Хеннинг Манкелль - Глухая стена

Когда Фальк повзрослел, это болото приобрело для него иной, знаковый смысл. В особенности после встречи с Картером, когда оба пришли к выводу, что, по сути, воспринимают жизнь одинаково. Трясина стала для них символом хаотического мира, где они жили и где в итоге только и оставалось, что пойти да утопиться. Или хотя бы сделать так, чтобы пришел конец другим.

Якобова трясина. Хорошее название. Если акция вообще нуждается в названии. Но пусть оно будет, в память о Фальке. И смысл его останется понятен только Картеру.

Так он лежал, думал о Фальке. Однако заметив, что начинает впадать в сентиментальность, сразу же встал, принял душ и пошел на кухню завтракать.

Остаток утра он собирался провести у себя в гостиной. Послушал несколько струнных квартетов Бетховена, пока Селинино громыханье на кухне не выгнало его из дома. Сел в машину, велел отвезти себя к океану, прогулялся по пляжу. Рядом или прямо за спиной шагал шофер Алфреду, заодно исполнявший обязанности телохранителя. Проезжая по городу и видя разруху, горы мусора, нищету, убожество, Картер всякий раз убеждался, что поступает правильно. Фальк покинул его почти у самой цели. Теперь он один доведет дело до конца.

Он шел по берегу океана, смотрел на ветшающий город и был совершенно спокоен. Что бы ни восстало из пепла после пожара, который он очень скоро запалит, оно непременно будет переменой к лучшему.

Около одиннадцати Картер вернулся на свою виллу. Селина ушла домой. Он выпил чашку кофе и стакан воды. Потом поднялся на второй этаж, в кабинет. Из окна открывался изумительный вид на океан. Но Картер задернул шторы. Ему больше нравились африканские сумерки - настоящие или искусственные, когда мягкие шторы отцеживали яркий солнечный свет, от которого болели глаза. Он сел за компьютер, машинально запустил привычную процедуру.

Где-то в киберпространстве тикали незримые часы. Их создал Фальк согласно его инструкциям. Сегодня воскресенье, 12 октября, всего-навсего восемь дней до назначенного срока.

В четверть двенадцатого проверка была закончена.

Картер уже хотел выключить компьютер - и вдруг оцепенел. В углу экрана замигала маленькая световая точка. Ритмичные импульсы - два коротких, один длинный, два коротких. Достав подготовленное Фальком руководство, он поискал нужный код.

Сперва ему показалось, это обман зрения. Но нет, он не ошибся. Вот только что кто-то проник сквозь внешний уровень защиты в фальковском компьютере в Швеции. В городке под названием Истад, который Картер видел только на фотографиях.

Он смотрел на экран и не верил своим глазам. Фальк гарантировал, что с системами защиты никто справиться не сумеет.

Тем не менее кто-то явно сумел.

Картер вспотел. Усилием воли заставил себя успокоиться. Фальк установил сложнейшую многоуровневую защиту. Сердцевина системы - невидимые микроскопические информационные ракеты - спрятаны за мощными укреплениями и стенами, разрушить которые никому не под силу.

И тем не менее кто-то пытался.

Картер обдумывал ситуацию. После смерти Фалька он незамедлительно послал в Истад человека, поручив ему следить за обстановкой и регулярно докладывать. Там произошло несколько весьма неблагоприятных инцидентов. Но до сих пор Картер полагал, что все под контролем. Ведь он принял меры, быстро и без колебаний.

Да, он решил, что все по-прежнему под контролем. Тем не менее кто-то влез в компьютер Фалька, во всяком случае попытался влезть. Это не подлежит сомнению. Надо срочно что-то делать.

Картер напряженно размышлял. Кто это может быть? Едва ли кто-нибудь из полицейских, которые, согласно рапортам, без видимого успеха расследовали смерть Фалька и ряд других событий.

Но кто же тогда?

Он не находил ответа. Хотя просидел за компьютером до тех пор, пока Луанду не окутали сумерки. А когда наконец встал, был по-прежнему спокоен.

Что-то случилось, поэтому он должен выяснить, что именно, и как можно скорее принять ответные меры.

Около полуночи он вернулся к компьютеру.

Как же ему не хватает Фалька!

Засим Картер послал зов в киберпространство.

И примерно через минуту получил ответ.

Валландер стал рядом с Мартинссоном. Роберт Мудин сидел за компьютером. По экрану с бешеной скоростью промчались колонки цифр. Потом все остановилось. Вспыхнуло несколько единиц и нулей, и экран почернел. Роберт Мудин взглянул на Мартинссона, тот кивнул, и он продолжил. Новые команды, новые рои цифр порхнули по экрану. И вдруг разом замерли. Мартинссон и Валландер подались вперед.

- Я не знаю, что это, - сказал Роберт Мудин. - Никогда не видел ничего подобного.

- Может, расчеты какие-нибудь? - предположил Мартинссон.

Роберт Мудин покачал головой:

- Не думаю. Скорее цифровая система, ожидающая следующей команды.

На сей раз головой покачал Мартинссон:

- Может, пояснишь?

- Вряд ли это расчеты. Никаких вычислений тут нет. Цифры соотносятся только сами с собой. Мне кажется, это шифр.

Валландера кольнуло недовольство. Он толком не знал, чего именно ожидал, но уж точно не этого. Не множества бессмысленных цифр.

- Разве от шифров после Второй мировой не отказались? - спросил он, но ответа не получил.

Все трое неотрывно смотрели на экран.

- Тут что-то с цифрой двадцать, - вдруг сказал Роберт Мудин.

Мартинссон опять наклонился к монитору, но Валландер не последовал его примеру. Спина заболела. Роберт Мудин что-то показывал на экране, объяснял. Мартинссон с интересом слушал, а Валландер отвлекся, думая совсем о другом.

- Может, дело идет о двухтысячном годе? - предположил Мартинссон. - Вроде бы тогда ожидается всемирный хаос, потому что компьютеры растеряются?

- Нет, двухтысячный тут ни при чем, - упрямо отрезал Роберт Мудин. - Речь идет о цифре двадцать. К тому же компьютеры растеряться не могут. В растерянность впадают только люди.

- Через восемь дней, - задумчиво обронил Валландер, сам не зная почему.

Роберт Мудин и Мартинссон продолжали свою дискуссию. О каких-то новых цифрах. Валландер услышал подробные разъяснения насчет того, что такое модем. Раньше он знал только, что эта штуковина через телефонную сеть соединяет компьютер со всем окружающим миром. Мало-помалу его охватывало нетерпение. Хотя он прекрасно понимал, что Роберт Мудин, возможно, приблизился к чему-то очень важному.

В кармане зазвонил мобильник. Комиссар отошел к входной двери, ответил. Звонила Анн-Бритт.

- Пожалуй, я кое-что раскопала, - сообщила она.

Валландер вышел на лестничную клетку:

- Что именно?

- Я говорила тебе, что собираюсь покопаться в жизни Лундберга. И прежде всего хотела побеседовать с его сыновьями. Младшего зовут Карл-Эйнар Лундберг. Ну так вот, мне показалось, я где-то видела это имя раньше. Только не могла вспомнить, где и в какой связи.