Сергей Шведов - Резидент

– И что же помешало осуществлению грандиозных планов Кощея?

– Не что, а кто. Залетный князь с планеты Парра! Некий Феликс Тимерийский – отец Проклятого князя и твой прапрадед!.. Для нас так и осталось загадкой, почему маленький Сагкх пошел за ним. Впрочем, князю Феликсу младенческая любовь порождения Черной плазмы тоже не принесла счастья – ты, вероятно, знаешь эту историю не хуже меня: его убили свои же – просто из предосторожности... А мы вздохнули с облегчением. Сагкх покинул Землю, но оставленной им энергии хватило бы на целую вечность. Та энергия хранилась в нас в количестве, достаточном для покорения многих миров. И когда пришли сведения, что Черный скоморох убрался в свою Плазму, мы возликовали: никто не мог нам больше помешать. Никто! Так нам тогда казалось... Мы не торопились. Не стали тратить силы на отражение нашествия космической саранчи, грозившей гибелью многим планетам. Мы ждали, когда наши враги окончательно ослабнут от взаимного истребления, чтобы ударить наверняка! Увы! Увы... Был, оказывается, еще один человек во Вселенной, приглянувшийся младенцу. Сагкх наградил его страшным оружием, которому было подвластно и прошлое, и настоящее! Твой отец, принц Алекс,– этот проклятый Рыжий! – обрушился на нас в том отрезке времени, когда мы его не ждали. Произошла грандиозная битва – правда, далеко не того масштаба, какой могла бы быть.

– Ты хочешь сказать, что мой отец, проникнув в прошлое с помощью дара Сакгха, атаковал вас, когда вы еще не достигли полного могущества?

– Да, принц Алекс. Рыжий король обвел Кощея вокруг пальца! С помощью дара Сагкха он отнял у нас энергию Черной плазмы! Уцелели лишь этот замок да небольшой запас магической энергии, хранившийся в его подвалах. Надолго его не хватит. Мы обречены. Еще несколько сот лет прозябания – и конец. Надеюсь, что безболезненный... Его Бессмертие на что-то надеется, а я устал... За тысячу лет я так и не забыл, что родился человеком... Нет, нисколько не жалею, что поддался соблазну,– да и мало кто устоял бы на моем месте... К сожалению, всему рано или поздно приходит конец.

– А на чью помощь рассчитывает Кощей?

– На вашу... – усмехнулся сатир.– Именно с вашей помощью Кощей думает восстановить прямую связь с Черной плазмой.

– Но ведь это абсурд! – пожал я плечами.– Сагкх давно покинул наш мир, и ему нет дела до какого-то там Кощея с далекой планеты Земля.

– Сагкх ушел, но след его остался. Он – и в этом замке, и в наших душах... Природа Сагкха весьма отлична от природы человека. Его существование не ограничивается строгими рамками времени и пространства. Он, разумеется, не вернется. Вряд ли и сам Его Бессмертие хотел бы этого возвращения... Вообще-то, достаточно просто пробудить память Сагкха о приключениях в нашем мире, чтобы огромный выплеск магической энергии из Черной плазмы изменил если не все, то очень многое во Вселенной.

– А при чем тут карты?

– По слухам, младенец Сагкх и Проклятый князь затеяли карточную игру. Она не прекратилась со смертью Андрея Тимерийского, ибо черный скоморох жив, и рассеянная им во Вселенной энергия продолжает свою разрушительную работу.

– Выходит, Сагкх – это вечное проклятие?

– Проблема не в Сагкхе, принц Алекс, а в нас самих. Черная плазма нейтральна по отношению к нашей Вселенной, и только от нас зависит, как использовать энергию, исходящую из нее. От людей зависит! Потому-то самое трудное в этом мире – остаться человеком, ибо монстром жить гораздо легче.

– А умирать? – в упор посмотрел я на сатира.– Умирать в шкуре монстра легко?

– Ты вправе судить меня, принц Алекс, но только в том случае, если сам устоишь против соблазна. Многие начинали путь как беспощадные и благородные обличители, но далеко не всем удавалось пронести по жизни свою честь незапятнанной!..

«Соблазн» сидел по правую руку от меня и изумленно хлопал длинными ресницами. Конечно, я мог отказаться от Зульфии, покинуть ее навсегда и тем обезопасить Вселенную от возможных сюрпризов. Но это значило признать право Черной плазмы вершить земные дела! А возможно и не только земные... Кстати, не на таком ли расчете и строят игру Кощей и Кукарий, взращивая культ Проклятого князя? Дескать, принц Алекс Оливийский испугается собственной судьбы, изменит обычаям предков, бросит девушку, отдавшую ему свое сердце,– и все только потому, что его предок водил дружбу с Сагкхом!.. Но если перед Черной плазмой начнут пасовать Герои, то чего же тогда ждать от простых смертных?..

Мне предстояло либо бросить вызов неведомому и страшному, либо сбежать от него... К сожалению, ставки в этой игре были чересчур несоразмерны. Разумеется, если бы речь шла только о моей жизни, я не колебался бы ни секунды. А тут... Видимо, я все-таки не столь бессердечен, как мой великий предок, не задумываясь бросивший на кон Вселенную... У Проклятого князя сердце, конечно, имелось, но не иначе как из куска металла! А мне повезло гораздо меньше. Вот я и сомневался...

Виссарион Пацаков встретил заместителя скептической усмешкой на бескровных от переживаний тонких губах. Губернатор, похоже, уже устал гневаться на своих неразумных подручных, которые с завидной регулярностью попадали в сомнительные истории в самый ответственный момент предвыборных баталий.

Сюжет о разнузданном поведении Емельяна Ивановича Загоруйко уже прошел по телевизионным каналам, произведя в городе изрядный переполох. Емельян предстал в сюжете сексуальным извращенцем, развлекающим малопочтенную публику в сомнительных заведениях. Самое обидное – опровергнуть эту бесчестную информацию было абсолютно нечем...

Да, нынешние выборы в Черноземной области по своей скандальности грозили перекрыть все рекорды не только Российской Федерации, но и в масштабе планеты. Электорат устал в задумчивости чесать затылки и глухо роптал. Кремль открыто негодовал, требуя от Пацакова остановить безобразие. Группа морально устойчивых избирателей готовила, по слухам, письмо к президенту с призывом ввести в области прямое президентское правление и разобраться с виновными по всей строгости закона.

Сам Виссарион Дмитриевич полагал, что во многом вина за происходящее лежит на журналистах. Не будь проклятого телевидения, и любые – даже самые откровенные! – шабаши носили бы сугубо местечковый характер, не задевая никого, кроме непосредственных участников... Конечно, поведение кацаповских чиновников было вызывающе аморальным. Но, спрашивается, а где взять святых для столь тяжелой и нудной работы, как управление областью? Приходится обходиться теми кадрами, которые имеются в наличии. И вряд ли тому же Жигановскому удастся собрать более нравственную команду!..