Евгений Якубович - Кодекс джиннов

«Ладно, это уже другая проблема. Самое главное, что я жив, благополучно приземлился и на первое время вполне прилично устроен. Дальше будет видно». – Коля разделся, забрался в свою роскошную, но не слишком удобную постель, и тут же уснул.

Утром Коля был как огурчик. Ифрит принес таз с водой, и землянин, умываясь, подивился резкому контрасту местной жизни. Серебреный тазик для омовения, украшенный золотой чеканкой – это пожалуйста. А вот провести во дворце канализацию, или устроить ватерклозет – до этого местная техническая мысль не доросла. Пришлось умываться таким патриархальным способом.

Ифрит подождал, пока Коля приведет себя в порядок, и жестом пригласил следовать за собой. По длинному переходу они прошли в уже знакомую столовую. Джинн сидел перед ковром, уставленным блюдами с едой. «М-да, – подумал Коля, – при такой диете немудрено отрастить живот».

Махмуддин сделал гостю приглашающий жест, а сам продолжил прерванный завтрак. При этом он пояснил:

– Джинн должен хорошо кушать. Это главное правило моей жизни. – Махмуддин любовно погладил себя по объемному животу. – Не так-то просто было вырастить его. И теперь я слежу, чтобы он ни в коем случае не уменьшился.

Коля уселся, подвернув, как и джинн, под себя ноги, и присоединился к завтраку.

– А вот в моем мире, – решил он продолжить застольную беседу, – врачи считают лишний вес вредным для здоровья.

Джинн покачал головой.

– Твои врачи имели в виду людей?

– Да, конечно. А что, есть разница?

Махмуддин усмехнулся.

– Разница огромная. Живот джинна – залог его долголетия. В этой штуке, – он снова похлопал себя по животу, – заключается все: здоровье, долгая жизнь, способность к магии. Джинн без живота – жалкое потерянное существо, не способное ни на что, и приговоренное к скорой смерти.

Махмутддин прервался, чтобы проглотить кусок жареного мяса, которого Коле хватило бы на обед.

– Я даже не могу представить себе, что когда-нибудь похудею. Это же верная смерть!

Коля засмущался

– Э-э уважаемый, вы кушайте, кушайте, не отвлекайтесь.

Дальше завтрак проходил почти в полном молчании. Джин, похоже, и вправду испугался, что может похудеть, и ел, как верблюд, которого предупредили, что через час он отправится на покорение Северного полюса, пешком и без припасов.

Наконец, джинн остановился. Он вытер пот со лба, прислушался к внутренним ощущениям, и сообщил, что теперь все в порядке. Ифрит-дворецкий убрал со стола и принес кальян. Умиротворенный хозяин закурил. Коля воспользовался случаем, чтобы вернуться к интересовавшей его теме.

– Уважаемый Мамуддин-аглай! Если вас не затруднит, расскажите мне о вашем мире.

Джинн поцокал языком.

– Вообще-то мне пора на прогулку. Режим нарушать нельзя. Но несколько минут я тебе могу выделить. Что тебя интересует в первую очередь?

– Вигрин. Та вишневая жидкость во фляге, при помощи которой вы создали брусок железа. Что же это такое?

Махмуддин глубоко затянулся дымом.

– Вигрин, – начал он, – как и прочие вещества, сам по себе является лишь сочетанием стихий. Но он в своем роде уникален. Искусственно его создать невозможно. Тут работает фундаментальный закон природы. Для того чтобы создать, скажем, один грамм вигрина, необходимо потратить энергию, заключенную в ста граммах. Однако именно поэтому мы можем использовать вигрин в наших превращениях. В нем сконцентрирован огромный запас избыточной энергии, и, разрушая вигрин, мы высвобождаем эту энергию.

Коля понимающе кивнул.

– Кажется, я начинаю понимать. Энергию, заключенную внутри вигрина, можно использовать не только для соединения стихий, но и в других целях. Например, для того, чтобы оживить и заставить летать ваши ковры-самолеты. Я прав?

Джинн согласился.

– Ковры-самолеты и многое другое. Ты все это увидишь позже. Но, в принципе, ты прав. Вся сегодняшняя экономика держится на вигрине. Все расы, в той или иной степени используют вигрин для своих целей. Без него наша цивилизация просто рухнет.

– Но где вы его берете? Наверное, это сложный процесс, и вигрин стоит безумно дорого? Я заметил, что вы очень бережно обращаетесь со своей фляжкой.

Махмуддин самодовольно ухмыльнулся.

– Это наш секрет. Скажу только, что мы, джинны, умеем его добывать, а в нашей пустыне имеется достаточное количеством природного сырья.

Джинн взглянул в окно.

– Ну все, Коля мне пора на прогулку. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, либо подождать во внутреннем дворике у бассейна.

Космонавт вспомнил вчерашний полет под палящим солнцем над однообразным песком пустыни, подумал и выбрал второе. Но предварительно проводил хозяина до выхода, дождался, пока тот не устроился на ковре и не улетел.

Коля даже помахал ручкой вслед, но джинн его уже не видел. Сразу же после взлета Махмуддин взялся за кальян, окутался облаком дыма и не замечал ничего вокруг. Джинн курил так же сосредоточенно, как перед этим ел. «Видимо, кальян тоже не просто развлечение», – подумал Коля, но решил оставить эту тему без выяснения, а просто принять к сведению.

Время, пока продолжалась утренняя прогулка хозяина, Коля провел в прелестном, как и обещал джинн, внутреннем дворе. От солнца двор защищала беседка из вьющихся стеблей и листьев винограда и каких-то других растений.

Коля в полном восторге плескался в бассейне, загорал на маленьком пятачке, куда пробивались прямые лучи солнца, нежился в тени на мягкой подстилке. Заботливый ифрит поставил возле него вазу с фруктами и кувшин с вином. Не то чтобы землянину хотелось есть или пить, но само присутствие этих непременных атрибутов роскошной жизни придавали происходящему дополнительный приятный оттенок.

Некоторое время, Коля лежал на животе на краю бассейна и кормил кусочками персика золотых рыбок. Затем он перевернулся на спину, и некоторое время смотрел на небо, сквозь плотную листву.

– Это рай, – усмехнулся про себя Коля. – На самом деле я разбился при посадке, умер, и теперь я в раю.

Космонавт блаженно потянулся. И вдруг понял, что для полноты картины настоящего райского блаженства, как его понимают на Востоке, не хватает еще какой-то детали. Ну, конечно! Здесь же нет прелестных девственниц, красавиц гурий, которые должны его всячески ублажать!

Коля засмеялся, щелкнул пальцами и громко сказал:

– Какой же это рай. А ну, подать сюда десяток гурий посимпатичнее! Что за безобразие, бравый российский космонавт после героической смерти вынужден коротать свое бессмертие в одиночестве!

В это время послышались тяжелые шаги. Со своим везением, Коля произнес монолог о гуриях именно в тот момент, когда вернувшийся с прогулки хозяин входил во двор.