Кирилл Кудряшов - Гостья

— На кой? — озадаченно спросил я.

— Вот и я не знаю, на кой… А обычно меня просят именно о чем-то подобном. А потом с гордостью говорят, мол, глупая ты, Смерть — ведь пока я шел, я ведь жил!

Смерть весело рассмеялась.

— Давай, Алексей, свою водку! Я все равно не пьянею, так хоть ты душу потешишь. Не дури меня, все равно от меня не уйдешь. Да и вообще, подумай, хочешь ли ты уходить, а? Ну загляни ты сам в свою душу, не заставляй меня это делать. Ты же хочешь умереть!

— Не хочу.

— Хочешь!

— Не хочу.

— Хочешь!

— Да не хочу я!!! — рявкнул я, и тут же устыдился своего поступка. Ну кто же кричит на девушку? Особенно на такую…

— А не ты ли недалече как сегодня утром, у Бога совета спрашивал?

— Так то у Бога… — ответил я, — Ты то тут при чем?

— А ему что, делать больше нечего, спускаться к каждому смертному и разъяснительные беседы проводить? Пойдем со мной на тот свет — там тебе на все вопросы и ответят.

— Бог? — с затаенной надеждой спросил я.

— Может и Бог… — уклончиво ответила Смерть, — А может и снова я.

— Так Бог есть?

— Откуда мне знать? — улыбнулась она.

— Но ты же сказала, что он тебя послал?

— Я?!! — искренне удивилась Смерть, — Ничего я такого не говорила. Я тебе просто пытаюсь объяснить, что пока ты здесь, в этом мире, ответов на свои вопросы ты не получишь. И даже на этот вопрос — есть Бог, или нет. Вот умрешь — тогда все и узнаешь.

Я задумался. Молча налил себе и Смерти по стопарику, поднял свой, намереваясь сказать тост, но задумался, а чего бы такого сказать.

— Давай я? — предложила Смерть.

— Давай, — согласился я. — За здравие или за упокой?

— За здравие, конечно! — непритворно удивилась Смерть, — Чтобы все были здоровы и никогда не умирали, а я сидела себе на небесах и ножками болтала.

— Скажи, а тебе не надоедает вот так, мотаться по земле, собирать умерших?

— Не надоедает? — переспросила Смерть, — Да мне все это уже НАДОЕЛО лет так двадцать тысяч назад.

— А отчего же не перестанешь? — опять с надеждой спросил я. Почему бы именно мне не переубедить Смерть, не отговорить ее от ее занятия.

— Вот скажи, — вместо ответа спросила Смерть, — А тебе не надоело оптику рассчитывать?

— Надоело… — честно сознался я, — Сильно надоело.

— А тупоголовых студентов учить?

— Надоело…

— Так чего ж ты из ГУВТа не уволишься?

— А что я еще делать могу? Я ж оптик до костного мозга. Меня этому учили, и только это я и умею.

— Вот ты и ответил на свой вопрос. Почему я свою работу не брошу? А куда я подамся? В дворники? Или, быть может, ты предложишь мне с тобой ролями поменяться? Ты станешь Смертью, а я за тебя студентов мурыжить буду?

— Не… — пробормотал я, чувствуя, что стопарик слегка ударил в голову, — Я смертью быть не смогу. Не умею я людей убивать… Мне бы всех жалко было, и я бы всех оставлял еще пожить…

— А я бы всех твоих студентов поперекосила, — кивнула Смерть, — Ну что, понял, наконец, в чем смысл жизни?

— Быть на своем месте? — наугад сказал я.

— Браво! — возликовала Смерть, — Зрители аплодируют!

Из соседней комнаты донеслись аплодисменты, это за меня радовался мой компьютер, включив запись какого-то Бутусовского концерта.

— А я на своем месте? — спросил я.

— А я откуда знаю? Это должен знать ты.

— Тогда не на своем… Уж больно у меня жизнь какая-то… закорючистая, что ли.

— Нет, Леша, — назидательно и как-то по-матерински заговорила Смерть, — Это еще ничего не значит. Чаще как раз наоборот — если ты оказался не там, где ты должен быть, жизнь у тебя пойдет гладко и спокойно. Никаких встрясок и нервотрепок, но и никакого морального удовлетворения. Судьба видит, что ты не ищешь своего пути, и больше тебя не испытывает. Другое дело, когда ты нашел свою дорогу — тогда Судьба будет постоянно втыкать на твоем пути всяческие препятствия, и все для одной цели — испытать тебя. И если нам с ней понравится то, как ты прошел испытания — я приду к тебе, когда придет время, и не тайком, а вот так, на чай, на водочку… А огурчиков у тебя нет, а? — как-то совсем по простецки спросила Смерть, — А то я уже вышла из того возраста, когда водку чаем запивают.

— Прости, прости! — засуетился я, — Есть, конечно! Сейчас…

Пару минут спустя мы тяпнули еще по одной, на этот раз — за здравие всех врачей мира, после чего я, по мужской привычке, занюхал собственным рукавом, а довольная Смерть захрустела огурчиком.

— Скажи, Смерть, — осмелел я, — Ты тут так бодро внешность меняла… В общем… Ты можешь кем угодно стать?

— Конечно! — подтвердила Мерелин Морно сидевшая напротив меня.

— Екарный Бабай! — воскликнул я, глядя на безупречные формы ныне покойной королевы Голивуда.

— Ты хочешь, чтобы я превратилась в Екарного Бабая? — усмехнувшись спросила Смерть.

Я вновь вспомнил Белянинский «Меч без имени» и отрицательно замотал головой. Что угодно, но только не это! [8] В третьей части «Меча без имени» Скиминок в бою с Люцифером, который он явно проигрывал, попросил у врага исполнить его последнее желание. Люцифер согласился призвать в ад, где, собственно, и происходило действо, близкого друга Скиминока, чтобы тот мог с ним попрощаться. Условие было только одно — не призывать былинных богатырей и прочих терминаторов. Под театральное: «Властью, данной мне негасимыми кострами Ада, призываю! Пусть здесь появится…» Скиминок выкрикнул «Екарный Бабай». Этот самый бабай оказался, цитирую: «Пожилым пассивным гомосексуалистом», то бишь изрядно озабоченным дедушкой двухметрового роста, который, пардон, подверг насилию всех чертей, которых поймал.

— А кем бы ты хотел меня увидеть? Ну? Скажи! Ты заслужил, чтобы я являлась тебе в том виде, в котором тебе хочется.

— Лара Крофт! — брякнул я.

— Пожалуйста! — легко согласилась Лара Крофт, встряхнув головой, от чего хвостик ее волос крутанулся, будто бич пастуха. [9] Лара Крофт — героиня компьютерной игры «Tomb Raider» и двух фильмов с аналогичным названием — отважная и прекрасная девушка-археолог, в совершенстве владеющая практически любым видом оружия.

— Фантастика! — обрадовался я, — А Шерон Стоун слабо? [10] Шерон Стоун — актриса, исполнившая главную роль в «Основном инстинкте» Пола Верхувена. Ее героиня убивала мужчин тоненьким ножом для колки льда.

— Легко! — согласилась Смерть, поигрывая ножом для колки льда.

— А…

— Предупреждаю, — перебила меня Смерть, — Еще одно пожелание я выполню, а потом ты узнаешь, как выглядит Екарный Бабай.

— Понял, отстал, — сдался я.

— Так кем бы ты хотел меня увидеть? Шерон Стоун тебя устраивает?

— Мне всегда нравилась Янка Дягилева…

Смерть вновь неуловимо изменилась, и вот передо мной уже сидела Янка собственной персоной.