Светослав Минков - Человек, который ищет (Сборник НФ рассказов болгарских писателей)

— Что означает это воспоминание моего детства? Разве оно тоже записано на нити?

— Нет, мы только пробуем настройку, — ответил голос. Исследования продолжались целый час. Я испытал множество ощущений: слышал голоса, музыку, уличный шум; видел давно забытые картины; ощущал холод и зной; чувствовал, что поднимаюсь по лестнице, притом настолько ясно, что должен был смотреть на свои ноги, чтобы убедиться в их неподвижности.

Вторая часть опытов началась с того, что я почувствовал укол в руку. Однако ко мне никто не приближался: это была запись ощущений одного из сотрудников института. Потом директор института сказал неизвестно почему:

— Плазма — это вещество в сильно ионизированном состоянии.

— Вы ничего не чувствуете? — спросил главный оператор.

— Я только слышал, что Николай Кириллович сказал: «Плазма — это вещество в сильно ионизированном состоянии», но какое это имеет отношение к опыту?

— Имеет, имеет! — весело воскликнул директор. — Вы думаете, что я произнес эту фразу сейчас, а она записана вчера. Я сказал ее товарищу Коновалову, запись мыслей которого вам сейчас передают.

Но «настоящий» опыт был проведен только через три дня. Все началось как обычно: врачи, кресло, шлем. Светились экраны, трепетали стрелки приборов, мигали контрольные лампочки. А я ждал…

Но тут мне придется прервать свой рассказ и заменить его выдержкой из официального протокола:

«Испытуемый чувствует себя хорошо, спокоен. В 9.21 к омега-генератору подключена запись с точки, обозначенной через ламбда-0733. Все технические показатели соответствуют стандартам, описанным в схеме Г.

Испытуемый молчит, на вопросы не отвечает. Пульс постепенно ускоряется и на четвертой минуте достигает максимума 98 ударов. Давление крови слегка понижено, дыхание ускоренное, поверхностное. Температура тела отклоняется от нормальной в среднем на плюс-минус 0,1º. Тонус мускулатуры резко повышен. Зрачки не реагируют на свет. Кожная чувствительность сильно снижена. В конце опыта испытуемый не реагирует даже на уколы. Через 8 минут 18 секунд, когда рецептор достиг на записи точки, обозначенной фи-0209, опыт прекратили.

Каталептическое состояние продолжалось 3 минуты после выключения генератора. Испытуемый шевелится, открывает глаза, несколько раз громко зевает, смотрит блуждающим взглядом и спрашивает по-болгарски: „Где я? Кто вы такие?“ Лишь через несколько минут он вполне пришел в сознание и заговорил по-русски».

Очнувшись, я увидел, что вокруг меня собрались почти все участники опыта. Мне предложили пойти отдохнуть, но на лицах окружающих я прочел такой интерес, что тут же начал рассказывать о пережитом под влиянием омега-лучей.

Видение началось с моря ослепительных молний, словно я находился среди грозовых облаков. Но молнии были розовые, зеленоватые, переливались всеми цветами радуги. Потом все успокоилось.

Я летел низко над бескрайней снежной равниной. Небо было покрыто мрачными серыми тучами. Кругом царила странная мертвая тишина, словно уши у меня были заложены ватой. Я не ощущал ни холода, ни даже собственного тела.

Стая косматых четвероногих животных гналась за огромным оленем. Но я пролетел мимо, безучастный к кровавой драме, которая должна была вскоре разыграться внизу. Все быстрее, все выше несся я к синеющим горам.

Я что-то или кого-то искал.

На какое-то мгновение я замечтался. Перед моим взором, словно чудесное видение, возник другой, сказочно прекрасный мир. Под смешанным светом двух солнц — ослепительно синего и темно-вишневого — блестели величественные металлические здания. В теплом воздухе двигались тысячи блестящих овальных предметов. Там кипела прекрасная разумная жизнь. Там были мои близкие, те, кого я покинул. А тут — тут я был одинок.

Я летел дальше.

Вот я оказался среди гор. Здесь я замедлил полет. Оно должно быть здесь, где-то близко. Я не видел его, но что-то подсказывало мне, что оно было тут, подо мной.

Теперь я летел совсем медленно, низко, едва не касаясь заснеженных верхушек деревьев. Да, вот и оно!

По занесенной снегом земле бежало волосатое двуногое существо. Напрягая все свои силы, оно старалось уйти от преследователя — огромного пещерного медведя. Однако сил не хватало. Еще несколько шагов — и страшные когти чудовища вопьются в спину двуногому.

Во мне что-то дрогнуло: это жалкое некрасивое двуногое существо было мне дорого. Оно совсем не походило на меня ни по разуму, ни по внешности. И все-таки я чувствовал, что оно близко мне. На этой холодной, неприветливой, чужой планете в нем одном было что-то общее со мною.

Я могу испепелить зверя. Но мне достаточно было об этом подумать, чтобы он замер, словно пораженный громом, а потом упал как подкошенный. Но гонимое ужасом двуногое существо продолжало бежать, даже не оборачиваясь.

Медведь больше не интересовал меня. Я последовал за волосатым существом. Оно бежало по лесу все выше в горы, спотыкаясь и падая, и в конце концов привело меня к пещере. У входа в нее горел большой костер. Вокруг огня сидело с десяток подобных ему существ, закутанных в грубые шкуры.

С появлением беглеца все вскочили. Они быстро шевелили губами, но я не слышал никаких звуков, да мне и не надо было их слышать. Каким-то образом я воспринимал их чувства: страх при внезапном появлении соплеменника, гнев от неудовлетворенного любопытства при рассказе о его таинственном спасении. Страх, гнев, любопытство — все это были понятные мне чувства, правда гораздо более примитивные, но все же мои!

Возбуждение вскоре улеглось. А прибежавший затерялся в толпе своих косматых собратьев.

Я долго следил за тем, как они входили и выходили из пещеры, как толкались, морща свои низкие лбы. Меня наполнили горькая скорбь и мука. Мне жаль было этих существ за их беспомощность. Но обострялась и жалость к самому себе. Меня охватило чувство одиночества, даже обреченности. И вдруг я решился показаться этим существам и стал видимым.

Вокруг меня появилась блестящая сферическая оболочка, из которой торчало множество металлических щупалец. Существа, увидев меня так близко, сначала оцепенели от неожиданности, а потом убежали и забились в глубь пещеры. Осталось только одно, совсем маленькое, неподвижное и беспомощное существо. Я приблизился к нему, и щупальца молниеносно схватили его и поднесли ко мне. Оно было таким же, как все прочие, но гораздо меньше их.

Неужели среди этих жалких созданий я должен был искать понимания?

Неужели среди них я должен был провести свою жизнь? Нет!

Я почти видел, как из этих примитивных созданий развиваются разумные люди, как они набираются знаний и мудрости, как овладевают природой. Сначала на своей планете, потом и на соседних небесных телах. И настанет время, хотя и чрезвычайно далекое, когда потомки этих косматых полуживотных отправят космические корабли к моей планете.