Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

— Он не только сейт, он есе и пидой!

— Ваши опг'еделения говог'ят о Вашей кг'айней необг'азованности и отсутствии…

— Заткнитесь оба! — Я прервал начинающуюся картавую перепалку. Ублюдок, как тебе мое предложение?

— Я согласен. Мы пг'иступим к его г'еализации сг'азу после того, как ви подпишете…

— Все! Серенький, он твой!

Я давно заметил, что медведь, не участвующий в разговоре, мелкими, незаметными шажками приближается к Луцибергу. Молниеносный прыжок Серого, и, в результате, в когтях остался лишь лоскут плаща. Бес оказался неожиданно проворным. Проскользнув под лапой медведя, он шустро улепетывал вдоль по улице.

— Не хотите по хог'ошему?! Будет по-плохому! — Выкрикнул на последок бес и превратился в дым.

— Интеесно, где обусяют сейтей ловить?

У нас с Сереньким не было ответа на этот вопрос.

— Ну, что, пошли дальше?

— Пошли…

Клара заявилась во второй половине дня. В левом кулаке все так же была зажата волшебная шапка, а в правом — пучок сорной травы, сорванный, определенно для отмазки. Увидев, что девочка-бабуля, в отличие от вчерашнего дня, не лупится в тарелочку, а поджидает любимую внучку, пьяная ведьма запоздало попыталась одеть шапку-невидимку. Яна без труда отобрала волшебный головной убор.

— Где была? — Спокойным, но не предвещающим ни чего хорошего голосом спросила девушка.

— Вот, травку колдовскую собирала, — Клара помахала пучком, состоящим из лебеды вперемешку с осотом.

— Из этой травки я тебе потом отварчик приготовлю. Ишь, хозяюшка наша, заботливая. Значит, по лесу бродила и в таком виде? Правду говори, перед кем своим выменем трясла?

— Имею полное право на личную жизнь.

— Где была? — Все тем же ровным голосом повторила вопрос Яна.

— В деревне, — хмель немного выветрился, язык у Клары больше не заплетался, но и только, — у Ваньки-солдата.

— А невидимка зачем понадобилась?

— Сюрприз сделать.

— Ясненько, у Ваньки.

— Ага!

— Если б ты была у солдата, то дышала бы не малиновым перегаром, а свекольной сивухой.

— А мы ягодками закусывали.

— Сама не хочешь правду говорить?

— А я все рассказала. Или надо подробно описать чем мы занимались и в каких позах?

— Ну, все, тварюга! Надоело. Я же все знаю.

— Что, все? — В пьяных глазах мелькнул испуг.

— Все, означает — все. Итак, Емеля тебе приглянулся…

— Ах! Ты за мной шпионила?! Не твое дело, с кем хочу, с тем встречаюсь! — Перешла в контратаку Клара.

— Это правильно. Не мое. Емеля так Емеля. Сгинешь, у меня забот поубавится. — Неожиданно негромкий ровный голос превратился в змеиное шипение. — А какого хрена Вовку приплела? Да я тебя за это…

— Ой, ой, прости, — мгновение назад наглая и агрессивная ведьма превратилась в плаксивую, до смерти перепуганную внучку, — напугать хотела.

— Нашла кем пугать. Чем же Вовка такой страшный?

— Неизвестностью. И еще названием — Сантехник! А сама я что? Захныкала, жалуясь на судьбу, Клара, — колдовать не учишь. Что я могу? На помеле летать да дождик над грядками устраивать. Даже боишься показать, как приготовить простенькое приворотное зелье.

— Чтобы ты перетрахала весь Город? Рано тебе еще серьезным колдовством заниматься. Придет время, всему научу.

— Опять та же песня! — Почувствовав, что угроза миновала, Клара вновь пошла в наступление. — Хочу сейчас же!

Яна поняла, что нет смысла разговаривать с внучкой, пока та окончательно не протрезвеет.

— Иди спать. Завтра поговорим. И пусть тебе приснится то, чем тебя так напугал Емеля, — девчонка хихикнула.

Мгновение ведьма-недоучка непонимающе смотрела на воспитательницу, а когда дошло, какое сновидение ей предстоит этой ночью, молча рухнула на колени.

— Ладно, не бойся. Спать будешь, аки бревнышко, без снов. Ступай.

После того, как внучка скрылась за своей дверью, Яна в очередной раз запустила яблочко по кругу.

Вовка, медведь и Соловушка неспешно шли по главной улице Города, выходящей на дворцовую площадь.

— Мозет, все-таки стуймом? Я только нозик натосю…

— Брось, Славик, — оборвал Серенький, — какой штурм? Нас в клочки порубают еще на ступеньках. Надо что-то другое.

Неожиданно Яна поймала себя на мысли, пришедшей ей на ум первый раз в жизни, что подсматривать и подслушивать — нехорошо.

— Жив, здоров, и ладно.

Она остановила яблочко и тихонько вышла на крыльцо, немного озабоченная происходящими в ней переменами. Ведь всего неделю назад, узнай она о подобной выходке своей воспитанницы, и Кларе пришлось бы квакать в болоте добрых полгода, если не больше. А теперь… Провинившаяся внучка не получила даже чисто-символической затрещины.

— Добрею, — констатировала колдунья.

Она, конечно не была воплощением зла в прямом смысле этого определения, но, в то же время, статус не позволял заметных проявлений чувств, не пользующихся популярностью у коллег.

— Ну, ничего. Воспитанием этой озабоченной сучки займусь завтра. Малейшее послабление и милая родственница мигом вскочит на загривок…

Уже, пока, сейчас (нужное подчеркнуть) Емеля находился в средней стадии опьянения. Десяток разгоканных ваз и штук пять расплющенных кубков, изготовленных из драгоценных металлов, говорили о бодром расположении духа хозяина дворца.

Ему хотелось чего-нибудь новенького, даже появилась мыслишка, а не казнить ли с утреца Горыныча. Конечно змей пока преданно и верно служит, но зрелище трех перерубаемых толстенных шей стоило такой жертвы.

Погруженный в грезы о завтрашнем представлении, негласный хозяин Города не сразу заметил, что в зале он не один. Емеля потряс головой из стороны в сторону, выдав при этом традиционное: «Бррр!».

— Да, что же сегодня целый день творится? Нашли, блин, проходной двор! Ты кто?

— Я, конечно, дико извиняюсь, что наг'ушил Ваш покой, — ответствовал незваный гость, облаченный в разодранный плащ, — но, поймите меня пг'авильно, мой визит сугубо в Ваших интг'есах…

— Ты кто?! — Повторил хозяин более грозным голосом.

Он до сих пор не кликнул охрану только потому, что в пьяной голове родилась идея самолично отдубасить худосочного визитера. И разминка, и развлечение.

— Я, естественно, могу пг'едставиться, чтобы Ви знали, кому именно в последствии следует воздать благодаг'ность за своевг'еменно оказанную услугу.

— Знаешь, урод, мне сегодня уже пытались оказать услугу, — Емеля не торопился осуществлять задуманное, оттягивая сладостный момент расплаты, причем, услугу, из числа тех, что я весьма уважаю (он жестом показал, что именно хотела Клара). Но, не смотря на мое пристрастие к таким развлечениям, незваная гостья покинула мой дворец, раз десять кувыркнувшись на лестнице.