавали ничего в магазинах, не давали денег, не брали на работу, он ночевал в заброшенных домах, но даже там его доставали телевизионные дроны.

– Есть возможность вылечить всех, кто сошёл с ума от гарнитуры, – сказал Исаев, бросивший наконец попытки разглядеть что–то в окружающей темноте.

– Ты это уже говорил. Как? – спросил Михаил.

– Ваш Институт мозга получил контроль над всеми нашими серверами и уже четыре года вы пытаетесь понять, что за данные там собраны, чтобы выяснить, как всё случилось. Так?

– Я не буду это обсуждать.

– Да ничего, я в курсе. А ещё я знаю, что вы до сих пор так ни в чём и не разобрались. И не разберётесь никогда, я позаботился, чтобы никто не разобрался.

– Выходи, – Михаил перегнулся через Виктора, на секунду перестав дышать, и толкнул правую дверь, – и вали отсюда.

– Эй, ты чего?

– Я ничего. А ты со своей философией вали из машины. Мне была нужна информация, а не лекция о твоём превосходстве. Давай.

Темнота в дверном проёме почему–то пахла весенним лесом, но за пределами освещённого салоном пятна прятался страшный полуразрушенный город. Виктор со злобой посмотрел на Михаила и захлопнул дверь.

– Ладно, – сказал он, – гарнитура занималась не только майнингом, она собирала данные о мозге каждого подключённого. На серверах по всему миру лежат изначальные полные образы мозга всех, кто пользовался гарнитурой. Если снова включить систему, но в обратную сторону, то можно извлечь эти образы и перезаписать в мозг всех сумасшедших. Они вернуться в то состояние, в котором были пять лет назад. Своего сумасшествия они помнить не будут.

– Как это сделать?

– Я написал программу, которая извлекает образы и идентифицирует их, чтобы не записать кому–нибудь чужой. Я отдам её тебе за миллион долларов. Новыми долларами конечно. И на банковскую карту. Вот тестовый вариант, – он вытащил из кармана флешку и положил её на панель, – в нём нет нескольких модулей, но по тому, что есть, принцип работы ты поймёшь. А гарнитура подойдёт та, которая и была раньше, но лучше две – за каждое ухо.

– Ты совсем не раскаиваешься в том, что натворил? – Михаил с удивлением смотрел на

Виктора, поражаясь степени наглости этого человека. – Ты сломал мир, а теперь хочешь денег за то, чтобы лишь частично что–то исправить?

– Я ничего не ломал, – огрызнулся Виктор, – я никого не заставлял, я не знал, что случится! Сколько можно?! Что вы все заладили одно и то же? Да и к тому же, если посмотреть на всё с другой стороны – кто пользовался системой? Бездельники, глупцы, неудачники, все, кто не умеет и не хочет работать. В один момент мир можно было очистить от таких людей, но вы сами собрали их по больницам и держите привязанными к койкам или накачиваете наркотой, чтобы они успокоились. Вы сами спасаете их, хотя они были и есть главный негатив всей цивилизации. Ну раз вы такие добрые – нате вам лекарство, пользуйтесь. Только заплатите мне за то, что ВЫ сделали со мной! Вояки два года трясли из меня что–то, чего я не знаю, вы травили своей ненавистью ещё два. Я голубей жрал сырых, с перьями, вот эту куртку на помойке нашёл, так какой–то идиот, проходивший мимо, потребовал, что бы я положил эту тряпку обратно! Ты жил такой жизнью? Вот и не осуждай меня!

– Так ты, выходит, жертва во всём этом? – Михаил нажал кнопку стартера, развернулся и двинулся назад, к разбитой остановке.