Александр Маслов - Стражи Перекрестка

– Только о том, что было в моей квартире и на крыше не говори, – предупредил Артем. – О Стражах Перекрестка ни слова.

– Клянусь милицейской честью! – Володя Лыков встал и вытянулся в струнку. – Про вас ни слова! Может быть, вы и есть наша последняя надежда, если ОМОН не справится. Ведь бороться против магии у нашего милицейского брата не всегда получается. Вот например, здесь неподалеку на Черкесской улице одна ведьма жила… – он недоговорил. Снова побледнел, схватился за горло и захрипел, будто его душила невидимая рука.

– Эй, ты чего?! – Каспер замер, повернувшись к открытому холодильнику задом.

– Плохо мне!.. Ой, х-хреново!.. – выдавил капитан. Он продолжал отважно сражаться с незримым врагом. Однако силы были неравны: в следующую секунду участковый сложился пополам, выгнулся, зверски глянув на Вей-Расту. На его скулах и подбородке начали проступать черные волоски.

– Понятно. Мутируешь, брат, – догадался Семин и тут же обратился к рыцарю: – Каспер, закрой холодильник, а дверь на балкон распахни. Оборотня надо выпроводить, или он здесь все переколотит.

– Не надо на улицу! – взмолился Вова, все еще отчаянно сражавшийся за остатки облика гомо сапиенса. – Я буду тихо сидеть. С-с-мирно… – просипев обещание, он съежился, упал на четвереньки. Брюки свалились с него, освобождая длинный, непослушный хвост. От безрадостности положения он взвыл, но сразу заткнулся и начал скромно выпутываться из одежды.

– Бедненький, – наклонившись над участковым, сказала Ларса. – Теперь ты не сможешь донести своим начальникам про дейфов. Но это не страшно. Так даже лучше, – она слегка потрепала его за ухо, и капитан Лыков жалобно замурчал.

– На, играйся свом крокодильчиком, – Вей-Раста подтолкнула ногой зеленую тушку. – И веди себя хорошо. Не лазай по столу, не царапай двери и посуду не переколоти. Главное, не ори, как прошлый раз. А мы пойдем, немного отдохнем.

Владимир Владимир ович внял наставлениям и, похоже, не собирался устраивать вчерашнее светопреставление. Застенчиво притянув к себе крокодильчика, он забрался под стол и устроился там между пустых бутылок. Семин и Вей-Раста, удовлетворенные поведением кота, отправились в дальнюю комнату, наказав Касперу приглядывать за Вовой и порталом, который мог распахнуться в любой момент.

– Артемон, – окликнул Скальп хозяина жилья у двери.

Семин остановился и повернулся к нему, едва не расплескав чай.

– Вы что, там спать собираетесь? – поинтересовался рыцарь.

– Извини, придется. Лично я уже забыл, когда нормально спал. А организм требует.

– На одной кровати будете? – поглядывая на Артема снизу вверх, Каспер поскреб массивную челюсть. – Не советовал бы так… Сообщаю тебе по секрету как другу: с Вей-Растой это опасно. С ней все равно, что с дейфом в дурную игру играть.

– Мы просто будем спать, – понизив голос, проговорил Семин.

– Как знаешь. Я только предупредить хотел… Не все храбрецы, что с ней рядом ложились потом удачно вставали. Можно сказать, почти никто не вставал. Вот так. А там сам думай, – Каспер как-то нахально усмехнулся и вернулся к холодильнику.

Когда Артем вошел в дальнюю комнату, которую он считал спальней из-за широкой кровати, занимавшей почти всю площадь, ведьмочка стояла возле зеркала и экспериментировала с цветом кожи. В этот раз у нее то ли не получилось снова воспроизвести тот восхитительный жемчужно-розовый оттенок, то ли ее удовлетворил получившийся колер. В общем, стала Вей-Раста бледная, словно разбавленное молоко. От этого волосы вокруг ее лица казались черными как космос, и в них будто вспыхивали крошечные искры-звездочки.

– Так хорошо? – спросила Ларса Артема.

– А… да. Сильно хорошо, – согласился он, опуская чашку на трюмо. – Очень трогательно. У вас в Фривии все умеют менять цвет?

– Нет. Мне это от матери перешло. Ее за это преследовали, потом меня, пока я не попала на Заставу.

– Давай выпьем за твою редчайшую красоту, – предложил Семин, поднимая чашку. – Только на брудершафт.

– Это как?

– Вот так, – он согнул ее руку, сплетая со своей, и поднес дымящую чашечку к губам.

Они молча пили обжигающий чай маленькими глотками и смотрели друг на друга.

– Ты очень красивая, – проговорил Семин, плененный блеском глаз, в которых вспыхивали и угасали зеленые кошачьи искры. – В нашем мире никогда не было похожих на тебя.

– Ты мне тоже нравишься, Темочка, – ответила Страж и, освободив руку, отставила пустую чашку.

– Я уже не сожалею, что дал Касперу эту дурацкую клятву. Теперь она соединяет меня и с тобой, – Артем обнял ее за талию.

Во взгляде волшебницы сперва мелькнуло удивление, потом нечто похожее на озорство. Семин ощущал ее прохладное тело под тонким платьем и несколько мгновений боролся с искушением поцеловать ее. Искушение победило, и он страстно припал к приоткрытым губам.

– Все, хватит, – Ларса развела его руки, отошла и села на кровать. – Я очень устала, – пожаловалась она. – Обещай, что не будешь приставать ко мне.

– Приложу все усилия, – сказал Семин, устаиваясь рядом.

– А сейчас я буду спать, – Вей-Раста закинула ноги на постель и отодвинулась к стенке.

– И я постараюсь заняться тем же, – он расстегнул рубашку и лег на свободное место.

– Вот и старайся. А то, знаешь, чревато все это для тебя, – предупредила ведьмочка, повернулась на бок и закрыла глаза.

Артем тоже глаза закрыл. И сразу открыл. С одной стороны ему не давало покоя предостережения Каспера Скальпа, с другой – пленительная близость Вей-Расты. Он долго разглядывал ее светлое лицо, на котором розовым соблазном выделялись губы, еще влажные от поцелуя. Смотрел, как вздрагивают ее ресницы. И думал: «а что собственно случиться такого непоправимого, если взять и заключить ведьмочку в тесные объятия, остановить ее минутное возмущение поцелуем, а дальше…»

Он долго лежал, мучился каверзной и сладенькой идеей. Ворочался и посапывал. Закрывал глаза, чтобы скорее уснуть, и снова их открывал, чтобы еще раз взглянуть на красивое лицо, манившее невыносимо.

Пока Семин возлежал возле волшебницы и истязал себя некоторыми мыслями, господин Скальп был занят не менее сложным делом – он соблазнял кота Вову. Соблазнял он его огрызком сосиски. Поначалу Каспер сам удивлялся, как ему пришло в голову пожертвовать половину вкуснейшей сосиски столь придурковатому зверюге, то облизывавшему дырку в голове крокодильчика, то зыркавшему из-под стола желтыми лютыми глазищами. Видимо долгие годы службы на Заставе не огрубили сердце рыцаря. Честь, дружба и теплое расположение к товарищу, с которым была выпита ни одна стопка водки, были для него непустыми понятиями. Именно поэтому он и решил во чтобы то ни стало вскормить милиционера деликатесным продуктом.