Александр Маслов - Стражи Перекрестка

– Вова, Вова, – став на четвереньки, позвал Скальп и протянул лакомство.

Кот Вовка поначалу смотрел на бывшего собутыльника с опаской, но потом, принюхавшись, повторно привыкнув к виду его ужасной рожи, сделал несколько шагов навстречу.

– Кушай, – с удивительной нежностью сказал рыцарь и положил на пол розовый огрызок.

Участковый приблизился и ковырнул съестное лапой. Для такого огромного котищи угощения здесь было на один зуб, но Володя все-таки решил откушать. И кушал он скромно, очень скромно, то ли растягивая удовольствие, то ли ожидая какой-нибудь подлости от небритого уродца, нависшего над ним, словно дремучая гора.

– Молодец! Ай, молодец! – хвалил Каспер милиционера, становясь на четвереньки.

– Мур-р-р, – ответил капитан Лыков и попятился под стол.

Вдруг он выронил остаток сосиски, выгнулся и зашипел. Черная шерсть встала торчком, глаза полыхнули безумными отсверками.

– Вова… Ты чего это? – поинтересовался Каспер. – Меня, друга своего не узнаешь?

Узнавал оборотень друга или нет, сказать трудно, но дело было совершенно не в этом. Капитан Лыков увидел, что пейзаж на фотообоях меняется, точно как прошлый раз, перед появлением крокодильчиков. Озеро будто осталось на месте, только это было совсем другое озеро, другие деревья росли возле него, и не было рядом дороги, и гор со снежными вершинами не было. Зато близко, возле круглой каменной площадки зашевелились кусты, там мелькнула чья-то фигура.

Предчувствуя кошачьим чутьем нечто нездоровое, Владимир попятился к тушке крокодильчика, оскалился и зашипел. Если бы у первого рыцаря глаза были в области ягодиц и ягодицы были свободны от брюк, то он мог бы видеть, как кусты беззвучно раздвинулись, и из них появилось существо с весьма комичной внешностью. Отчасти оно было похоже на птицу, поскольку имело небольшие крылышки. Отчасти – на зверя какого-то кошачьего вида, только покрупнее немаленького кота-милиционера. Вдобавок шерсти на его теле почти не наблюдалось, руки напоминали укороченные человеческие, ну а рожа… Рожа была вряд ли лучше, чем у самого Каспера Скальпа, только тупее и наглее.

– Эй, Вовка! Это же я, – продолжал увещать Каспер, залезая под стол. – Чего ты шыкаешь? Друг я твой! Два часа назад водку вместе пили. Ну, ну, хвостатый, не может же тебе так память отшибить, – он протянул руку, чтобы погладить оборотня между ушей, и не слышал ни шелестящих на ветру листьев по ту сторону портала, ни довольного сопения звероптицего существа, пробравшегося на кухню.

– Ах, ты Вовка… – рыцарь потянулся, чтобы поймать кота за холку и сердечно приласкать, но этому случиться было не суждено.

Существо из портала тихо подкралось ближе, несколько мгновений любовалось на покачивающийся зад Каспера, затем отпустило ему пинка. Не слишком сильного, но ощутимого. Такого, что Страж с перепуга боднул головой бутылки и припал к морде убиенного крокодильчика. В следующий миг рыцарь заорал горячие словосочетания, выкатился из-под стола и схватился за меч. Когда Скальп увидел перед собой крылатого югора, прирученного ведьмой Неульгиной, он опешил и издал звук похожий на утиное «кря». До Каспера даже не сразу дошло, что портал открылся и дорога к Заставе свободна. Вместо того чтобы посмотреть туда, где прежде была стена с фотообоями, он зарычал и с яростью кинулся к югору. Звероптицее существо с легкостью увернулось, вскочило на стол, сбрасывая посуду, прыгнуло и зацепилось на люстре и вылетело на балкон.

– Гулфик, петух ты лысый! – заорал первый рыцарь, потрясая мечом. – Я тебе этого не прощу! Я тебе!.. Потроха твои Неульгине отнесу!

Он бросился следом, не слыша, как на кухню вбежал Бурков, разбуженный звоном посуды и криками. Выскочив на балкон, Гулфика рыцарь обнаружил не сразу, поскольку звероптицый легко вскарабкался по стене и повис между четвертым и пятым этажом, с восторгом разглядывая незнакомую местность и пуская из носа розовые пузыри. Зато югора заметила Анна Сергеевна из соседней квартиры, имевшая обыкновение утром поливать цветки на балконе. Старушка сначала очень удивилась, потом вскрикнула, словно скромница при виде фаллоса, и упала в обморок, эффектно повиснув на перилах.

– Гулфик, по-доброму сюда иди! – Скальп опустил меч и жестоко пригрозил кулаком.

– И-хи-хи-хи! – югор ответил визгливым смехом, подражая голосу ведьмы-хозяйки. – Не приду! Хи-хи! Не приду!

– Ну, как знаешь, – немного унимаясь, сказал рыцарь. – Дверь сейчас закрою, и останешься здесь навсегда. Вместо Неульгины будешь другой чокнутой ведьме прислуживать, – он глянул краем глаза на Анну Сергеевну, красиво свисавшую с перил, вспомнил о Вей-Расте и со значительностью добавил: – А портал не работает. Вырубился портал к Христофо-Колумбовой матери. Хе-хе-хе, – передразнивая югора, Каспер рассмеялся, и тут до него дошло, что звероптицый мог явиться только через работающий портал.

Отдернув занавес, рыцарь влетел на кухню. Дорогу ему заслонила спина Буркова, который топтался по осколкам разбитой тарелки и созерцал чужеродный мир по ту сторону стены.

– Красиво, – сказал Сашка, кивнув на озерко и качающиеся ветви деревьев. – А ночью совсем другое тут показывали.

– Э-эх, – рыцарь Черепа и Розы схватился за затылок, смял пятерней клочковатые волосы. – Идти мне надо! Туда идти! – он сделал еще шаг, останавливаясь рядом с Бурковым. – Валенку предстоит жаловаться про дейфов и поломанный портал. Иначе Вей-Раста совсем озвереет и погубит меня.

Каспер с опаской глянул на дверь в дальнюю комнату, где уединилась ведьмочка с Семиным. Почему они до сих пор не выбежали на шум, поднятый югором, оставалось загадкой.

– Пока, магистр Сашка. Может, свидимся. Должны свидеться, если Валенок не настучит про меня Верховным, – он звучно шлепнул Буркова по плечу.

– А с этим уродством что нам делать? – спросил Александр Владимир ович, поглядывая на югора, приплясывавшего на балконе за закрытой дверью.

– Ничего не делать. Главное не пускайте его сюда. А там Вей-Раста очнется и по своим понятиям разберется. Ну, давай, Вовка, – Каспер наклонился к оборотню и протянул руку. – Становись человеком! Удачи тебе! И побольше пулек для пистолета!

В трогательный момент прощания рыцаря с котом, Гулфик каким-то образом просек, что на кухню ведет не только закрытая дверь, но и открытая форточка. Он вскочил на подоконник и с потрясающей ловкостью пролез в нее.

– И-хи-хи-хи! – разразился югор смехом, прыгая на холодильник.

– Что, дрянь, делаешь! – вскричал магистр Сашка.

Опасаясь столкнуться с незваным уродцем, он отскочил к мойке. Раньше, чем Каспер успел опомниться, прислужник ведьмы Неульгины спрыгнул на пол, гремя бутылками, шмыгнул под стол. Оттуда сразу донесся жуткий кошачий вой. В подробностях неизвестно, что произошло под столом, но ясно было, что пострадал не только капитан Лыков, но и сам зачинщик утреннего беспредела, поскольку он с криком вылетел из-под стола. Его куцые крылья были заломлены назад, рожа с испуга жарко разрумянилась, а в глазах сверкали недоумение и жестокая обида. Не задерживаясь перед Каспером, Гулфик метнулся к порталу. По пути случайно или намеренно, он зацепил лапой милицейские брюки и поволок их за собой. Первым на воровство отреагировал милиционер Вова. С душераздирающим «мяу!» он бросился вдогонку за нечистым на руку (вернее, на ногу) гостем. Югор прыгнул в портал, утаскивая за собой брюки и прицепленный к ремню пистолет. Не задумываясь о коварстве другого мира, оборотень нырнул следом за Гулфиком. Нырнул с геройством и полной бесшабашностью. Видимо, в уцелевших извилинах милицейского сознания или еще глубже – в условных рефлексах – было прописано крупными буквами: «личное оружие и служебное удостоверение святы! терять ни-ни!».