Сергей Шведов - Родить Минотавра

– Инстинкт не нуждается в освобождении, по той простой причине, что его никто не порабощал. А сексуальная революция – это революция извращенцев, революция имитаторов, губителей основного инстинкта. И если угодно – врагов рода человеческого. – По-вашему, всех голубых и лесбиянок надо ставить к стенке? – возмутился пёстрый галстук.

– Я не сторонник крайних мер, – пояснил Резанов, – но я против того, чтобы извращения навязывались человечеству в качестве нормы. Дело ведь не только в сексе. Важно не только произвести потомство, важно его сохранить. Именно поэтому все, кто похабит окружающую среду, мои враги. Все, кто похабит среду социальную, это тоже мои враги, потому что мои дети должны получить образование, медицинское обслуживание, нормальное питание, наконец.

– Вы, господин Резанов, случайно не коммунист? – полюбопытствовал с усмешкой Рекунов. – Нет – ответил ему Резанов. – Я обладатель, и совсем не случайно, основного инстинкта, причём в ярко выраженной форме. Божественный бык, если угодно.

– А вы не пробовали обращаться к психиатру? – засмеялась Светлана. – Тогда уж лучше к хирургу, – отпарировал Резанов, чем развеселил мужскую часть компании.

– Хорошо, – сказал Рекунов. – Пусть будет инстинкт. Но ведь есть ещё и разум, который говорит инстинкту – нельзя. Или: это опасно, друг мой, в противоборстве с этими силами ты можешь лишиться жизни. И что в таком случае делать человеку?

Говорил Рекунов с улыбкой, но глаза его смотрели на собеседника серьёзно. И читалась в них если не угроза, то предупреждение.

– Бывают ситуации, когда человек не вправе рассуждать, – холодно сказал Резанов. – Он обязан действовать, подчиняясь инстинкту, а не разуму. Разум может подавлять инстинкт, но только до поры до времени. До той самой поры, когда возникнет угроза роду человеческому. И если основной инстинкт, почувствовав угрозу, вырвется из объятий разума, то берегитесь, господа, божественный бык не знает жалости. Для него не существует понятие «закон», он ничего не боится, он истребляет всех, кто косо смотрит на его божественную корову. – Забавно, – протянул Рекунов. – Но не очень страшно. Ибо за всем этим всего лишь человек, которого без труда остановит пуля.

– Наверное, – согласился Резанов. – Но это будет борьба на истребление, без всякой надежды на примирение.

– Звучит обязывающе, – хмыкнул пёстрый галстук, – во всяком случае, для божественного быка.

– Боюсь, господа, я уже изрядно утомил вас своими теориями, – вежливо склонил голову Резанов. – А посему разрешите откланяться. – Рады были с вами познакомиться, Сергей Михайлович, – оскалился Рекунов. – Надеюсь, что эта наша встреча не будет последней.

Корытин встретил следователя скорбной миной – верный признак того, что кое-какие сведения он всё-таки раскопал, но хочет, чтобы другие по достоинству оценили его титанический труд, и потому долго будет ходить вокруг да около, пуская дым в глаза.

Чеботарев с вопросами не спешил, давая возможность Корытину дойти до критической точки, когда распирающая того информация сама рванёт наружу, срывая заслонки молчания.

Корытин держался минут десять, делая вид, что страшно занят изучением какой-то невероятно важной бумаги, но на дальнейшую игру в молчанку у него просто не хватило сил.

– Есть кое-какие сведения, Виктор Васильевич. Информация конфиденциальная, не для протокола.

– Даже так, – усмехнулся Чеботарёв. – Ладно, выкладывай свои непротокольные сведения.

– Один мой знакомый, назовём его «мистер Икс», давно уже служит в учреждении, ведающем нашими местными проблемами, и, что называется, вхожий в самые высокие кабинеты, убежден, что Ксения Петровна Костикова особа влиятельная и представляющая в деловой сфере интересы людей ещё более влиятельных. Так вот, этот мистер Икс предостерег и меня и вас от вмешательства в дела нас обоих совершенно не касающиеся.

– Похоже на угрозу, – пожал плечами Чеботарёв. – Но непонятно пока, отчего такой переполох в высших сферах, если мы к ним ещё не подступались?

– Вот и мне непонятно, откуда такая нервность. Убитые в лучшем случае тянут на вымогателей. К тому же все трое надёжно покойные. Нити, от них идущие, дальше Рекунова нас не пускают, так почему вдруг такой демарш? Может, мы недооцениваем этого хитрого урку?

– А у тебя есть о нём дополнительные сведения? – В общем да, – скромно потупился Корытин. – Насколько я знаю, две не слишком доверяющие друг другу группировки всё-таки попытались провернуть совместно операцию, сулившую большие барыши. И главным исполнителем была Ксения Костикова. Насколько я могу судить, дело закончилось не слишком удачно. А проще говоря, куда-то исчезла громадная сумма денег. Группа мистера Р. посчитала, что её надули и страшно обиделась на группу, в которую входит мистер Икс. Словом, назревала большая разборка с взаимными претензиями. Однако в последнее время стороны стали склоняться к мысли, что «оба правы, девка виновата». «Девка», как вы совершенно правильно поняли, – это Ксения Костикова, сорвавшая, как полагают мистер Р. и мистер Икс, банк. Как только стороны пришли к столь прискорбному выводу, они тут же и достигли консенсуса. Этим консенсусом стали гражданин Сахаров и товарищи. Проблема состояла не в том, чтобы устранить Костикову, а в том, чтобы припугнуть её и заставить вернуть деньги. Вот тут и случилось то знаменательное событие, о котором мы знаем больше других. Никто, конечно, не поверил, что слабая женщина в одиночку порвала на куски трёх неслабых мужчин, и в обеих группировках воцарилось тихое недоумение, граничащее с паникой, поскольку те деньги, которые исчезли, не идут ни в какое сравнение с теми, которые продолжает контролировать Ксения Николаевна. – Насколько я понимаю, этот мистер Икс предложил тебе сотрудничество?

– В общем да, – усмехнулся Корытин. – И мистер Р. и мистер Икс очень заинтересованы в результатах нашего расследования в части нахождения убийц Сахарова, но совсем не заинтересованы, чтобы на поверхность всплыло дело о пропавших миллионах. И боже нас упаси трогать их священную корову Ксению Костикову.

– Божественную корову, – поправил Чеботарёв Корытина.

– А есть разница? – удивился тот.

– Убийство Паленова имеет к этой суете какое-нибудь отношение? – Скорее да, чем нет, – задумчиво протянул Корытин.

– Резановская хвалебная статья в газете, – догадался Чеботарёв. – Урки и номенклатура восприняли эту статью нак открытый вызов, и как подтверждение того, что Паленов действительно сговорился с Костиковой, и этот союз угрожает интересам многих людей. За Паленовым, как ты знаешь, тоже нехилые силы. Теперь эти силы чувствуют себя незаслуженно пострадавшими и горят жаждой мести.