Сергей Панарин - Флаг вам в руки!

Лицо… Морда тролля несимметрична: маленькие черные глаза расположены на разной высоте, так же как и уши. Нос свернут набок. Широкая кривая пасть – самая главная часть портрета. Синюшные губы не способны спрятать выпирающие наружу клыки. Зубы похожи на частично разворованный частокол. Между зубами иногда появляется длинный сиренево-черный язык, способный облизать глаза. Что поделать – гигиена.

Кожа – уникальная эластичная броня землистого цвета. Ни стрела, ни меч, ни копье не способны пробить эту шкуру.

Гардероб монстра скромен: набедренная повязка и дубина в руке.

Иными словами, тролль – это танк на двух ногах.

Тролли в определенном смысле разумны. Они говорят, принимают решения, проявляют зачатки хитрости и имеют отличную злую память. К счастью людей, тролли эгоистичны и замкнуты, посему не сбиваются в отряды, а промышляют поодиночке.

Еще они тупы, целеустремленны и упрямы: если тролль что-то решил, он не остановится, пока не достигнет намеченного.

Вот такой красавец шел сейчас на зов блудной флейты.

Возможно, останься Палваныч подремать под сенью дуба, тролль успел бы вернуть украденный предмет. Но прапорщик хлопнул себя по животу и скомандовал:

– По метлам!

Два летательных аппарата стартовали в направлении Наменлоса. Ведьма с бельмом вырвалась вперед: прапорщик попросил Хельгу не гнать. Он привык к полетам и даже получал наслаждение от процесса. Главное, чтобы не слишком быстро.

В это время прилетел ворон графини. Передал «информацию с мест». Получалось, что, как ни старались приспешники темного ордена в поисках Николаса, но нигде его не заметили.

– Если с ним Всезнайгель, то не обошлось без заклинания отвода глаз, – нахмурилась Страхолюдлих.

Ворон продолжил доклад. В окрестностях границы видели циклопа. Гулял, спал, охотился на оленей.

– Мой Гроссмалыш… – прошептала Хельга.

Ходили слухи о приближении тролля. Пока не подтвердились.

Тревожная весточка прилетела из столицы. Глава особого королевского полка заинтересовался скоплением ведьм и колдунов. Был выслан сильный отряд. Для чего, неизвестно. Особый полк – скрытная организация.

Палваныч подробно расспросил спутницу о полке.

– Разведка-контрразведка, значит, – подытожил прапорщик. – Плюс отряд быстрого эрегирования, вернее, реагирования. Серьезные хлопцы. А мы серьезней.

Ворон напомнил, что в засаде, устроенной бойцами особого полка на месте сбора ордена, погиб один из колдунов.

– Ну, ядреный щит, осторожнее надо было! – сказал Дубовых. – И впредь сохранять бдительность. Воинская дисциплина еще не такие чудеса вытворяла.

Ни ворон, ни Хельга не рискнули уточнить, что имел в виду товарищ прапорщик.

– Молодец, Вран, – промолвила Хельга. – Лети дальше. Рапорт – два раза в сутки.

– Плюс неотложное тотчас! – добавил Палваныч. – Найдите мне пацана!

Ворон скрылся из вида.

«Нужно научить его крылом честь отдавать при подлете и отбытии, – подумал Дубовых. – А Хельгуля молодец, наблатыкалась. По уставу излагает. Мы с ней скоро друзья и соратники будем, словно Ленин с Крупской».

Жизнь была прекрасна. Прапорщик мгновенно забыл об особом полке, о циклопе и тролле. Где-то впереди гулял самовольщик.

«Это главное, остальное – мишура», – постановил Палваныч…

…В отличие от Павла Ивановича Дубовых король Наменлоса Томас Бесфамиллюр не проявлял беспечности. Он лично спустился в замковые подвалы, где несли службу братья-циклопы.

– Град, Гром, – обратился к ним монарх. – Вы прекрасно жили все эти годы, тогда как все ваши родичи погибли смертью храбрых в неравном бою с нами, с людьми. Полагаю, вы еще испытываете определенное чувство благодарности к моему государству?

– Короче, повелитель, – прервал напыщенную речь короля циклоп по имени Град. – Кого надо убить?

Томас нервно дернул кривым носом.

– Гром, если не ошибаюсь?

– Град, ваше величие.

– Хорошо, пусть Град. Для меня вы, циклопы, все на одно лицо.

– А для меня вы, люди, все на одну ладонь положить, а другой прихлопнуть.

– Устал от жизни, Град?

– Нет, что вы, ваше величие.

– Тогда продолжим. Со дня на день на нас могут напасть соседи, эти придурки вальденрайхцы. Вероятно, они располагают боевым циклопом.

– О!

– Вот-вот. Если циклоп вступит с нами в бой, вы его убьете.

– Зачем?! – удивился Гром.

– Во-первых, он может убить наших людей, а вы пятьдесят лет назад поклялись защищать жителей Наменлоса. Во-вторых, мы же вас зачем-то кормили эти полвека, так? А в-третьих, приказы не обсуждаются.

– Сразу и объяснили бы про третье… – насупился Гром.

– А если мы его не убьем? – поинтересовался Град.

– Ребята! – король потер руки. – В таком случае убьют вас. Война – это ситуация, когда кто-нибудь обязательно должен умереть насильственной смертью. Если в бою никто не умирает, считайте, все псу под хвост. А за неисполнение приказа у нас что?

– Ванна с соплями дракона, – дуэтом ответили циклопы.

– Вы не подведете?

– Да, ваше величие. То есть нет, ваше величие!

– Я знал, что могу рассчитывать на вашу бескорыстную помощь. Разминайтесь.

Король Томас направился в казармы.

Воины-циклопы ободрены. Предстояло поднять боевой дух людей.

Коле снилось, будто идет он по родному городу Рязани.

Светит солнце, от асфальта исходит угарный зной, пыль травку укрывает в три слоя. На улице Новой опять траншею вырыли: то ли теплотрассу чинят, то ли следы Батыя ищут… Нет, матерятся. Значит, не археологи.

Самые красивые в мире девушки навстречу топают. Ноги стройные, талии осиные, личики милые-милые, а глаза пустые-пустые…

И посреди всей этой родины навстречу Коле летящей походкой – Эльза из Жмоттенхаузена.

– Привет! – радостно так говорит.

– Привет… – мямлит Коля.

А Эльза вполоборота замерла, косится лукаво и продолжает:

– Что не звонишь, не заходишь? Хоть бы пришел на ребеночка посмотреть своего…

Лавочкин, естественно, выпадает в осадок:

– Как?.. Мы же… Я же… аптека… Я – отец?!.

А она еще радостнее:

– Ага! Да и откуда ж у нас в деревне аптека-то?

– Ох… Ну, и какой он? На меня похож?

– Не-а! На меня больше смахивает.

– Ну, хоть глазки-то мои? – с надеждой вопрошает Коля.

– Нет, мои, – гордо заявляет Эльза.

– Ушки? – парень пытается сохранить хоть искорку надежды.

– Мои, мои!

– А… носик… Носик-то хоть мой?..

– Нет, мой! Мой! – вопит от счастья Эльза.

Коля в черной безысходности.

Потом спохватывается:

– Ах! Что же это я!.. Мальчик или девочка?

– Мальчишка!!! – Эльза распахивает объятья.

– Уф! Хоть что-то мое!.. – облегченно выдыхает парень и крепко обнимает Эльзу, целуя в щечку.