Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»

Спутники последовали за Зафодом вниз по внутреннему склону кратера, с легкой дрожью отвращения отводя взгляды от его невезучего создателя.

— Жизнь, — произнес Марвин, — ее можно ненавидеть, ее можно не замечать, но она не может нравиться.

В месте, куда упал кит, земла обрушилась, обнажив паутину галлерей и проходов, по большей части загроможденных обвалившимися камнями и кишками. Зафод уже начал было расчищать один из проходов, но Марвин был способен справиться с этой задачей гораздо быстрее. Из отверстий веяло промозглым воздухом, а когда Зафод посветил в одно из них фонарем, то немногое увидел в пыльной мгле.

— Согласно легенде, магратейцы проводили большую часть жизни под землей.

— Почему бы это? — спросил Артур. — Поверхность стала слишком загрязненной или перенаселенной?

— Нет, я так не думаю, — отозвался Зафод. — Полагаю, она им не слишком нравилась.

— А ты уверен в том, что делаешь? — спросила Триллиан, беспокойно вглядываясь в темноту. — Помнишь, на нас уже напали однажды.

— Послушай, детка, клянусь тебе, что живых обитателей этой планеты ноль, да четверо нас, так что давай, пойдем туда. Э… эй, землянин…

— Артур, — подсказал Артур.

— Ага. Не мог бы ты взять робота и вроде как покараулить этот конец прохода? Идет?

— Охранять? От кого? Вы же сказали, что никого нет.

— Да, ну, просто для безопасности. Идет?

— Чьей? Моей, или вашей?

— Молодец, паренек. Ладно, мы пошли.

Зафод сполз в проход, за ним последовали Триллиан с Фордом.

— Надеюсь, что вы отвратительно проведете время, — напутствовал их Артур, снедаемый завистью.

— Не беспокойтесь, так оно и будет, — уверил его Марвин.

Через несколько секунд компания исчезла из виду.

Обиженный Артур походил немного вокруг, но потом решил, что китовое кладбище, вообще-то не лучшее место для прогулки.

Марвин с секунду откровенно его разглядывал, а затем выключился.

Зафод быстро шел по тоннелю, нервничая, как черт, но пытался спрятать свои чувства за целеустремленностью. Он обвел вокруг лучом фонаря. Стены покрывали темные изразцы, слишком холодные, чтобы к ним притрагиваться, а воздух наполнял запах тления.

— Вот, что я тебе говорил? Необитаемая планета. Магратея, — и он размашисто зашагал по грязи и мусору, усыпавшим кафельный пол.

Эта картина неотразимо напоминала Триллиан лондонское метро, конечно, не такое захламленное.

Через определенные промежутки кафель на стенах уступал место большим мозаикам: простым геометрическим узорам яркой расцветки. Триллиан остановилась, чтобы изучить одну из них, но не сумела найти в узорах никакого смысла.

— Эй, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, что означают эти странные символы?

— Думаю, это просто какого-то рода странные символы, — отозвался Зафод, едва оглянувшись.

Триллиан пожала плечами и заспешила следом.

Время от времени вправо или влево ответвлялись проходы, ведущие в небольшие помещения, которые, как обнаружил Форд, были заполнены доисторическим компьютерным оборудованием. Он потащил Зафода посмотреть на одно из помещений. Триллиан пошла за ними.

— Послушай, ты считаешь, что это Магратея…

— Да, а еще мы слышали голос, верно? — согласился Зафод.

— Хорошо, я принимаю факт, что это Магратея — на минуту. А вот о чем не было сказано ни слова, так о том как ты разыскал ее во всей Галактике. Уверен: ты даже не заглядывал в звездный атлас.

— Исследования. Правительственные архивы. Розыски. Несколько удачных предположений. Только и всего.

— А потом ты украл Золотое Сердце, чтобы с его помощью поискать ее здесь?

— Я украл его, чтобы много чего поискать.

— Много? — удивился Форд. — Например?

— Не знаю.

— Что-что?

— Я не знаю, чего ищу.

— Почему же?

— Потому… потому, что… Думаю, оттого, что если бы я знал, то не смог бы искать.

— А ты с ума не сошел?

— Не исключено. Я этого еще не определил, — тихо произнес Зафод. — Я знаю о себе только то, что в состоянии сказать мой собственный рассудок. А нынешнее его состояние не из лучших.

Все долго молчали, только Форд, обуреваемый внезапной тревогой, пристально всматривался в Зафода.

— Послушай, дружище, если захочешь… — наконец заговорил Форд, но был прерван Зафодом.

— Нет, постой… Выслушай кое-что. Я вольная птица. Вздумалось сделать что-нибудь и, — была не была, почему бы и нет, — сделал. Решил стать Президентом Галактики, и все получилось: это нетрудно. Решил украсть корабль. Решил найти Магратею. И все сбылось. Да, правильно, я разрабатывал планы, как получше все осуществить. Но получалось все и всегда. Это словно пользоваться карточкой Галактического кредита, и никогда не посылать чеков в ее оплату. А иной раз вдруг остановишься и задумаешься: почему я чего-нибудь хочу, и как пойму, как этого достичь? И сразу испытываешь сильнейшее желание прекратить раздумья. Как сейчас. Об этом очень тяжело говорить.

Зафод на время замолчал. Молчали и остальные. Затем он нахмурился и заговорил.

— Прошлой ночью это меня опять мучило. То, что часть моего рассудка, кажется, как-то не так работает. Потом мне показалось, будто бы это происходит так, словно кто-то еще пользуется моим рассудком для извлечения из него стоящих идей без моего ведома. Я сложил эти два наблюдения и решил: кто-то запер часть моего ума для своих целей, потому она мне и недоступна. Я хотел знать, существует ли способ проверки этого.

— Я отправился в медицинский отсек корабля и подключился к энцефалографическому экрану. Я провел все важнейшие проверки на обеих своих головах — полное тестирование, которое пришлось проходить у правительственных медиков перед утверждением моей кандидатуры в президенты. Они ничего не показали. По крайней мере, ничего неожиданного. Выяснилось, что я умный, впечатлительный, безответственный, не заслуживаю доверия, экстраверт — ничего, чего бы вы не сумели предположить. И никаких других отклонений. В конце концов я стал изобретать дальнейшие проверки, совершенно наугад. Ничего. Потом попробовал наложить результаты для одной головы поверх результатов для другой. Все еще ничего. Наконец, я почувствовал, что сглупил и должен отбросить домыслы, списав их на приступ паранойи, и ни на что иное. Напоследок, перед тем, как свернуть оборудование, я посмотрел на картинку с наложенными результатами через зеленый фильтр. Помнишь, будучи ребенком, я всегда суеверно относился к зеленому цвету? И всегда хотел стать пилотом у торговых разведчиков?

Форд кивнул.

— И все увидел, ясно, как день. Целый отдел между полушариями мозга, где были связи только внутри него и никаких больше. Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал электричеством две шишки мозжечка.