Василий Мидянин - Московские джедаи

— В чем же ты видишь катастрофу, юный падаван? — удивленно вскинул брови магистр. — Москва никуда не денется, и ее новым хозяевам не обойтись без городских джедаев. Мы будем соблюдать строгий нейтралитет и вскоре после смены власти восстановим свое влияние в полном объеме.

— Вам совсем не жалко людей, интересам которых мы сейчас служим, — дерзко произнес Титус и тут же осторожно стрельнул глазами в сторону магистра: не вознегодовал ли старец. Однако обычно вспыльчивый Чоудхури был сегодня ангельски терпелив.

— Всех людей жалко, мой мальчик, — рассудительно проговорил он. — Не забывай, что мы служим человечеству, а не отдельным нациям и народам, на территории которых расположен наш филиал. Чем китайцы хуже русских? Тем, что едят кошек и змей, а маленькие китайчата присаживаются по большой нужде в любом месте улицы, где приспичит?.. Полно, юный падаван. Это древний, мудрый, терпеливый народ, создавший огромное количество бесценных культурных артефактов, более многих достойный мирового господства.

Русские же со стороны выглядят восточными варварами — с их поразительной нетерпимостью ко всему живому, ужасающим пьянством, патологическим пристрастием к тоталитаризму. Да, русских жалко, но ничто не вечно под луной. Этот народ сам избрал свою судьбу — медленное угасание, постепенное сползание в бездну. За три века максимального напряжения всех душевных и физических сил он полностью вычерпал свою пассионарность и теперь обречен уйти с мировой арены.

Поверь мне, триста лет в таком режиме — это подвиг. Многие народы начисто исчезали за гораздо более короткий срок, едва успев мелькнуть яркими метеорами на небесах чедовсческой истории. Впрочем, и тысячелетние империи неизбежно рушатся, оставляя после себя лишь груды мусора, поэтому какая разница, кто находится на вершине в очередной момент вечности… — Магистр снова кашлянул и, поморщившись, потер левую сторону груди ладонью в черной перчатке. — В связи с этим я сейчас зачту тебе один коан, который составил сегодня под утро. Слушай. Как может звучать хлопок одной рукой в чаще леса в три часа ночи, если предварительно накуриться ароматических палочек?..

Падаван озадаченно сдвинул брови к переносице.

— Только не вздумай играть в Ли Бо и следи за дорогой, — предупредил старец. — А то будешь потом оправдываться, что, дескать, врезался в столб из-за того, что слишком глубоко задумался над сутью коана. Разрешаю тебе дать ответ после вечерней трапезы.

— Спасибо, учитель, — с видимым облегчением сказал Пазузу. — Честно говоря, вы меня несколько огорошили. Это очень трудный коан.

— Да ни хрена он не трудный! — внезапно вспыхнул Чоудхури. — Ну, быстро, отвечай не задумываясь: имеет ли собака природу Великого магистра?

— Нет!

— Чушь!

— То есть да!

— Кретин! Убийца мозга!

— Отчасти!..

— Епитимья по прибытии в расположение Ордена! Две!.. Что можно налить в бочку без досок и обручей? Ну, быстро!

— Воздух… то есть… пространство?

— Бестолочь!

— Суть? Суть вина?..

— Да! В каком году состоялась битва при Пуатье?

— В семьсот тридцать втором!

— Еще!

— В тысяча триста пятьдесят шестом!

— Еще!

— Э-э-э… В пятьсот семьдесят…

— Душу выну!

— В пятьсот седьмом!

— «Зачет»! Блокировка удара «симатта ё» производится в вертикальной или горизонтальной плоскости?

— По диагонали сверху вниз!

— Дельно! Молодец! Слово, в котором есть четыре буквы «о»! Быстро, быстро!

— Э-э-э… Коловорот?..

— Это ты уже называл вчера! Не засчитано! Ну?!

— М-м-м…

— Епитимья?

— Нет, нет, учитель… Сейчас… О! Головотяпство!..

— Что ж.

Чоудхури скрестил руки на груди и закрыл глаза. Падаван опасливо покосился на него.

— Ладно, «зачет», — неохотно согласился магистр, открывая глаза. — В теории ты более или менее подкован, но твое духовное зрение требует серьезной корректировки. Сегодня после вечерней трапезы и епитимьи мы займемся разбором коанов. Обещаю сразу: легко не будет.

Титус Рутра привычно подавил горестный вздох.

Вырулив на проспект Вернадского, падаван направил свой механический экипаж в сторону циклопической башни РАО «ЕЭС России» из стекла, металла и бетона, вздымавшейся над почтительно присевшей окрестной застройкой. Здание было величественным, оно походило на невероятно огромную волну цунами, которая надвинулась на город с юго-запада, но в последний момент, перед тем как обрушиться с чудовищным ревом и расплескать игрушечное человеческое поселение до горизонта, застыла в камне, угрожающе нависнув над ближайшими многоэтажными домами. Оно таило в себе неизъяснимую угрозу, поэтому Титус старался не смотреть на него, опасаясь, что это грандиозное зрелище отвлечет его внимание и спровоцирует аварийную ситуацию на дороге. Магистр Чоудхури, напротив, подался вперед, впившись пронзительным взглядом в ненавистное строение.

— Возведенная на месте обширного военного кладбища восемьсот двенадцатого года, Башня ситхов скрывает в себе невероятную мощь, — вполголоса, словно бы даже для самого себя, проронил старый джедаи, однако Пазузу жадно ловил каждое его слово, ощущая, как понемногу сгущается в окружающем пространстве зловещая тень приближающейся враждебной твердыни. — Когда три года назад против гнета Маммоны восстали Бирюлево и Капотня, Рунарх поднялся на башню и дважды брызнул в южном направлении лиловым солнцем. Теперь, как ты знаешь, в этих районах зона сплошной застройки и метр жилой площади самый дешевый по Москве. Полагаю, правда, что его стоимость будет расти параллельно очистке местности от спекшихся шлаковых завалов и постепенному снижению уровня радиации. Население, разумеется, убеждено, что такое количество свободных площадей появилось в результате городской программы по сносу ветхих пятиэтажек… Этот случай послужил хорошим намеком для многих, и даже Архимэру Москвы, давнему противнику Рунарха, пришлось сдать некоторые свои принципиальные позиции, хоть он и остался в результате новой застройки в значительном финансовом выигрыше. Но Орден джедаев обладает не менее мощным оружием, юный падаван. Могучее оружие возмездия — это мы, Рыцари Света, Воины Биотора. Нам нет преград ни в море, ни на суше…

Совершив несколько сложных виражей между выложенных орденскими крестами цветников и альпинариев возле фасада, они остановились перед шлагбаумом, который перегораживал въезд на внутреннюю территорию РАО «ЕЭС». Текли секунды, но шлагбаум оставался неподвижен, как верхняя перекладина Врат Солнца в Тиауанако.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю Титус. — Почему стоим?

Он потянулся к дверце, но магистр накрыл его руку своей ладонью, затянутой в черную блестящую кожу перчатки.