Андрей Белянин - Казачьи сказки (Сборник)

Но всполохи золотистого света, как и положено таинственным огонькам, тут же начали углубляться в лес. Это оказалась саламандра, рабби успел разглядеть ящерку с золотистой кожей, она-то и привела его к цели. Отодвинув ветки боярышника, он увидел поляну, по которой там и тут были рассыпаны горки золотых и серебряных монет. А среди этого богатства, орудуя лопатами, шныряли крошечные бородачи. Белые волосы и бороды у них были длинные и опускались до земли. Староста понял, что встретил карликов, по преданию являющихся хранителями подземных кладов.

— Я рабби Исаак, и жутко извиняюсь, если помешал вашему милому труду, но позвольте спросить: кто вы такие?

Карлики остановились, и все как один воззрились на старого еврея.

— Мы ваши праотцы, — с важным достоинством ответил ближайший к ребе и, судя по более внушительному виду по сравнению с остальными, главный из карликов.

Рабби Исаак тут же припомнил еврейских праотцев.

— Не те, — сердито проворчал карлик, тут у него, видно, зачесалось в ухе, и он яростно поковырял в нем черенком лопаты. — Наш народ жил задолго до вашего и властвовал на этой земле! Но потом пришли вы, гиганты чертовы, и истребили нас, а кого не смогли, загнали под землю!

— В священной Торе этого нет, — с некоторым чувством превосходства сообщил уважаемый рабби. — Но не буду спорить, всё равно огромное вам спасибо за добросердечный и искренний ответ.

Однако он не собирался уходить, не решаясь задать главный волновавший его вопрос: кому принадлежит это золото? Почему-то он подозревал, что деньги эти предназначались для человека и возможно даже, что этим человеком был он сам, рабби Исаак. Иначе зачем тогда его к перебирающим золото карликам привела саламандра?

— Можешь даже не спрашивать, не тебе. — Единственный заговоривший с ним карлик как будто прочитал его мысли.

Рабби смутился и опустил взгляд. Остальные же продолжали свою работу, по-видимому прерванную появлением человека. Они подгребали деньги в одну большую горку и ссыпали в появившийся невесть откуда огромный железный сундук.

Наконец дело было сделано, и карлики, все кроме одного, исчезли вместе с золотом и серебром. Осталось валяться на траве, посверкивая, только три золотых дуката.

— Эти тоже не тебе, но могу поменять по курсу один к двум, — предложил практичный карлик.

Любопытный еврей согласился. Он был достаточно богат и заплатил шестью дукатами за три волшебных. Потому что таким образом собирался выяснить, кому предназначается это богатство, и вовремя приблизить к себе этого человека…

Благополучно выбрался старый рабби из леса. Лошади уже успокоились и быстро довезли благочестивого старика до дома. Едва дождавшись утра, рабби взял одну монету, подержал в руках — на первый взгляд ничего волшебного в ней не было. Тогда он завернул её в бумажку и выбросил на улицу, после чего уселся у окна и не спускал с неё глаз,

— Ты не собираешься сегодня в синагогу, дорогой Исаак? — вопросила его вошедшая в комнату жена, с удивлением обратив внимание на то, что рабби что-то пристально высматривает на улице.

— Нет, драгоценная Сара, я слишком занят.

Позже она снова заглянула.

— Тогда хоть поешь, муж мой. Я поставлю твою мацу на подоконник, чтобы ты не пропустил то, что так тщательно там высматриваешь. Что бы это ни было, надеюсь, это принесет нам прибыль.

Так и просидел Исаак у окна целый день, а когда собирался было бросить это, время уж шло к закату, как к тому месту, где лежала монета, подбежал какой-то бедно одетый мальчишка, нагнулся за бумажкой, подобрал её и тут же убежал дальше по улице.

На следующий день рабби проделал то же. Жена начала опасаться за его рассудок, и благочестивые евреи уже не ждали своего рабби в синагоге, а с любопытством глядели на него, сидящего в окне, и обсуждали его психическое здоровье. Вечером опять произошло то же, что и накануне. Тот же мальчик почти на бегу подобрал бумажку и убежал.

А на третий день к нему повалили члены общины, чтобы повидать своего больного наставника и попытаться вытащить его из сетей безумия. Однако он велел никого не впускать, а если вдруг какому-нибудь особо ревностному другу удавалось прорваться, Исаак отвечал на его вопросы неохотно, даже не оборачиваясь, после чего сердито требовал, чтобы тот его не отвлекал, а во имя гневливого Яхве занялся лучше своими насущными делами.

К вечеру опять прибежал тот же юный иудей, подобрал бумажку и стремглав унесся прочь. После этого рабби Исаак окончательно понял, что клад карликов в будущем будет принадлежать этому мальчику. Он вскочил с места и побежал в синагогу, где сделал заявление о пропаже трёх дукатов.

Жители Еврейского Города окончательно уверились в помрачнении рассудка своего ученого ребе, все ведь знали, что он просидел все эти дни у окна и негде ему было потерять эти дукаты, да ещё на протяжении трёх дней. Каждый день по одному дукату. Все пересказывали его слова своим близким, соседям, знакомым и полностью уверились в том, что несчастный рабби Исаак сошёл с ума и ищет какие-то дукаты.

И уж конечно никто не ожидал, что объявится человек, нашедший все потерянные деньги. Но мальчик по имени Мордехай Майзл, который подобрал монеты, пришёл к ребе, сразу как только узнал, чьи это деньги. Просто ребёнок увидел сон, в котором какой-то подозрительный господин очень низкого роста, с наклеенными пейсами и в касторовой шляпе, слишком большой для него, раздражённым голосом велел ему каждый день приходить на то место напротив дома ребе и подбирать бумажки, в которых он найдет дукаты. Так вот, как только он узнал, что монеты эти принадлежат их рабби, Мордехай тут же прибежал к его дому и честно вернул ему его деньги.

— Третий ты оставил себе как вознаграждение? — Старый Исаак поражённо, но с уважением посмотрел на Мордехая. — Ты далеко пойдешь, мой расчетливый мальчик!

Мордехай обиженно затряс головой.

— Нет, ребе, я отдал его маме. Отец мой слепой, мать больна, дома нечего было есть и не на что купить лекарство, без которого ей не прожить и недели, — поспешно объяснил он, глядя на ребе большими печальными глазами. — Вчера мы наконец-то увидели хлеб…

— Ты меня разжалобил, добрый мальчик. Скажи, как тебя зовут?

— Мордехай Майзл, ребе!

— И как же ты нашёл эти дукаты?

Мордехай заколебался, вспомнив сердитого коротышку из сна, который велел ему прокутить эти деньги в кабаке, но ни в коем случае не отдавать их никому, но потом честно рассказал обо всем ребе.

— Теперь можно я пойду, господин? Меня ждёт мать, я должен помогать ей.

— Подожди, во-первых, эти два дуката твои, они принадлежат тебе по праву… — остановил его рабби.

— По какому праву, господин? Переодетый евреем карлик во сне то же самое говорил, — набравшись храбрости, сказал Мордехай. Уж больно странно это было, ведь он даже не вернул рабби третий дукат и, пока шёл сюда, боялся, что ему за это достанется.