Пирс Энтони - Взрослые тайны

Больше там ничего не было. Видимо считалось, что молодоженов в брачную ночь может интересовать лишь возможность как следует выспаться.

– Ну, и что теперь? – спросил совершенно растерянный Дольф.

– Теперь мы должны вступить в брачные отношения, – заявила Электра – потому что если мы в них не вступим, то не будем считаться по-настоящему женатыми. А кто по-настоящему не женат, не может по-настоящему развестись.

– Э… – Он уставился на нее, кажется, еще не вполне понимая, о чем, собственно, речь.

Электра между тем принялась снимать платье, вовсе не желая помять или запачкать такой дивный наряд. Ей он, положим, больше не потребуется, зато понадобится Наде.

– Может, и тебе стоит раздеться, – предложила она. – Не будешь же ты спать в этом костюме.

– Э.., да.., пожалуй… – беспомощно пролепетал Дольф. – Слушай, Лектра.., мне.., это.., кажется, будто я увидел тебя впервые в жизни.

– Так уж и впервые, – рассмеялась она. – А что было шесть лет назад, когда ты разбудил меня поцелуем?

– Я хочу сказать, что когда ты вышла на дорожку, я тебя не узнал. Ты была прекрасна.

– Это все платье. Такая магия.

– А… – Он начал расстегивать пуговицы, но остановился.

– А мы можем… Мама не велела нам раздеваться, когда мы наедине.

– Так это потому, что мы были обручены, а теперь другое дело. Теперь мы женаты, – весело ответила она, решая между тем для себя важный вопрос: можно ли показать ему сейчас свои трусики. И что-то внутри подсказало: не только можно, но и нужно! Теперь или никогда, ведь завтра он уже увидит трусики Нады. Если у ее трусиков есть хоть ничтожный шанс, его следует использовать сейчас.

Собравшись с духом, она стянула через голову платье, оставшись в прекрасном розовом нижнем белье, и повернулась, лелея надежду, что на Дольфа это произведет впечатление.

Но на него, похоже, снова напал давешний ступор.

Бедняга, как был в кальсонах, замер с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.

Электра подошла к нему с твердым намерением вернуть к действительности: если уж он достался ей на одну ночь, так пусть хоть эту ночь пробудет с ней, а не невесть где.

– Давай, раздевайся, Дольф, – сказала она. – Все в порядке, мы ведь женаты.

– Тр.., тр.., тр… – только и выдавил он.

– Ага, трусики, – согласилась Электра. – Понимаю, что ты предпочел бы увидеть другие, но, может быть, это поможет тебе подготовиться к завтрашней ночи.

Но Дольф стоял в оцепенении, уставившись на нее.

– Ну уж нет! – воскликнула Электра. – Если ты затеял всю брачную ночь простоять столбом, то это уж слишком!

Схватив подушку, она запустила ею ему в голову, что произвело желаемый эффект. Дольф встрепенулся, и в свою очередь взялся за подушку. И пошло-поехало: спустя мгновение в шатре разгорелась самая жаркая битва на подушках, какую только можно было вообразить. В замке Ругна Электра не раз устраивала подобные бои с Айви и Надой, но там нельзя было развернуться в полную силу: непременно кто-нибудь да услышит. А вот сейчас никого опасаться не приходилось. Какой восторг!

Дольф, определенно, стал самим собой: именно таким, каким она его полюбила. На определенным этапе битвы они стали вырывать подушки друг у друга, в результате чего сцепились, повалились, перекатываясь, на перину, и когда Дольф, прижав Электру к постели, вознамерился нанести ей победный удар по макушке, она предприняла коварный маневр. Совершенно неожиданно поцеловала его в губы.

Девушка была готова к тому, что он плюнет и побежит прополоскать рот, однако реакция паренька оказалась еще более неожиданной. Он опять впал в ступор.

– Прости, Дольф! – воскликнула она. – Лучше бы ты съездил меня подушкой! Очнись!

– По.., це.., це… – пролепетал он.

– Послушай, конечно, я не Нада, и ты получил не тот поцелуй, какой бы хотел, но одну-единственную ночь ты мог бы и потерпеть.

Обняв Электру за плечи, Дольф приблизил ее лицо к своему и, хоть и с придыханием, но вполне внятно, сказал:

– Я никогда раньше с тобой не целовался. Ты не могла бы.., еще разок?

– Тебе что, понравилось? – переспросила она, не веря своим ушам. – Ой, да я могу не только разок, а…

Она поцеловала его раз десять, и получила столько же поцелуев в ответ. Электра вознамерилась целоваться до тех пор, пока обоим не надоест, а ему все не надоедало и не надоедало.

– Ох, Лектра! – выдохнул Дольф в перерыве между поцелуями. – Я и не подозревал, что с тобой такое возможно.

– Ты хочешь сказать, что со мной приятно обниматься и целоваться? – спросила Электра, опасаясь, что с ее стороны это чрезмерная самонадеянность.

– Еще как! – с энтузиазмом воскликнул Дольф и тут же подкрепил свои слова действием. Причем действовал столь энергично, что к следующей передышке Электра начала верить в то, что это занятие и вправду пришлось ему по вкусу.

– Знаешь, – сказал он, – когда ты появилась в этом платье, я тебя не узнал. Даже перепугался: на ком же это я женюсь? Ты была так красива!

– Правда? – Ей с трудом верилось, что он мог увидеть ее такой.

– Честное слово! Меня предупреждали, что свадебное платье тебя изменит, но я и представить не мог, насколько. Только вблизи я разглядел под фатой веснушки и понял, что это ты.

«Вот и конец иллюзии», – подумала она.

– Ты была так прелестна, что я совершенно обалдел, – продолжал он. – Это ж надо: шесть лет числиться в женихах и не заметить, какой красавицей может быть твоя невеста!

– Ты хочешь сказать, что из-за этого и впал в транс? – спросила Электра, ощущая прилив воодушевления.

– Именно. Выходит, по-настоящему я тебе никогда и не видел. Ох, Лектра, ну и дураком же я был. Если б не это платье…

– А потом я сняла платье… – произнесла она упавшим голосом.

– Да, и я увидел твои трусики и эту штуковину, не знаю, как она называется…

– Неважно.

– Конечно, просто я и не знал, что девчонки носят такие штучки. Но, увидев все это, я сообразил, что дело не в платье.

– Да, розовые трусики и впрямь славные, – согласилась она, твердо решив, что коли они обладают той же магией, что и платье, то она воспользуется и этим. Пусть все дело в чарах трусиков и лифчика, лишь бы Дольф подольше воображал, будто она и вправду прекрасна.

Нада, наверное, сможет обойтись безо всякого волшебства, а вот ей, Электре, оно нужно позарез.

– Потом ты поцеловала меня, и…

– Ты сказал, Дольф, что тебе понравилось. Я очень рада.

– ., и оказалось, что я свалял дурака и в другом.

Вместо того, чтобы лезть целоваться к Наде, которой вовсе этого не хотелось, я мог все это время с удовольствием целовать тебя.

– Ты можешь наверстать упущенное сейчас, – предложила она.

– Прекрасная идея! – откликнулся он и принялся наверстывать.

Наверстывал долго, до тех пор, пока они оба вконец не выдохлись. Уже тогда, лежа рядом с ним и отрешенно глядя в потолок, Электра подумала, что чудесная магия, заставляющая его относиться к ней как к взаправдашней красавице, должно быть, присуща самой свадебной церемонии. Она очень боялась, что любое неосторожное действие может разрушить магию, однако оставалось нечто, без чего брак не мог считать состоявшимся.