Евгений Якубович - Программист для преисподней

Компьютер на самом деле не при чем, никакой компьютер не справится с тем, что я собирался предпринять. Я все буду делать сам. Мне нужна только привычная обстановка. Женщина, скорее всего, предпочла бы усесться в спальне перед своим зеркалом и вести диалог с ним. Тем более что изображающая поверхность у зеркала больше любого телеэкрана. Именно так и поступают ведьмы и колдуньи в сказках. Но это не для меня. Я вообще не люблю смотреться в зеркало: это портит мне настроение. А вот экран компьютера поможет мне собраться и сконцентрироваться.

Привычная удобная обстановка и уверенность в собственных силах – вот и все, что нужно практикующему магу. Все эти волшебные зеркала, яблочки, катящиеся по блюдечку, кипящая жидкость в котле, – разве могут они показать что-то сами по себе? Это лишь вспомогательное средство, медиум или, в более привычной мне терминологии, – интерфейс. Средство визуализации результатов, не более. Всю работу, несомненно, выполняет сам маг, а внешние атрибуты лишь помогают ему сконцентрировать внимание и волю.

Я сел в кресло и нажал кнопку на мониторе. Внизу экрана появилась строка «Слушаю и повинуюсь». Я уставился на нее в некотором недоумении. Ну и как прикажете мне с ним работать? Какой синтаксис у команд? И вообще, что делать дальше? Я не придумал ничего лучше, как набрать «Hello world». Это оказалось сильнее меня. Как человек, всю жизнь программирующий на языке Си, знакомство с любой новой системой я начинал с этой сакраментальной фразы. Компьютер (я решил что буду называть это так, чтобы не морочить себе голову истинными причинами происходящего) ответил просто и вежливо: «Здравствуйте, Александр Леонидович». Это наполнило меня гордостью. Вот это я понимаю, вот это – действительно настоящий персональный компьютер!..

Я немного подумал и набрал новую команду – «поиск». Компьютер отозвался немедленно. На экране открылось окно популярной программы для работы в Интернете. В окне этой программы я увидел страничку с моей любимой поисковой системой. Там даже светилась все та же ничем не убиваемая реклама. Курсор призывно мигал в начале поисковой строки. Я решил начать с главного. Быстро напечатал вопрос, надеясь, что компьютер, или что там будет мне отвечать, поймет, о чем идет речь. Вопрос был простым и коротким:

– Кто стукач?

Нечистый (или все же чистый?) дух, исполняющий роль моего компьютера, отреагировал мгновенно. На экране появился ответ:

– Вадим.

– Кто это?

– Вадим, сотрудник издательства. Вместе с Ильей он согласился по просьбе их приятеля, психолога Виктора, редактировать рукописи Сергея.

Я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Ура, моя идея сработала. Компьютер сразу же понял, что именно мне нужно. Похоже, он прекрасно справляется со своими обязанностями и понимает меня буквально с полуслова. Теперь надо убедиться в дополнительных возможностях моего импровизированного интерфейса, и продолжать расследование дальше. Я спросил вслух:

– А так ты меня понимаешь?

– Разумеется, – ответил приятный мужской голос.

Отлично: теперь можно не печатать на клавиатуре и не вглядываться в письменные ответы на экране. Остается только поудобнее устроиться в кресле и задавать вопросы. Я спросил вслух:

– Итак, ты уверен, что стукнул именно Вадим? Почему?

– Это входит в его служебные обязанности в издательстве, – немедленно ответил мне голос. – Когда он принес свою первую повесть в издательство, с ним провели предварительную беседу. Чуть позже вызвали в КГБ и предложили сотрудничать. В обмен ему гарантировали опубликование этой повести и всех его дальнейших литературных работ, место в Союзе Писателей и небольшую должность в издательстве. Это была карьера, о которой он мог только мечтать. Вадим, не раздумывая, согласился. За время работы в издательстве Вадим каждую неделю отчитывался перед своим шефом, но ничего серьезного принести не мог. В издательстве работали проверенные и очень осторожные люди. Вадим чувствовал, что его положение становится шатким. Поэтому он страшно обрадовался, когда Виктор завел с ним разговор о Сергее. Он сразу почувствовал, что это – тот самый шанс, которого он ждал, и вызвался помочь общему знакомому. В редактировании рукописи Вадим непосредственного участия не принимал, но периодически забирал тетрадку к себе на день-два: якобы для того, чтобы почитать в спокойной обстановке. На самом деле он относил ее своему куратору из КГБ. Могу показать видеоролик их беседы.

– Отлично, только комментируй по ходу дела.

– Слушаю и повинуюсь.

Окно программы на экране исчезло и вместо него появилось чуть размытое черно-белое изображение. По качеству оно напоминало документальный фильм, снятый любительской кинокамерой. Высокий, спортивного сложения мужчина, с красивым, но, на мой взгляд, чересчур слащавым лицом, вышел из здания. Камера наехала и показала многочисленные таблички на двери. Таблички извещали, что в этом здании расположено центральное республиканское издательство, Союз Писателей республики, редакция республиканской газеты «Правда» и другие, столь же серьезные литературные учреждения. Мужчина, покачивая портфелем, который держал в руке, перешел через дорогу и направился прямо по широкому, выложенному бетонной плиткой, тротуару. Экран на мгновение потемнел, и изображение сменилось. Мужчина подходил к другой двери, еще более значительной и важной. Это был вход в святая святых: центральный республиканский комитет партии.

– Прервись, пожалуйста! – скомандовал я.

Экран отобразил стоп-кадр: человек замер на месте с поднятой ногой.

– Мужчина, как я понял и есть Вадим. Правильно?

– Да, это Вадим, – немедленно согласился компьютер.

– А почему ты мне показываешь, как он заходит в ЦК партии? Какое это имеет отношение к предательству?

– Самое прямое. Заместитель заведующего отделом культуры и есть куратор Вадима, капитан Мирзабаев. Это КГБшная должность.

– Ну да, я все уже забыл…

Пока мы беседовали, изображение на экране снова ожило. Я увидел, как Вадим заходит в кабинет, где его встречает тот самый капитан КГБ. Невысокий лысоватый мужчина восточной национальности в начале разговора был явно раздражен и долго выговаривал Вадиму. Вадим, в свою очередь, стал рассказывать. По мере того, как он говорил, выражение недовольства на лице хозяина кабинета сменилось крайней заинтересованностью. Наконец Вадим открыл портфель и достал оттуда толстую общую тетрадь. Камера наехала, и я без труда узнал ту самую Серегину тетрадку. Правда, сейчас она была еще новенькая, не потрепанная. Куратор взял тетрадь в руки и начал листать. Через некоторое время он поднялся, отошел в глубину кабинета, где стоял огромный ксерокс, и стал делать с тетрадки копию. Одновременно с этим он продолжал задавать вопросы Вадиму.