Сергей Федотов - Паутина

За сто лет до стремительного развала державы динлинов вещуны практически исчезли, а с ними и кудесницы. Без кудесниц ухудшился товарный вид изделий лесичей. Десятки веков от любой вещи, сработанной руками ремесленников, требовались лишь прочность и надежность. Украшательством как раз и занимались кудесницы, древнейшие дизайнеры.

Ютская школа в конце концов закрылась, потому что некого стало обучать. Линия чародеев, как это и предсказывал Пихтоев, пресеклась. А затем в Ю-ми-ре разразилась неведомая катастрофа. Оттуда прибыл гонец с приказом немедленно покинуть Землю. И захватить людей с паранормальными способностями, если таких еще можно отыскать в Лесном княжестве.

Юты взяли в полон последнего в державе ведуна, седобородого княжьего предсказателя; отыскали пару-тройку вещунов, еще сохранившихся на западных форпостах; несколько столичных украшательниц, девчонок-кудесниц. А потом началась охота на ведьм.

Ютанты прокатились по таежным просторам не хуже кривоногих ютроллей. Они хватали колдунов, вязали, бросали поперек седла и волокли в Дом ютов. Назад не вернулся ни один. Ютанты исчезли, а Дом взлетел на воздух, погребя под обломками подземные цеха и склады. Паутинный проход закрылся навсегда. Кратковременный прорыв границы между мирами, случившийся на Британских островах, можно не считать. Это произошло в другое время и в другом месте.

Юты ушли. Без запасных частей и батареек замолчали рации. И факсы оказались не полезнее булыжников. Князь в ярости приказал сбросить их в Енисей. Прервалась связь между столицей и окраинами. Кед Рой Бормотуха приказал призвать на службу вещунов, но во всей державе не нашлось ни одного человека-передатчика.

Без бумаги остановилось делопроизводство. Указы попросту не на чём стало записывать. Сунулись к кожевникам: «Где пергамент?» Те только руками развели. За век-полтора, когда дешевая бумага полностью заменила дорогой пергамент, секреты его изготовления оказались безвозвратно утерянными.

Могучая держава развалилась стремительно. Оставшиеся без княжьего присмотра провинции стали жить наособицу. У всех нашлись свои, местные интересы. Одной из причин ослабления власти был поход княжьей дружины в Китай за шелками, предпринятый в 1122 году до Рождества Христова Китай был захвачен, полковник основал династию Чжоу, но динлинский князь потерял значительную часть элитного войска.

Пограничные под сотники, зная, что нет элитных отрядов, способных прийти и наказать за самовольство, почувствовали себя князьками и принялись устанавливать собственные порядки. Первым делом они прекратили отсылать налоги в столицу. Проезжие тракты, ведущие к Холмграду, поросли травой и малинником, потому что исчезли вереницы обозов с драгоценными металлами и минералами, продовольствием и мягкой рухлядью. Затем над дорогами сомкнулась тайга, и столица вымерла.

Опустели отрезанные друг от друга поселения. Большая часть жителей подалась к западным границам и растворилась в бескрайних просторах от Байкала до Черного моря. Одни ушли на запад, а другие смешались с тюрками, образовали средневековых уйгур и киргизов (уйгуры в старину звали себя «дин-ли»). Среди киргизов в начале IX века уже нашей эры высокий рост, белый цвет кожи, рыжий (светло-русый) цвет волос и зеленые (голубые) глаза настолько преобладали, что черные волосы считались нехорошим признаком. В людях с карими глазами единоплеменники усматривали потомков китайцев. Следы последних динлинов окончательно исчезли в конце III века до Рождества Христова.

Но азбука, вывезенная за пределы державы бесстрашными купцами и путешественниками, в чужих краях не пропала. Различные народы брали за основу то, что доставалось от более развитых соседей по планете, и приспосабливали к своим нуждам.

В 862 году от Рождества Христова моравский князь Ростислав отправил византийскому императору Михаилу III послов со слезной просьбой: «Пришли, базилевс, поскорее проповедника, способного рассказать о Христе на понятном детям моим языке. А то гады-немцы совсем достали со своими патер-мутер. Ни хрена не понять, а золота за службу просят немерено. Да еще жрут и пьют в три горла, прорвы ненасытные, а потом девок бесчестят.

И ежели ты, брат Миша, мне, Славке, не поможешь, то вскорости от Великоморавской державы один мор останется. Пожрут все псы ненасытные и спереди, и сзади, до костей и корней сгложут…»

— А где же эта Великоморавская держава находится? — капризно спросил император. — И настолько ли она велика, как вы мне про то толкуете? Где она есть, — тут базилевс заглянул в толковник, заботливо приготовленный ему придворными знатоками варварских обычаев прочих народов, — расположена еси?

Понять речь императора было трудно, тем более что и сам он не вполне понимал, о чем речь, когда мешал греческий язык с иностранными словами, писанными крупными греческими буквами. Но послы, люди в дипломатии весьма искушенные, враз разобрались и хором ответили:

— А между Альпами и Судетами есть еси! — и вытащили карту, которую захватили с собой на прием. Принялись дружно тыкать в нее пальцами. — Как раз насупротив Карпат.

— Ну, я бы не сказал, что держава ваша настолько уж велика, — успокоился Михаил, — и непохоже, что германцы вас совсем уж до костей обглодали. Чего у вас глодать-то?.. То-то же. Иначе я и сам был бы не прочь бысть… еси, — добавил он непонятное, но необходимое по славянскому этикету, как о том написали придворные мудрецы, слово. И призадумался: а по-каковски славины дети понимают слово Христово? Византийцы на весь свет славились своей хитромуд-ростью, но тут император решил не выпендриваться и спросил напрямик: — А на каком наречии должно есть еси речи вести, чтобы вы, собаки, их поняли?

— На чешском, — почесал затылок первый посол.

— На словацком, — одновременно заявил второй. Михаил понял, что с ними каши не сваришь. Чтобы прекратить прю, решил так:

— А пошлю-ка я не одного, а двух проповедников. Есть у меня такие на примете, вельми высокомудрые мужи бысть еси. Уж они-то вам доподлинно растолкуют, кто Бог на небеси есть еси, а кто — на земли.

И велел разыскать братьев Львовичей — Мефодия и Константина. Заглянул в плохо сделанный перевод на варварский язык и благословил посланцев Ростислава:

— Хлеб насушенный даст вам Боже днем!

…Братья Львовичи родились в Салуне. Так назывался византийский город, а вовсе даже не кабак на Диком Западе, где много пьют и метко стреляют друг в друга. Ныне Салунь известна как Салоники. Папенька братцев Лев имел высокую воинскую должность патриция.

Мефодий, старший из семи братьев, был человек крепкого здоровья и пошел по стопам отца. Состоял на военной службе, сделал карьеру и стал правителем княжества в Македонии, потому что знал славянский язык. Вокруг Салуни было много славянских поселений, и юный Фодя любил играть со славянской детворой в войнушку. Язык он был вынужден освоить, допрашивая пленных.