Лана Туулли - Короли и Звездочеты

- Еще одно слово… - и Громдевур выразительно сжал громадные кулаки.

- Лот, - отчаявшись, воззвал Саша, - действительно, угомонись. Ты можешь сделать так, чтобы она ушла?

- Могу, конечно.

- А потом господин Громдевур сможет выслушать твои объяснения сложившейся ситуации, не отвлекаясь на всякие посторонние факторы. Ведь сможете? - с тихой надеждой уточнил Глюнов у громилы. Тот обиженно фыркнул и сложил руки на груди. Дескать, делайте со мной, что хотите…

Остальное было пустяком: Лотринаэн легко спрыгнул на землю, девушка обернулась, услышав звук, и тут же попала под действие «Ладони Ноадина»; спустя минуту полусонная красавица уже возвращалась обратно в дом, а Кот, наконец, получил свою награду. Лотринаэну даже напрягаться не пришлось - в ближайшей теплице обнаружились целые грядки сельдерея, петрушки и прочих родственников милого кошачьему сердцу растения; немного трасмутации… И Черно-Белый, счастливый, набросился на вожделенное вознаграждение…

- А теперь давайте поговорим серьезно, - велел Саша, когда Лот вернулся, и их троица расселась на сене. - Господин Громдевур, что случилось с Галей?

- Какой Галей?

- Еще и какая-то Галя была? - невинно поинтересовался Лот.

- Я не шучу, - обиделся Глюнов. - Там, в клинике, когда вы устраивали свой побег, вы ударили девушку - и я хочу знать, зачем?

- Никого я не бил, - удивился и обиделся Октавио. - С чего ты, парень, возводишь на меня такую напраслину? Мы с мэтром Лукиным и Константином из рода Волковых заключили договор; и вовсе я ниоткуда не сбегал…

- Как это… но ведь Галя… - пробормотал в растерянности Саша. - Но ведь… все знают, что…

Лот прищурился на Октавио.

- Между прочим, он не врет, - прокомментировал волшебник; и Глюнову стало еще хуже.

- Хотите сказать, что Константина Сергеевича и Федю тоже не вы убили? - неожиданно для себя самого вспылил Сашка.

- Эй, парень, да чего ты так достался! Врать не буду - Константина убил, что было, то было… А второго я даже пальцем не тронул…

- И это тоже не ложь, - подтвердил Лотринаэн.

- Они что, тебе родственники? - спросил Громдевур, испытывая некоторую - очень относительную - неловкость, что так пошел разговор.

- Нет, они мне не родственники, - пробормотал Сашка. И так не слишком стройная схема, объясняющая недоразумения и страсти последних дней, распадалась на куски. Если верить Октавио, тогда получалось… Но что же случилось с Галей? И с чего бы Лукину о чем-то договариваться с тем, кого задержали как опасного для окружающих безумца? Какая чушь…

- Ничего не чушь, - обиделся Октавио. Сашка сам не заметил, как произнес последнюю фразу вслух. - Все очень даже разумно. Ваш лысый мэтр не знал, как справиться со сфинксами, вот и воспользовался тем, что меня заграбастали…

- Сфинксами? - подскочил Лот. - Вы сказали - сфинксами?

- Что у тебя с ушами, убогий? - съехидничал Громдевур. - Не выросли?

- И сколько их было? Вам уже удалось разыскать нору? Это был самец или самки? А… откуда они здесь появились?

Лот задал вопрос Сашке, но Октавио принял всё на свой счет и в очередной раз вспылил:

- «Откуда они появились»? Ты еще меня об этом спрашиваешь, мажонок недоделанный!

- Вы не имеете права оскорблять магию в моем лице!

- По твоему лицу подковой бы пройтись, для полного счастья…

Гости из другого мира с полным самозабвением лаялись, выясняя непростые отношения между магами и воинами, а Сашка, вдруг почувствовавший сильный звон в ушах, пытался справиться с накатившим отчаянием и… чем-то еще. Тоской? Сердечной болью?

Как же так? Ведь Серов, Хвостов и Догонюзайца поймали Громдевура рядом с телом Игоря Волидарова, потому все и решили, что именно этот странный широкоплечий верзила виновен в смерти Галиного жениха. Он, Сашка, сам же и видел, как…

…он опустился на колено, чтобы провести по лохмотьям когда-то белого одеяния ладонью и увидеть в неверном свете блеклых звезд растерзанное бездыханное тело…

- Руки! - закричал кто-то из темноты. Он уставился на свои ладони, будто, как оборотень, мог различить в темноте, что же означают эти бурые пятна…

- Подождите, - хрипло прошептал Саша завертевшимся в безумном хороводе мыслям. - Подождите…

- Саша? - как будто издалека послышался настороженный голос Лота. - Что с тобой?

- Это был всего лишь сон… - Глюнов тряхнул головой. Тянущая головная боль вдруг сверкнула огненным полумесяцем, от виска до виска. И Сашка понял, что до конца жизни не простит себе, если не спросит: - Бродя по окрестным холмам, перед тем, как оказаться в клинике Лукина, ночью, вы нашли кого-то, ведь так?

Октавио не понял, чем вызван столь напористый тон, но ответил:

- Ну, так. Парень чуть постарше тебя, лет двадцати пяти или около.

- И что вы с ним сделали? - с металлом в голосе потребовал Сашка.

- За кого ты меня принимаешь? Что, по-твоему, я мог с трупом делать? Это вот его надо на некромантские пристрастия допросить с усердием… - Громдевур зыркнул в сторону волшебника. Лот проигнорировал необоснованное обвинение, нахмурившись и пытаясь сообразить, к чему Саша задает все эти вопросы.

… ладони испачканы в бурой, засохшей крови, натекшей из глубоких ран…

- То есть Игорь уже был мертв?

- А то! Еще как мертв, его клятые сфинксы на части разодрали, о чем я и говорю!

- Саша, - с заботой спросил Лотринаэн. - Что с тобой?

Что со мной? - хотел переспросить Глюнов. А услужливая память уже перелистнула страницы: зимний вечер, буран, Марина Николаевна принесла в кабинет чай и присоединилась к мужу и его пациенту; разговор о роли мифического в психоанализе плавно сменился искусствоведческой лекцией. Марина Николаевна достала с полки альбом по искусству Древней Греции, и, хорошея от удовольствия обсудить любимый предмет, рассказывает о канонах древнегреческой скульптуры… В альбоме черно-белые фото мраморных, застывших в неподвижности людей и чудовищ, Саша мельком сравнивает, насколько отличаются древние пегасы и змеи от расставленных по полям шахматной доски монстров; страницы переворачиваются одна за другой и открывают цветную вкладку…

- Иллюстрация к мифу о царе Эдипе, - хмыкает Лукин.

Чудовище на старой потрескавшейся фреске имеет кирпично-коричневую кожу и желто-золотистые крылья, грудь украшена бирюзовым ожерельем, прическа - излишне аккуратная, как у египетских фараонов, большие черные глаза смотрят надменно и без души…

- Вы сказали - сфинксы? - пробормотал Сашка, не в силах оторваться от картины, представшей перед мысленным взором. - А какие они?

- Какие могут быть сфинксы? - не понял Октавио. - Обыкновенные. Ростом поменьше пустынного льва будут, но вообще-то зверюги не из мелких. Лапы у них уродливые, с длинными пальцами, издали даже на человеческие руки смахивают, хвост с кисточкой, крылья как у орла, большие… Клыки хорошие, в пол-ладони будут, когти страшенные…