Виктор Бо - Блеф

– Я отключила видео сигнал и использовала модулятор голоса.

Она показала похожий на амулет приборчик, надела на шею и включила.

– Брат, просит помощи. – Проговорила она мужским голосом.

– Ну, хорошо, ты их обманула, а я то зачем полечу на Карму?

– Один человек от заказчика, один от поставщика услуг – это традиция.

– Ладно, значит, я буду изображать мумию. Не так уж и трудно. – Действительно, подумал я, что трудного: замотаться в синие тряпки, слетать на задворки галактики в обществе, конечно, не самого приятного спутника, но который, по счастью, может решить все проблемы с грузом на погрязшей в гражданской войне планете?

– Не трудно, но и не просто. Что ты знаешь о культуре хлостов?

– Ну, они вечно ходят, наглухо задрапировавшись в синее, даже лицо закрывают. Вылитые мумии. Бархатные перчаточки, шелковые шарфики, тьфу. – Я принялся делиться знаниями. – Ну, еще, называют друг друга по-идиотски – брат, браат. – Протянул я на манер хлостов. – Мстительный народец. Причем весьма.

Мы почти закончили одеваться. Джейза поправила мой шарф и помогла надеть маску.

– Не должно быть видно, ни кусочка тела. Это очень важно. – Она повернулась, и я осмотрел, ее наряд. Все оказалось хорошо – никаких открытых мест.

– Дело в том, что у хлостов тело целиком и по частям – табу. Все что связано с телесными проявлениями – не прилично. Если у нас мат обозначает, в основном, сферу гениталий и половых отношений, то у них к заветным словам относятся даже "шея" или "ухо", в общем, все.

– Бедные, бедные люди, но какой богатый словарь ругательств. – Улыбнулся я.

– Подожди радоваться. Так что тебе придется забыть все свои древние пословицы. И "рука руку греет", и "комар носа не погнет", и особенно "горячая головка прелестным ножкам прохода не дает". Любое упоминание частей тела, является оскорблением. И может быть поводом к вызову на дуэль.

– Слушай, а как они размножаются? – Я уже основательно развеселился. – С таким подходом к телу, они должны быть жутко скромными и аскетичными. И как они различают мужчин и женщин?

– У них женщины – объект поклонения и любования. Они ходят в минимуме одежды, благо климат позволяет. Считается, что у женщин тело и душа – одно целое. У мужчин – душа существует отдельно и поэтому ни мальчик, ни муж не может быть прекрасен. Правда, у хлостов жесткий патриархат. Женщины никогда не покидают планету и по статусу ближе к вещам. Поэтому я изображаю мужчину. Женщинам запрещено работать.

– Ладно. Я понял, буду помалкивать и время от времени говорить: "Да, брат. Нет, брат". Нормально?

– Прекрати ерничать и приготовься стать максимально похожим на хлоста. Они не смеются, у них нет чувства юмора. Они, как будто отстранены от реальности, от суеты, от жизни вокруг. Они общаются с душой. Зато они чрезвычайно вспыльчивы и стоит тебе ошибиться произойдет непоправимое.

– Конечно вспыльчивые, еще бы! Когда вокруг полно обнаженных красавиц, а ты запеленан, как младенец – поневоле сделаешься взрывным маньяком.

– Все заткнись! Выходим.

Я посмотрелся в зеркало – мумия (копия один к одному). "Жаль, что хлосты столь последовательно исполняют традиции": подумал я, пытаясь угадать черты лица под шелковой маской. "И вообще, мне синий не к лицу": ухмыльнулся я мыслям.

– Эй, а зовут то нас как? – спросил я, но дверь туалета уже закрылась за Джейзой.

Из третьего коридора зала прилета выплыла высоченная фигура в синем, в окружении пестрой толпы путешественников, озабоченных перетаскиванием багажа от лайнера к стоянке такси. Ростом фигура была, наверное, выше двух метров. На лице маска, глаза закрывают темные очки.

– Приветствую вас, братья. – Торжественно произнес хлост низким глубоким голосом.

– Приветствуем тебя, брат. – Так же пафосно протянула Джейза, модулятор голоса превратил ее сопрано в низкий тенор; я ограничился легким кивком.

– Мое имя – Битерр. – Чуть поклонился хлост.

– Мое – Джарезз, его Васянн. – Представила нас Джейза. – Он будет сопровождать тебя.

– Хорошо. Где наш корабль?

– Шестой ангар, брат. Вылет через час.

– Хорошо. Подождем. – Сказал хлост и замер, словно игрушечный робот из которого вытащили батарейки. Джейза тоже застыла.

– Может, в баре посидим? – услышав вопрос, Битерр и Джейза одновременно повернули головы ко мне и чуть наклонили их вправо. Где же она научилась копировать их повадки?

– …братья. – Добавил я, смутившись столь пристальному вниманию.

– Хорошо, брат. Посидим. – Хлост развернулся и пошел в направлении бара.

Джейза осуждающе качнула головой и отправилась вслед за ним. Я замыкал шествие синих человечков.

Мы заняли ближний к выходу столик. Очень хотелось пить, но официантка так и не подошла, не смотря на мои осторожные призывные жесты из-под стола. Мы просидели в позах уставших манекенов минут сорок, прежде чем, Битерр сказал:

– Пора, братья.

И встав резко, как выкидной ножик, вышел из бара. Я с удовольствием принялся массировать шею. Джейза вздохнула, и, покрутив головой, видимо тоже шея затекла, коротко бросила:

– Мужайся.

– Это что, он так все время подвисать будет? – но на мой вопрос никто не ответил, Джейза уже испарилась.

Тихо чертыхаясь, я поплелся к девятому ангару, где стоял наш двухместный Як-3020.

На месте пилота уже восседал недвижимый великан-хлост. Весь его вид и окружение навевали воспоминания о памятнике Космическому Первопроходцу.

– Вот, держи. – Прошептала Джейза, протягивая космофон. – Сегодня тридцать червонцев на счет перевела. Звони только в экстренных случаях.

– Чувствую, тут один сплошной экстренный случай. – Шепотом ответил я.

– Легкой дороги, братья. – Громко сказала она, поднимая сжатую в кулак руку.

– Встреча близка, брат. – Растаял Битерр.

– Встреча близка. – Печально простился я, убирая в карман космофон.

От Тириума, до Карма-Пуэрто три затяжных прыжка. Каждый по тридцать минут. Прыжок. Ориентирование. Прыжок. Ориентирование. Прыжок.

К счастью, в Яке места расположены не рядом, а друг за другом. Я извертелся в неудобном кресле, восстанавливая прилив крови к затекшим членам, а Битерра казалось, сделали из другого материала, нежели остальных сапиенсов. За весь путь хлост только несколько раз пошевельнул рукой, проверяя автоматическое ориентирование. Уж не знаю, что бы подумал мой синий спутник, увидев, как я разминаю сплюснутые ягодицы, но хвала конструкторам корабля – я остался вне подозрений.

Мы вышли на орбиту Карма-Пуэрто и запросили разрешение на посадку.

На экране коммутатора появилось лицо пожилой женщины:

– Куда прете? Че, новости не читаем? Типа, глаз нет? Типа, уши трубочками свернулись?

Я даже и не сообразил, что на такое можно ответить. Да и Битерр, наверняка брезгливо морщился под маской, соображая как поступить: спуститься на планету и пристрелить диспетчера или вызвать подкрепление и стереть Карму с карты вселенной. Но я ошибся.