Евгений Якубович - Кодекс джиннов

– И что? Окочурился он там под стойкой, купец ваш? – кузнец был по природе скептик и с трудом воспринимал новую информацию

– Типун тебе на язык. Вытащили его всем миром из-под стойки, посадили за стол, вином отпоили. Он сначала ничего не говорил, а только молча пил. Да так жадно, будто не из лесу пришел, а по пустыне среди джиннов неделю бродил. А когда винище-то в голову ударило, он и рассказал все.

– Ага, после винища всякий тебе такого расскажет! – хохотнул кузнец.

– Не перебивай, дай человеку рассказать, – одернул бондарь кузнеца. Затем обернулся к фермеру. – Так что же он рассказал, купец этот?

– Да то и рассказал, что напали на него в лесу разбойники. Натравили на него страшенную машинищу, какую он в жизни не видел. Вот все, как ты говорил – огромная, с десятью руками, и зубы впереди. Вышел к нему разбойник и говорит, отдавай, мол, деньги, а то распилим тебя сейчас пополам, погрузим обе половинки на лошадь и отправим в таком виде домой. То-то жена обрадуется. Шутил, видать, таким образом.

– А купец что?

– А что купец? Отдал деньги и бегом сюда, – закончил свой рассказ фермер.

Кузнец все еще недоверчиво качал головой. А бондарь, который и сам не очень верил собственным рассказам о десятирукой машине с крутящимися зубами, немедленно напыжился оттого, что его слова подтвердились. В своей гордости он дошел до такой степени разгула, что окликнул корчмаря, и попросил принести всем сидящим с ним за столом по кружке пива за его счет. Все довольно заворчали, задвигались. Когда перед мужчинами появились полные кружки со свежим пивом, они молча взяли их, отпили, и удовлетворенно рыгнули. Любимый напиток и знакомая обстановка успокоили их. Разговор вновь перешел на вечные темы. Собеседники неторопливо перебрасывались фразами, обсуждая местные новости и сплетни.

В другом конце зала за длинным общим столом сидела менее респектабельная компания, состоящая в основном из батраков. Парни угощались сливянкой, и выпили уже явно не по одной. Они разговаривали громко, лица раскраснелись. Корчмарь неодобрительно косился в их сторону, но пока молчал.

Несмотря на внешние различия, разговаривали в обеих компаниях об одном и том же. Тема внезапно объявившихся разбойников тревожила всех обитателей деревни.

– Вышли, говорит, из леса черти, – рассказывал молодой холоп с черной косматой гривой волос. – Лица грязные, бородищи лопатой, а сами все с ног до головы в оранжевом. Все молчаливые, один их предводитель за всех разговаривает. Зато этот уж не молчит ни секунды. Глумливый – страсть.

– Ну и что? Ну, нарядились парни чертями и пугают прохожих в лесу, чего тут страшного?

– Да ты дослушай! Не просто так глумятся они. Машина у них есть, о как!

– Какая такая машина? Навроде старосты нашего, что ли? Так мне такой второй не надобно, нет. – встрял в разговор высокий молодой парень с лицом хорька. – Эвон, вчера целый пучок розог об меня изломал, идол железный. И как у него только рука поворачивалась. И ведь не виноват-то я был нисколечко.

– Знаем, как ты не виноват. Опять, небось, соседскую сливу воровал.

– Да чтоб я, да ты чего говоришь! – неубедительно оправдывался высокий.

– Подожди, не до тебя, – остановил его кто-то из компании. – Так что, говоришь, за машина у них? – проговорил он, обращаясь к чернявому.

– Ой, страшенная! Огромная – до неба, руки, как деревья, зубищи торчат в разные стороны. Говорят, она этими своими зубищами камни перемалывает. Что ей человек – сожрет и не подавится.

– И чо?

– Чо, чо – портки через плечо! Останавливают эти черти оранжевые на дороге всех путников и глумятся над ними. А потом отбирают все деньги, а тех, кто сопротивляться решил, тех машина на месте и съедает.

Сидевшие за столом недоверчиво переглянулись, затем все заговорили.

– Брешешь! Да ни в жизнь не поверю, чтобы машина человека съесть могла. Наказать – это она, конечно, может, для этого она и создана. Но чтобы машина человека убила? Не может такого быть.

– Может. Я вот слышал, что в городе есть такие машины, что самых окаянных преступников убивают.

– Это я тоже слышал. Все знают, порядок должен был. Только та машина, что в городе, работает по приговору судьи. И то приговор этот еще должны десять присяжных подтвердить. А здесь что? Нешто твои черти вправе людей судить?

Чернявый снова попытался взять инициативу в свои руки.

– Да уж не знаю, в каком они праве, а только балуют в лесу и деньги у путников как есть отнимают. Сам слышал, врать не стану.

– Это ты то не станешь врать? Да все знают, что ты первый враль на всю округу. – вызывающе выкрикнул ему высокий парень, жаловавшийся, что его вчера выпороли.

– Это кто враль, я?

– Ты, ты!

Голоса парней постепенно повышались, обстановка накалялась. Спорщики уже не сидели за столом, а стояли напротив друг друга и выкрикивали оскорбления.

– Зато я, по крайней мере, не ворую чужие сливы. Кого вчера пороли, за то, что залез в чужой сад?

– Ах, ты так! Да ты просто вонючка!

– Сам вонючка! Жабий сын!

Ссора, наконец, миновала фазу словесной перепалки и подошла к точке апофеоза. Высокий неумело размахнулся и наотмашь влепил чернявому пощечину. Тот, с криком, вцепился обидчику в волосы.

Все, как один, посетители корчмы, словно по команде, пригнулись за своими столами и укрыли руками головы, зная, что сейчас неминуемо произойдет. Обоих дерущихся накрыло серо-голубое облако магического поля. Оно было округлое и абсолютно непрозрачное, как кокон какого-нибудь гигантского насекомого. Раздался негромкий треск. По поверхности кокона пробежали искры. В корчме распространился сильный запах озона. Присутствующие почувствовали, как у них шевельнулись волосы на голове, на мгновение поднялись дыбом и вернулись на место. Магическое поле, накрывшее драчунов, исчезло, открыв на всеобщее обозрения два тела, неподвижно лежащие на полу. Парни не могли двинуть ни рукой, ни ногой. Они лежали, молча уставившись в потолок, и лишь хлопали ресницами.

Сидевшие в корчме шумно перевели дыхание и разом заговорили.

– Эк их приложило!

– Давно такого не видел.

Кузнец, не спеша, отпил пиво и степенно сообщил своим собеседникам:

– Видать, здорово эльфийское заклинание сегодня злится. Надо же, ребята даже пошевелиться не могут.

Бондарь с фермером согласно закивали. Кузнец бросил в рот соленый сухарик, с хрустом разгрыз его и продолжил:

– Верьте мне, друзья, не к добру это. Вот раньше за такие дела получили бы ребята по подзатыльнику, ну, и головную боль на весь день. А тут смотри, как их отделало.

Все согласились, что не к добру. Затем сообщили друг другу, что раньше было не в пример лучше. После чего опять углубились в пиво.