Александр Житинский - Хеопс и Нефертити

– А что это даст? – спросил я.

– Ну как же! – воскликнул Карл, одушевляясь. – Мы живем в антагонистическом мире. Животные разных пород, люди и животные, люди разных национальностей и вероисповеданий сталкиваются, воюют и борются. Мы, как щебенка в огромном барабане, тремся друг о друга острыми углами. А почему? Исторические предрассудки, страсть, глупость и эгоизм. Автоматы будут этого лишены. Они распространятся между нами как мягкая и умная смазка. Они все поймут и все объяснят.

– Но они же будут учиться у людей?

– Они не всему будут учиться, – холодно сказал Карл. – Их не все будут учить, а лишь люди, обладающие исключительными умственными и моральными качествами.

И он откинулся в кресле, прикрыв глаза.

– Мы первые, – сказал Карл после паузы. – Первыми быть страшно, Тихон Леонидович. Не всем это по плечу.

Я посмотрел на Нефертити. В полумраке сборочного цеха ее фигура высилась черной горой, и только края ушей слегка шевелились, колеблемые ветром потолочных вентиляторов.

В девять часов утра Нефертити автокраном погрузили на платформу, накрыли брезентом, как пушку, и огромный «Кировец» вывез ее из ворот нашего КБ. Впереди на черной «Волге» ехал Карл. Позади платформы в «рафике» следовала наша группа.

Мы торжественно проследовали по городу, возбуждая любопытство прохожих.

В десяти километрах от города был оборудован испытательный полигон. Он представлял собою огороженный участок поля размером три гектара с небольшой рощицей. Ограда была бетонная. У ворот полигона была дверь в подземный наблюдательный бункер.

Нефертити завезли на полигон, сняли с платформы и поставили посреди лужайки с копной сена и бетонным бассейном с водой. День был великолепный – апогей бабьего лета. В чистом воздухе плавали длинные мягкие паутинки.

Для начала Нефертити заправили, то есть ввели ей в пасть несколько охапок сена, чтобы мог начать работу химический электрогенератор.

Мы спустились в бункер и прильнули к наблюдательной щели.

– Ключ на старт. Программный режим, – скомандовал Карл.

– Есть ключ на старт, – отозвался Андрюша. Он был оператором.

– Пять, четыре, три, два, один, – медленно начал считать Карл в мертвой тишине. Он сделал паузу и выдохнул: – Пуск!

Андрюша нажал кнопку, послав Нефертити импульс запуска.

Слониха не шевелилась. Андрюша передал команду «Шаг вперед». Нефертити была неподвижна, как копна сена.

– Вечно эта электроника! – воскликнул Карл. – В чем дело?

– Сигнал запуска не отработан, – доложил Андрюша.

– Еще раз!

Андрюша повторил запуск с тем же успехом.

– Что будем делать? – строго спросил Карл, обводя взглядом присутствующих.

Я понял, что требуется совершить маленький подвиг. Потребность в маленьких подвигах возникает довольно часто. Особенно когда имеешь дело с электроникой, механикой или экономикой. В данном случае подвела электроника.

Маленький подвиг не любит ждать и не выбирает. К нему не готовишься всю жизнь. К нему вообще не готовишься. Он может обрушиться на тебя в любую секунду и, если ты оказался рядом, потребовать героизма. Совершая маленький подвиг, становишься маленьким героем по обязанности. Главное – это оказаться в нужный момент на нужном месте.

На нужном месте оказался я. Я сделал шаг вперед и сказал:

– Я пойду и включу ее.

– Каким образом? – удивился Карл.

– За хвост, – сказал я.

– Ах да! Я совсем забыл! У нас же резервирована система запуска, – пробормотал Карл. – Конгениально Богу!

Я уже направился к выходу из бункера.

– Тихон Леонидович, осторожнее! – сказал Карл. – Эта штука весит три тонны.

Нельзя сказать, что эти слова меня взбодрили. Я вылез наружу и направился по траве к Нефертити, стоявшей метрах в семидесяти.

Над полем парил удивленный коршун. Он наблюдал за испытаниями. По моему лицу скользнула паутинка с легким паучком на кончике. Пахло сырым сеном и почему-то грибами.

«Электронный паучок, электронный коршун, электронные грибы…» – тупо повторял я про себя, приближаясь к Нефертити. Это успокаивало.

Из-под моего башмака выскочила электронная полевая мышка и юркнула в норку.

Я подошел к Нефертити и посмотрел ей в глаза. В них было терпеливое ожидание. Отполированные бивни с антеннами внутри смотрели на меня, как дула спаренного пулемета.

– Что же ты, ласточка, работать не хочешь? – ласково обратился я к слонихе. Затем я обошел ее, ощущая себя дрессировщиком в цирке, эффектным жестом взялся за кончик хвоста и потянул его книзу.

Что-то щелкнуло. И сейчас же в брюхе Нефертити заурчало. Это начал работать генератор.

– Назад! – страшным голосом крикнул из бункера Карл.

Чувство собственного достоинства не позволило мне бежать. «Лучше я погибну!» – подумал я, повернулся и не спеша пошел к бункеру. «Только не оглядываться», – приказал я себе. Сзади булькало и урчало.

Через несколько секунд я попал в объятия товарищей.

– Продолжаем работу! – крикнул Карл. – Два шага вперед!

– Есть два шага вперед! – радостно крикнул Андрюша и послал сигнал.

Нефертити подняла правую ногу, потом, немного подумав, опустила ее и начала движение с левой ноги. Она сделала два шага, остановилась и посмотрела в нашу сторону.

– Команды на поворот головы не было! – раздраженно сказал Карл. – Что за самодеятельность!

Нефертити отвернулась.

– Напряжение падает, – сообщил Андрюша, взглянув на контрольный прибор.

– Автоматический поиск и прием пищи, – приказал Карл.

Нефертити, приняв команду, потрусила к ближайшей копне и принялась закидывать охапки сена в рот.

– Ест! – восхищенно выдохнул Карл.

– Напряжение в норме, – объявил Андрюша.

Затем Нефертити, подчиняясь нашим командам, проделала что-то вроде небольшой физзарядки. Она поднимала ноги, махала хоботом и качала головой. Двигательная система была в полном порядке.

– Карл Карлович, может быть, попробуем автономный? – умоляюще сказал я.

– Сам знаю, – сквозь зубы сказал Карл, не отрываясь от щели. Он дал команду, и Андрюша послал слонихе сигнал на включение автономного режима.

Нефертити была впервые предоставлена самой себе.

Она остановилась в задумчивости, потом сорвала хоботом ромашку, поднесла ее к глазам, рассмотрела и лихим жестом заправила за ухо. Затем слониха обвела взглядом местность и направилась к нашему бункеру.

Не доходя несколько шагов до смотровой щели, она вытянула к нам хобот и дружелюбно сказала голосом Людмилы:

– Тише, Танечка, не плачь!.. Сидоров, закапай нос нафтизином!

– Черт те что! Сколько мусора оставили в башке! – воскликнул Карл. – Тихон Леонидович, вы не могли стереть всю эту дребедень?