Геннадий Прашкевич - Ловля ветра

– Иди сюда, – Роджер поманил меня к двери маленькой коричневой рукой, которую я, без сомнения, мог перебить одним ударом ладони, но в другой-то руке Роджера находился автомат – поэтому я послушно приблизился.

– Пауль, привяжи его.

Пауль незамедлительно тщательно выполнил приказ. Он привязал меня капроновым шнуром прямо к цепям, на которых висели цилиндры со взрывчаткой. Попробуй я подняться, от нас ничего бы не осталось. Хорошо еще, что я мог сидеть. Не самое лучшее быть привязанным к взрывному устройству, но я мог сидеть, а это уже утешало.

– Ослабьте узлы, – попросил я.

Пауль нехорошо взглянул на меня, но Роджер кивнул, и узлы были немного ослаблены.

– Пауль! Йооп! – приказал Роджер. – Вы останетесь в вагоне. Если кто-то захочет уйти или хотя бы сорвать газету с окна, стреляйте без предупреждения.

Торопясь, он повел своих людей в тамбур. И только сейчас я увидел напротив себя еще одного человека. Раньше его скрывала от меня высокая спинка кресла.

Этот человек был тощ и нескладен. Толстый плащ, точнее, пальто, он, свернув, держал на коленях, – больше при нем ничего не было – ни сумки, ни чемодана. На бивера он не был похож, был явно приезжим – невыразительный, серый, медлительный, казалось, ни на что не обращавший внимания.

Где-то за вагоном прогремели выстрелы. Стреляли, наверное, поверх вагона, ни одна пуля не ударила в стенку или стекло. Дальняя дверь раздвинулась. Кто-то из малайцев крикнул:

– Пауль, солдаты хотят штурмовать поезд! Возьми того, что с усами!

Пауль незамедлительно сдернул с сиденья усатого франта. Тот чуть не упал, но все же удержался на ногах. Вид у него теперь был униженный и больной – он расплачивался за пьянство. Опасливо прислушиваясь к длинной пулеметной очереди, франт впереди Пауля прошел к выходу и исчез за сомкнувшимися за ним дверями. Йооп из угла настороженно следил за нами, но никто не шелохнулся. В соседнем вагоне один за другим гулко ударили три выстрела.

«Это первый!.. – мрачно подумал я. – Они держат слово… – И подумал: – Кто будет следующим?..»

Кисти рук были связаны, но я свободно мог шевелить пальцами и шевелил – чем еще мне было заняться? На сиденье рядом со мной валялась дешевая авторучка – из тех, что заправляется баллончиками. Наверное, ее оставил кто-то из малайцев. Я дотянулся до нее и взял в руки.

Зачем она мне? Я и сам не знал.

Но чем-то надо было заняться. Ждать – занятие не из самых приятных, а нам, судя по всему, предстояло долгое ожидание. Нам…

Я не смотрел на своего соседа – опора малая, ненадежная; столь же ненадежной опорой казались и все остальные. Я машинально вертел в руках ручку: все, что я мог – это дотянуться ею до светлой кожи кресла.

«Ну да, – хмыкнул я. – Оставлю на коже свои инициалы. Джек Берримен ничего не пропустит, он поймет, что здесь происходило».

«Прогулка!..» – фыркнул я не без презрения, будто шеф был в чем-то виноват.

Думая так, успокаивая себя, обдумывая дальнейшие действия, я машинально вывел на светлой коже кресла довольно правильный круг, а подумав, снабдил его мелкими лучиками.

Солнце – золото… Тело пурпурное, зрелый муж, отчий огонь, свет горний…

В центре круга можно было поставить жирную точку, и я поставил ее.

Солнце… Золото… Утешил бы меня блеск золота, дотянись я до него сейчас?

Я усмехнулся. Дотянуться до золота я не мог. Возможно, его запасы велики у алхимиков, но надо знать, где они таят его. У меня золота не было.

Думаю, никакого золота не было и у малайцев. Конечно, они должны были на что-то покупать оружие, не возили же они его с собой.

Я усмехнулся. Совсем недавно Консультация выгодно сбыла запас устаревшего оружия… Кому?.. Этого я не знал… Не исключено, что оно было приобретено патриотами Южных Молукк… Почему бы и нет?

Ладно. Придется ждать.

Надо настраиваться на долгое ожидание.

Я хмурился, терпеливо прикидывая варианты. Их было немного. Причем количество уменьшилось еще и оттого, что у меня не было оружия, и оттого, что вряд ли кто-нибудь в вагоне мог меня поддержать.

Думая обо всем этом, я продолжал разрисовывать светлую кожу кресла. Она была упругой.

Кольцо… Я сделал его отчетливым… сверху снабдил маленьким полумесяцем – рогами вверх, снизу – прямой ручкой, отчего он стало похожим на ручное зеркальце, ручку превратил в крест, пририсовав короткую прямую перекладину.

Алхимический символ ртути…

Я ухмыльнулся. Ехать к алхимикам, ожидать неизвестного человека, надеяться на встречу, а попасть к малайцам! «Прогулка!..»

Бродить по пустынным улочкам самого что ни на есть бобрового городка, а попасть в лапы патриотов каких-то там Южных Молукк!

Я с отвращением бросил ручку.

Упав на кресло, она медленно покатилась, пока не завалилась в щели между спинкой и сиденьем.

Мормоны, флегматичные, внешне спокойные, но, конечно, трясущиеся не только за себя, но и за свои плетеные корзины; мамалыжник из Теннеси; этот недоношенный медлительный сукин кот напротив; послушные перепуганные биверы – угораздило меня попасть в столь странную компанию! Начнись драка, мне попросту не на кого будет опереться.

Подняв голову, я еще раз осмотрел согнанных в вагон пассажиров. Они боялись поднять глаза, боялись малайцев, на корточках устроившихся в углу вагона. Я перевел взгляд на своего соседа. Он мирно дремал. Казалось, ничто его не трогает: голова была откинута на спинку кресла, глаза закрыты. В этой позе, расслабленный, вдруг постаревший, он казался мне странно знакомым.

Знакомым?

Где я мог его видеть?

Я мучительно вспоминал, перебирая в памяти самые вздорные ситуации, но, как чаще всего и бывает, вспомнил его сразу, вдруг.

Шеббс!

Ну да, прощаясь, уже встав на ноги, шеф сунул руку в карман и извлек из него фотографию. «Ты помнишь этого человека?»

Конечно, я его помнил. С Джеком Беррименом мы тщательно изучили всю его биографию. Чтобы окончательно убедиться, что это он, следовало бы взглянуть на его ноги – от ступней до коленей они должны были выглядеть фиолетовыми от вздувшихся поврежденных кровеносных сосудов, – думаю, не самое привлекательное зрелище.

«Похоже, – понял я, – не выйдя на алхимиков, никого не встретив в Спирнгз-6, попав в руки малайцев, я по чистой случайности наткнулся на Шеббса».

Герберт Шеббс. Именно так писалось его настоящее имя, хотя псевдонимов у него было более чем достаточно – Сэм Поффит, Олл Смит, Роджер Флаерти… Профессиональный взломщик и вор, он прошел хорошую школу в различных исправительных заведениях и, прежде всего, в мрачных стенах Ливенуорта. Что, впрочем, не сделало его честнее.