Виктор Бо - Неизлечимая болезнь

Голос затих, и лилипуты побежали по рядам, предлагая шарики. Гоша купил один на пробу и тут же его надкусил. Действительно вкус оказался интересным, как будто смешали персиковый, орановый и килимовый соки и каким-то образом заставили коктейль затвердеть.

Пока Гоша дегустировал сок дерева Нагасари, лилипуты убежали за кулисы, и началось второе отделение.

Внезапно, Гоша почувствовал жар, крупные капли пота покатились по лбу, падая на колени и расплываясь темными пятнами на брюках. Потом закружилась голова, и он увидел, что люди сидевшие рядом с ним в ужасе вскакивают с мест. Тут же подбежал чуть встревоженный конферансье и положил руку ему на макушку.

– Не волнуйтесь, дамы и господа! – зычно сказал он. – Это гибкий дондр из Феландрии его суставы обладают немыслимыми степенями свободы, поэтому он и вращал головой на все триста шестьдесят градусов. Сейчас он немного приболел и в концерте не участвует. Он не хотел вас пугать. Присаживайтесь, присаживайтесь, не бойтесь.

– Пойдем за кулисы. – Прошептал он на ухо Гоше.

– Зачем? – ничего не понимая, спросил тот.

– Пойдем, там объясню. – Прошипел конферансье и больно сжал гошино предплечье.

– Ну, ладно, ладно. Руку убери.

– Вот и молодец.

Они прошли на арену, где конферансье вновь объявил, что Гоша это на самом деле дондр, заставил его поклониться, выслушать аплодисменты и поклониться еще раз. После чего увел Гошу за кулисы. По дороге к небольшой гримерной Гоша не увидел ни одного артиста.

Конферансье усадил его на стул и сказал:

– Извини, мне нужно отработать отделение, а потом я тебе все расскажу. Никуда не уходи.

Гоша остался один. Его подозрительно сильно мутило. Он чувствовал скопление газов в кишечнике. Вдруг он увидел, как взбухает до немыслимых размеров живот и с треском расползается футболка. "Отравился!" – панически вскрикнул разум и чуть спокойнее добавил, – "хорошо, что страховку уже оформили". Так же внезапно и резко живот сдулся. Гоша, придерживая его руками, выбежал из комнаты и со всех ног помчался в ближайшую поликлинику.

А приемные часы доктора Кишевари, уроженца Годонса подходили к концу. Он был уже стар, многоопытен и мудр. И опыт ему подсказывал, что самые интересные больные приходят, как раз в конце рабочего дня и растягивают его еще минут на десять, пятнадцать. Так и оказалось – в дверь постучали, и в кабинет вошел взволнованный, бледный молодой человек.

– Присаживайтесь, птенчик, что стряслось?

– Доктор я, кажется, отравился.

– Так, так. И какие симптомы? – участливо поинтересовался Кишевари.

– Суставы ломит,…

Доктор увидел как локтевые и коленные суставы посетителя выгнулись в непредусмотренную природой сторону и вернулись обратно.

– …живот пучит…

На глазах доктора живот молодого человека надулся, как дыхательная мембрана липидиуса и, тут же сдулся.

– …и голова раскалывается,…

На плечи посетителя упали две половинки черепа, серое и белое вещество равномерно распределилось, как сок в расколотой скорлупе каракусового ореха. Ничуть не смущаясь, парень взял себя за уши и составил половинки вместе. Они незаметно срослись.

– … вот.

Доктор побледнел и трясущимися руками взял телефон.

– Простите, а что вы ели последние два часа? – дрожащим голосом спросил он.

– Выпил кружку монделузского эля и съел кусочек сока какого-то дерева. Наири…, навари…

– Нагасари. – Обреченным голосом подсказал доктор.

– Да точно!

– Это покс. – Сказал Кишевари и глубоко вздохнул.

– Что со мной? – переспросил посетитель.

– Покс, это наркотик. На вкус должен быть, как персиковый, орановый и килимовый соки, если их смешать. Сокращенно покс. – Печально поведал доктор.

– Да, да. Точно такой вкус. – Подтвердил посетитель.

– Но, к сожалению, молодой человек, покс вызывает бета-полиморфозис. И у вас, похоже, тяжелая стадия.

– А как его надо лечить?

– Это неизлечимо. Извините, мне нужно позвонить. – С отсутствующим видом произнес доктор и добавил, хихикнув. – Позвонить бабуле.

– Триста семнадцать. – Сказал он в трубку спокойным голосом. И вдруг взорвался, заорав в телефон. – Срочно! Докладывает Кишевари! Ситуация шестнадцать, красный! Клиника номер три!

Затем молниеносно выдвинул ящик стола и выхватил маленький серебристый нейро-пистолет. Он направил оружие на парня, ставшего к этому моменту белее, чем молоко вагрианской длинношерстной коровы, и взвизгнул:

– Сидеть не двигаться!

– Что такое? – Севшим от испуга голосом прошептал молодой человек.

– Из-за тебя, сосунок, меня, может быть еще не заразившегося, отправят в карантин! В изгнание! В другую галактику! На какую-то жалкую планетку! А вместе со мной еще и всех тех с кем ты сегодня общался! И все из-за тебя!

– Но я не виноват. – Чуть не плача оправдывался парень.

– Ты! Ты! Ты! – верещал доктор, размахивая нейро-пистолетом.

Тут, сквозь открытую форточку, послышались звуки сирен, многочисленные хлопки дверей и усиленный громкоговорителем голос сказал:

– Клиника окружена, всем оставаться на своих местах.

А через пять секунд дверь в кабинет с треском распахнулась, чуть не сорвавшись с петель, и в комнату ввалились двое бойцов в защитных скафандрах с эмблемами, изображавшими оскаленную морду френейского пса. Наставив на молодого человека нейро-бластер, один из них скомандовал:

– Руки за голову!

Время для Гоши, а ведь это именно он пришел к доктору Кишевари, потекло медленнее, чем хорошая патока. Он видел сквозь прозрачное забрало шлема, как шевелятся губы полицейского, выкрикивая команды. Он почувствовал теплый ветерок на коже. Это сквозняк выветривал в форточку запах лекарств из кабинета. Гоша медленно закрыл глаза, и, подняв руки, сцепил их за головой, ужасно сожалея, что не может стать невидимым. Сумасшедшие крики заставили Гошу открыть глаза. И вернуться в обычный поток времени.

– Где он?! Где он?! – надрывался доктор.

Гоша почувствовал, что сделался легче воздуха, и сквозняк постепенно выдувает его в форточку.

– Он перекинулся! Закройте дверь! Быстро! Уйдет ведь, уйдет! – орал Кишевари, захлопывая форточку и паля по углам комнаты из нейро-пистолета.

Но было уже поздно. Гоша целиком переместился на улицу и висел над полицейскими машинами на высоте третьего этажа. Подумав, что он полностью и безвозвратно сошел с ума, Гоша решил обратно не возвращаться и представил себя золотым Фениксом.

Доктор и полицейские смотрели во все глаза, как за окном материализовалась прекраснейшая птица с желтым блестящим оперением, плавно взмахнула крыльями, поднялась над домами и полетела вдоль улицы.

– Все. – Обреченно вздохнул доктор. – Объявляйте тревогу по коду два.