Сергей Шведов - На Муромской дороге

– На этот раз дело идёт всего лить о готовящемся похищении лидера потомакской державы.

Балабанов сел на стул справа от хозяина кабинета, хотя разрешения на столь решительное действие не получил. Надо сказать, что за два года в этом кабинете мало что изменилось. Даже сейф, который столь бесцеремонно потрошили Гонолупенко с Портсигаровым, всё той же железной паинькой стоял в углу. Сам Тамерланыч тоже изменился мало, ну разве что прибавил в весе.

– Это ваш очередной розыгрыш? – Вы же знаете, господин Голышенко, что я если и пускаюсь в розыгрыши, то исключительно для блага государства.

Юрий Тамерланович знал если не всё, то многое. Во всяком случае, у него были все основания полагать, что сидящий перед ним человек имеет доступ во властные кабинеты, а возможно даже и в самый властный. Балабанов, разумеется, не собирался разубеждать видного либерала и скандально известного экономиста в этом лестном заблуждении на свой счёт.

– Почему вы не обратились в ФСБ?

– Этому препятствуют некоторые обстоятельства, о которых я предпочёл бы умолчать. Вы, конечно, слышали об организации «Призраки»?

– Но это ведь очередная галиматья, – пренебрежительно махнул руной Тамерланыч. – Не судите опрометчиво. Если галиматья появляется на страницах газет и экранах телевизора, то это кому-то нужно. Даром эти ребята ничего ни печатать, ни показывать не будут.

– Так вы считаете, что к появлению этой информации причастны наши спецслужбы? – У меня есть основания полагать, что не только наши. Во всяком случае, некий мистер Джо, представляющий наших друзей, проявляет к проблеме странное равнодушие. И было бы совсем неплохо, если бы лично вы, Юрий Тамерланович, намекнули американскому послу о возможных неприятных инцидентах во время визита.

– А почему я должен вам верить, господин э… – Барановский, – подсказал Балабанов, – полковник ФАПСИ. Разумеется, вы можете мне не верить, но никто и ничто не помешает вам провентилировать вопрос в высших инстанциях и сделать необходимые выводы. – Всё это слишком сомнительно, господин Барановский, – недовольно поморщился Юрий Тамерланович.

– Более чем сомнительно, господин Голышенко. Как вы знаете, в Потомакской державе есть немало людёй, которых не то что бы обрадует неприятность, случившаяся с президентом Жорой в Москве, но и не очень огорчит. Как вам хорошо известно, в нашей стране тоже есть люди, критически настроенные по отношению к нашему президенту, которых порадует срыв предстоящих важных переговоров. Совсем недавно был похищен депутат Полуэктов, посланец небезызвестного вам лондонского изгнанника. Если верить его помощнику в деле не обошлось без арабских террористов.

– А зачем арабам нужен Полуэктов? – Так и я о том же, – с энтузиазмом подхватил Балабанов. – Но если арабы, липовые или настоящие, могут похитить депутата, то почему бы им не похитить и президента. Тут ведь важно то обстоятельство, что они в Москве всё-таки есть, и об этом уже известили широкую общественность.

– Вы меня пугаете, господин Барановский? – Скажу больше. На днях был арестован один из видных деятелей Аль Каиды шейх Мансур, и арестован он в нашем городе. Об этом аресте пока ничего не известно широкой общественности. Думаю, его арестовали для того, чтобы в нужный момент явить миру, как главного организатора похищения и тем самым отвести все подозрения от истинных организаторов преступной акции.

Тамерланыч задумался. Разумеется, он не был настолько наивен, чтобы поверить сидящему перед ним человеку на слово. Тем более что этот человек уже однажды крепко его надул. Но совершенно очевидным для Голышенко было другое: кто-то проводил в жизнь лихо закрученную интригу, а сам Юрий Тамерланович и его подельники по партии её проспали, что говорило о недопустимом падении влияния либералов в коридорах власти. Похитят там Жору или не похитят, это дело десятое. Куда важнее сам процесс конструирования событий и степень участия в нём прогрессивных сил.

– Хорошо, я поговорю с американским послом.

Логово экономистов-реформаторов Балабанов покинул без больших хлопот и с хорошим настроением. Надо полагать, Тамерланыч сумеет донести до потомакского посла всю неоднозначность ситуации, сложившейся вокруг визита, а тот в свою очередь выразит неудовольствие мистеру Джо по поводу преступного легкомыслия некоторых сотрудников спецслужб, не желающих в упор видеть опасность, назревающую под самым их носом. Так что мистеру Джо волей-неволей придётся заняться охотой за таинственными призраками в ущерб своим обязательствам перед Барсуковым и Белявским.

Прежде чем вернуться в родную квартиру Балабанов на всякий случай позвонил в Управление подполковнику Оловянному, дабы уточнить сложившуюся за последнее время оперативную обстановку.

– Где вы пропадаете, товарищ майор, – зашипела трубка голосом подполковника. – Здесь у нас такое творится, что ни в сказке сказать, ни пером описать. – А в чём дело? – не на шутку встревожился Балабанов. – Я был у тёщи на блинах. – Тяжелейшие ранения получил подполковник Барсуков: у него свёрнута на бок челюсть и вывихнута рука. Подполковник не может ни писать, ни говорить и находится сейчас в госпитале. Зато его подчиненные Василенко и Забродин наговорили и написали много чего интересного. Генералитет в шоке. Никто ничего не может понять. То ли лейтенанты свихнулись, то ли в вашей квартире действительно происходит чёрт знает что.

– А что эти люди делал в моей квартире? – полюбопытствовал Балабанов.

Оловянный замялся, но через некоторое время всё-таки ответил: – По настоянию подполковника Барсукова, Генералитет дал согласие не то чтобы на ваш арест, но на предварительное собеседование. В общем, это всё, что я могу вам сказать Балабанов.

– Спасибо и на этом, товарищ подполковник. – Что вы собираетесь делать?

– Продолжаю выполнять порученное мне задание. – Ну что же, – вздохнул Оловянный, – лично у меня нет возражений. А про Генералитет даже и не скажу.

В покинутой в спешном порядке квартире Балабанова уже поджидал Гонолупенко, извещённый, как выяснилось, о ночной возне перед соседской дверью бдительным дедом Игнатом. Не успел Балабанов поведать арапу Петра Великого о своих ночных приключениях и о встрече с сотрудником потомакских спецслужб, как в помещение ворвался Коля с круглыми от удивления глазами.

– Слышали новость? Спикера из партии исключили. – За что? – ахнул потрясенный известием Балабанов. – За связь с инопланетянами.

Балабанов хотел уже сказать по адресу спикера извечное в таких случаях слово «доигрался», но потом передумал. Ему вдруг пришло в голову, что в крупных неприятностях спикера виноват никто иной, как резидент юпитерианской разведки мистер Балабан. И дёрнул же чёрт за язык Гонолупенко, который вздумал шутить в месте, где этих самых шуток никогда не понимали. Но и Химкин хорош: раззвонил по всей стране.