Фредерик Браун - Марсиане, go home!

— Может, вы не совсем понимаете… — стойко начала она. — Но мы занимаемся этим только в сугубо интимной обстановке. Пока вы здесь, это невозможно. Уходите, пожалуйста, очень прошу вас.

— Черта с два, милашка. Отсюда ни на шаг.

И марсианин остался.

Больше трех с половиной часов они, сидя на супружеском ложе, пытались не обращать на него внимания, надясь таким образом вывести его из себя. Порой перебрасывались словами, но разговор явно не клеился. Иногда Билл включал радио, надеясь услышать что-то новое насчет того, как вести себя с марсианами, или же более конструктивные, чем ранее, советы типа «не нервничайте» следовать которому, как он убедился, был абсолютно не в состоянии. То, что передавали, было похоже на репортажи из дурдома, когда к тому же оттуда сбежал весь обслуживающий персонал. Слава Богу, многие радиостанции замолчали. И по-прежнему ни одного способа как-то договориться или справиться с ними. Регулярно в эфир передавались обращения к нации президента США, директора Комиссии по Атомной Энергии и других важных персон. Все они, как один, советовали сохранять спокойствие, не паниковать и… ни одного практического совета. Бубнили только одно: марсиане не опасны, и не исключено, что с ними даже удастся подружиться. Но пока что-то ни одна радиостанция не привела не только ни одного конкретного случая этой «дружбы», но даже и малейшего признака, указывавшего на возможность этого!

Биллу надоела вся эта болтовня по радио. Выключив его, он снова уселся на кровать и, забыв, что решил игнорировать пришельца, уставился угрожающим взглядом на марсианина.

На первый взгляд казалось, что марсианину все это было до фени. Выудив из кармана небольшой музыкальный инструмент, похожий на дудку, он принялся что-о тихо, как бы только для себя, наигрывать мелодии, если позволительно в применении к этим звукам использовать это слово. Ноты были уж какой-то невообразимо высокой тональности, а сама композиция не имела ничего общего с земными канонами. Скорее всего, это напоминало скрип плохо смазанных колес поезда.

Иногда он прерывал свое музицирование и пристально смотрел на них, не произнося ни слова, что их бесило и выводило из себя больше, чем если бы он болтал.

Где-то около часа Билл не выдержал и вскипел:

— Черт подери, надоело! Он же не видит в темноте, а если я закрою ставни перед тем, как выключу свет…

— Но, дорогой! — обеспокоенно отозвалась Дороти, — а откуда нам знать, что эта бестия слепа в темноте? Вспомним про кошек и сов.

Билл колебался всего только мгновение.

— Ну и пусть! Даже если он и видит в темноте, то сквозь одеяло — вряд ли! Сначал уляжемся, а уж потом разденемся.

Он поднялся и пошел закрывать ставни на окнах. Он испытывал какое-то злое удовольствие, поскольку при этом ему приходилось не раз своими руками протыкать тело марсианина. Погасив свет, он ощупью добрался до кровати.

И несмотря на некоторую заторможенность, связанную с необходимостью все проделывать в полнейшей тишине, в конечном счете их первая брачная ночь все же удалась.

Их радость, удовлетворенность первой близостью быстро и без всякого сомнения улетучились бы (что, впрочем, и случилось на следующий день), знай они (а выяснилось очень скоро), что марсиане не только видят в темноте, но даже и сквозь покрывало. Да что там покрывало — и через стены тоже! Ну чем не рентгеновский аппарат? Как и куимированием, они обладали такой способностью по отношению ко всем твердым телам. Поэтому они свободно читали письма и книги, не открывая их, снимали информацию с документов, хранящихся за семью печатями в сейфах… Их пронзительный, всепроникающий взгляд не знал границ.

Всем вдруг стало ясно, что прежней полной интимности наверняка в этом мире больше никогда не будет. Даже если в вашей спальне внешне вроде бы никого нет, где гарантия, что какой-нибудь марсианин не развлекается, следя за вами сквозь соседнюю стенку или вообще из другого дома?

Однако в первую ночь никто ещё не знал об этом (сам Льюк Деверо полагал, что его марсианин, чтобы перечитать письма, их открывал). И эта первая ночь, когда люди ни о чем не подозревали, предоставила полнейшую информацию марсианам о всех сторонах жизни землян. В частности, ею сполна насладились тысячи инопланетян, которые куимировали тогда в спальни, где свет был уже потушен, и были в достаточной степени заинтригованы увиденным, чтобы — это уж совсем не характерно для них — не открывать немедленно ртов для злостных комментариев.

Другой ночной вид комнатного спорта, самый популярный в Америке, также серьезно пострадал в ту злополучную ночь. Удар был такой силы, что практически стало невозможным заниматься им в последствии.

Вот что случилось, например, с группой людей, которые собирались вечерами по вторникам поиграть в покер в доме Джорджа Келлера, симпатичного холостяка, живущего на берегу Лагуны, что в Калифорнии.

Их было шестеро, включая самого хозяина дома. Для них покер был скорее религией, чем порочной привычкой. Эти полные лихорадочного возбуждения сборища по вторникам были для них самым ожидаемым и значительным событием на неделе, подобным ярко пылавшей звезде, пробивавшейся сквозь серость и монотонность их повседневной жизни. Их встречи следовали сторогому, словно очистительному и искупительному от обыденщицы, ритуалу: рубашки с короткими рукавами, галстук расслаблен, в окружении всего необходимого для церемонии — фишек и бутылок с пивом.

Только что разбросали первый кон. В другом конце залы тихо играла приятная музыка (для этих вечеров Джордж специально настраивал приемник на заранее выбранную волну). Сделали ставки, и три игрока попросили карты. Джордж внимательно рассматривал свои две не очень сильные пары, мучительно решая, рискнуть попытать счастье или нет.

Вдруг до него дошло, что музыка стихла, а они даже не заметили этого. Возбужденный голос что-то безостановочно тараторил, но громкость была слишком низкой и что-либо разобрать было просто невозможно. Но одно было ясно — диктор был чем-то сильно взволнован.

А Джордж наизусть знал все свои любимые программы: он и мысли не допускал, чтобы могли вот так разом, ни с того ни с сего, отменить «Полуночный час мечтаний». Что могло произойти?

Он подошел к радио и увеличил громкость.

— …в студии, вокруг нас кишат десятки зелененьких человечков. Утверждают, что они марсиане. Они появились повсюду. Но соблюдайте спокойствие. Они безобидны, потому что их нельзя по… потро… потрогать, хотел я сказать. Именно по этой причине они не могут никому причинить зла…

— Да побойся ты бога, Джордж, — бросил ему Джери Дикс, главный бухгалтер банка Лагуны, — неужели из-за какой-то научно-фантастической передачи ты бросаешь игру?