Лана Туулли - Короли и Звездочеты

Как давно начался этот бой?

Мы стоим посреди освещенного круга, а за нашими спинами ждут и бесятся тени. И тот, кто сказал, что слово ранит глубже меча…

- Так или иначе, - пробормотал Евгений Аристархович, - я рад, что вам повезло.

… Просто не знает, какие глубокие раны оставляет после себя магический посох.

- Очень жаль, - ответил Сашка, - что Игорю Волидарову повезло гораздо меньше.

- Почему вы вдруг вспомнили об Игоре, Саша?

- Потому, что он умер.

Противники кружат, неотрывно смотря друг другу в глаза. Их разделяет несколько шагов, но они не спешат преодолеть это расстояние. Они уходят от противника - как магниты с одинаковыми зарядами, - одновременно приближаясь; стремясь быстрее подойти к концу схватки - и не собираясь ее начинать.

…Позади них застыли две армии, готовые броситься в бой по первому слову военачальников. В конце концов, все эти битвы, споры и смерть - обыкновенная игра. Вон, посмотрите, даже королевский дурак гордо поднял над головой табличку с корявой надписью «Бейте меня по голове - она дубовая!» За спиной Звездочета правофланговый минотавр меланхолично жует подвернувшиеся под руку (копыто?) кактусы, а купец и меняла, пользуясь случаем, уговаривают друида и кентавра продать им мегалит по дружеской цене. Королева строит глазки Рыцарю, коварная Магэсса искушает Короля бокалом вина… И кто сказал, что смерть пахнет горячей пылью, кровью и одиночеством? Смерть - это шутка, склоненная голова проигравшего, и, может, быть, повод отдохнуть в запертой коробке…

Иллюзия, что стоящие на доске шахматные фигуры переговариваются между собой, была настолько явной, что Сашка не выдержал, испуганно дернулся, сбил очками ладью и коня «белых» и отшатнулся, лишь в последний момент превратив движение в попытку удобно откинуться на спинку дивана.

Лукин недовольно нахмурился: он уже дважды попробовал внушение, усиленное «Ладонью Ноадина», попробовал более сложный вариант - когда мысленный приказ мага усиливается за счет специального заклинания, произнесенного тихой скороговоркой… Хорошее заклинание, погружает заколдовываемого в гипнотически-иллюзорную реальность, почему оно не действует?

Ладно. Попробуем, ради разнообразия, сказать правду.

- Никто, кроме меня, не сожалеет больше о смерти Игоря. Он был умным, честолюбивым, и многого хотел достичь. Да, моя вина: я попросил его поймать сфинкса, будучи уверенным, что посох сработает, как ловушка. Когда он не вернулся на следующее утро, я подумал, что, может быть, что-то случилось, но я и представить себе не мог…

- Как же так получилось, - не выдержал Сашка, - что вы не знаете магических свойств собственной вещи? Или Ноадин не объяснил вам…

- Ноадин, - перебил Лукин, - был очень сложным человеком. Взбалмошным, импульсивным, абсолютно социально неприспособленным. Ему было безразлично всё - окружающие его люди, быт, осень или зима… Он обожал показывать свои фокусы - надо признать, весьма изобретательные и необычные. А в остальное время бесцельно шатался по городу, подкармливая голубей корками хлеба, с восторгом ребенка рассматривая новостройки и радуясь, когда ему удавалось рассмешить людей хороших, и еще больше радуясь, когда в расставленные им магические ловушки попадались какие-нибудь грабители, урки или мошенники. - Евгений Аристархович нахмурился, вспоминая далекие годы. - Он исчез так же внезапно, как появился. Я учился в институте, когда обнаружилось, что к Ноадину проявляют интерес люди, как их принято называть, очень солидной государственной организации. Это был наш шанс - и мой, и Ноадина, начать исследования парапсихических способностей, природы экстрасенсорного воздействия на мир… А он вдруг исчез. Просто ушел, скрылся в неизвестном направлении, оставив после себя посох, и - он указал рукой на шахматы, - еще вот эту безделушку. Я был уверен, что объяснения Ноадина, как работает посох - истина, а это, выходит, оказалось очередным фокусом. Если бы я мог предположить, что я подвергаю вашу жизнь или жизнь Игоря опасности, я… Поверьте, Саша. Я не хотел его смерти.

- Допустим, - задумчиво проговорил молодой человек. - Допустим…

Все-таки магическое убеждение действует, поздравил себя Лукин. Надо было лишь увеличить силу заклинания.

- Это не допущение, Саша. - печально покачал головой Евгений Аристархович. - Это правда.

Правда - обоюдоострое оружие. Впрочем, чародеи знают, как правильно им пользоваться.

Круг. Взгляд. Бушующие за спиной тени. Зажатый в правой руке посох. Магия, пульсирующая на кончиках пальцев левой руки. Слова подготовленных заклинаний, переполняющие память.

«К магам и чародеям в любом королевстве всегда счет особый,» - сказал странный чужак. Что ж, ему действительно знакома правда.

- Вы уж простите меня, Евгений Аристархович, - пробормотал Сашка, чувствуя, что больше не в состоянии сдерживаться и притворяться обычным человеком. Обычным? Хотя к вопросу об искренности в самоопределениях можно будет вернуться когда-нибудь потом. - Но у меня такое ощущение, что с того дня, когда на Объект доставили первых пострадавших от сфинкса, я не слышал от вас ни слова правды.

Выбор сделан, и тени кричат за спиной: да! Деритесь же! Пусти ему кровь!

Вот только - кому они кричат? Чьей победы жаждут?

- Помните, как погиб Витька? В ту ночь, когда на Объекте был пожар?

- Я еще старался вас убедить, что виновник происшествия - действительно дракон, - усмехнулся Лукин, рассматривая молодого человека настороженными черными глазами.

Глюнов забарабанил кончиками пальцев по столешнице:

- Серега Барабанов сказал странную вещь: вроде как Виктор очень желал заслужить вашу похвалу. А за что вы должны были похвалить Виктора? Зачем он вдруг ушел один за ограду Объекта? Искать Игоря? Ловить сфинкса?

- Хороший вопрос, - похвалил доктор. - Жаль, что нельзя уточнить у самого Сереги, что он имел в виду.

- Я слышал, как он просил у вас прощения, - напомнил Сашка. - За то, что не смог застрелиться, как вы посоветовали ему сделать .

Заклинание и контрзаклинание. Удар и щит. Посох плюется огненной стрелой, но противник уворачивается, и она уходит куда-то за спину, в мельтешащие, неистовствующие тени.

- Он был расстроен. Пьян. Почти невменяем. Он мог сказать абсолютно всё, чего только душеньке угодно, - Лукин взял в руки темно-лилового Чародея и задумчиво покрутил фигурку.

Ошибка! Как он мог допустить столь простую ошибку! Теперь у Сашки может создаться впечатление, что он оправдывается, пытается себя выгородить! А это неправда, нет! Он действительно не желал зла ни первому, ни второму лаборанту, просто… так получилось.

- Послушать вас, Саша, так я просто злой гений. Этакий Темный Властелин деревенского масштаба. Всё рассчитал на десять шагов вперед, жонглирую обстоятельствами, скармливаю людей доисторическому монстру. Бррр… И как это вам не страшно общаться с коварным мной?