Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

Над площадью раздался истошный вопль: «Вовка!!!» — заставивший на время смолкнуть все остальные звуки.

Не смотря на то, что я не имел возможности видеть того, кто кричал, все равно узнал голос, переполненный отчаянием. «И что это Яна так волнуется?» пронеслось в затуманенной голове. Это последнее, что в ней пронеслось. Потом ее отрубили. Как значилось в оглашенном воеводой документе, применили главоусечение.

Крупная восточная женщина внимательно наблюдала за казнью. Хотя, определение «крупная женщина» слабо отражало действительность. Более уместнее был бы эпитет «огромаднейшая бабища», потому как габариты данной особы превосходили все мыслимые пределы. И, вряд ли, легко было бы отыскать во всем Городе не то что представительницу прекрасного пола, но и мужика подобных размеров.

Проследив сквозь плотную сетку паранджи, надежно скрывающей внешность, за трагедией разыгравшейся на эшафоте, она прошептала грубым басом:

— Вестимо было, с самого начала, что до добра эти колохвиумы не доведут… А может его за то, что отпустил меня? Ох, беда за бедой…

С этими словами она, сгорбившись (что не помешало возвышаться над остальной массой народа головы на три-четыре), побрела прочь.

— Это пег'ебог'! Ми так не договаг'ивались. Хотя… — невзрачный мужчина поспешно покинул место действия, юркнул в ближайшую подворотню и исчез, оставив вместо себя облачко дыма.

— Дорогой, может быть зря ты его так? Мне он показался совсем не опасным. Даже милым.

— Т-тем более, — икнув, ответил Емеля своей наибольшей толике.

— Я не в этом смысле. Ты же знаешь, что я тебя никогда ни на кого не променяю, — глаза Маньки пожирали хмельного возлюбленного, — просто он совсем не страшный…

— Может быть. Но меня им дважды пугали. Так спокойней. Как это говорится? А, вспомнил. Береженого верблюд бережет, а Аллаха привязывай… Там еще на кого-то надеяться надо.

Выдав очередной бессмертный афоризм, Наимудрейший ущипнул свою пассию за фамилиеобразующую часть тела и нетвердой походкой вышел с балкона, с которого чета наблюдала за отделением от плеч головы коварного Сантехника.

Душераздирающий крик Яны заставил Соловушку вздрогнуть. Он обернулся, но маленький рост не позволил ему увидеть происходящее на площади. Тогда он проворно взбежал на дюжину ступеней вверх. Увиденное, как и несколько часов назад услышанное, предательским образом подействовало на ноги. Они вновь не удержали грузное тело, и разбойник чувствительно саданулся копчиком об острую грань ступени.

Когда тело обрело послушание, торопиться уже не было никакого смысла. Соловушка разглядел в толпе недалеко от эшафота фигуру Серенького и медленно побрел к лохматому другу.

Никакого ярко белого света в конце тоннеля я не увидел. Так же, как и не удостоился чести воспарить над собственным бездыханным телом и сверху наблюдать за развитием дальнейших событий.

А на самом деле… Стоп! Я не стану подробно описывать, что предстало моему взору (если это был взор, как вы помните, глазки остались в глазницах отрубленной головы), так как убежден, что стать жертвой сказочного мавра в сказочном мире и расстаться с жизнью в нормальных условиях по привычным причинам, будь то старость, инфаркт, колеса электрички, запой или любой другой уважительный повод — это абсолютно разные вещи. Как говорит один мой знакомый бес (чтоб гореть ему до скончания времен в собственном заведении), «это две большие г'азницы».

Скажу лишь одно, опьянение, туман и дурман в голове (иль еще где?) исчезли без следа, прихватив с собой вовремя приключившийся насморк. Так что, смею заверить, тот шутник, сказавший, что лучшее средство от головной боли — топор, сам того не подозревая, ни грамма не погрешил против истины.

Да и времени рассмотреть все как следует у меня не было. Только-только я осознал что со мной произошло и еще не успел с этим смириться, как появился… как вы считаете, кто? Правильно! Бес Третьей Гильдии, собственной персоной.

— Ну, вот, молодой человек, я же Вас пг'едупг'еждал, а Ви имели неостог'ожность усомниться в моей искг'енности. И что наличиствуется в г'езультате? Плачевный итог. Я бы даже сказал, летальный.

— Заткнись, без тебя тошно.

— Как будет угодно. Только на Вашем месте я бы не пг'инимал поспешных и кг'айне опг'ометчивых г'ешений. Не следует отвег'гать единственную возможность не только вег'нуться к пг'ежнему обг'азу жизни, но и значительно повысить уг'овень последней.

— Ты сам хоть понял, что сказал?.. Но это не столь важно. Насколько я понимаю, предметом твоего вожделения является моя бессмертная душа. А так как я уже мертв, то удивлен, что не наблюдаю еще одну заинтересованную сторону.

— Что Ви имеете ввиду?

— А то, что, по моему разумению, ваше ведомство ведет извечную борьбу за людские души со своими изначальными противниками. Так что я хотел бы выслушать предложения твоего оппонента, то есть ангела- хранителя.

— А вот это Ви удостаивались чести лицезг'еть? — Черт показал мне дулю. При этом, неестественно далеко выступающий большой палец, заканчивающийся грязным заостренным ногтем, принялся извиваться, словно змея. Ангела-хг'анителя захотелось! Пг'остите за нескг'омный вопг'ос, Ви хоть в куг'се, в какую стог'ону кг'еститься? Я не говог'ю пг'о знание наизусть г'азнообг'азных молитв. Однако, полностью увег'ен, что Ви не сможете доподлинно воспг'оизвести даже одно пг'едложение из любой молитвы.

Как это не прискорбно, но на сей раз пришлось признать правоту черта. Ибо выражение: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь», — полностью исчерпывало все мои познания на богословском поприще.

— Так что и думать, забудьте. С этой стог'оны помощи Ви не дождетесь. Возможно, наши конкуг'енты отг'еклись от Вас, но я более склоняюсь к пг'едположению, что они и вовсе не подозг'евают о Вашем существовании. Пг'ибегая к Вашей тег'минологии, — продолжал рекламную агитацию Луциберг с изощренностью то ли иезуита, толи замполита, — в отличие от оппонентов, наше ведомство не дожидается молитв с пг'осьбами о помощи. Ми всегда готовы помочь стг'аждущим! Наши адепты, в отличие от святых, не нуждаются в воспламенении в их честь свечей!.. Г'азве, что, небольших, чег'неньких… Но Ви сами понимаете, в любом деле неизбежны издег'жки…

— Премного благодарен, — я умудрился прервать словесный поток своего визави, — но дело в том…

— Ви понятия не имеете в чем на самом деле дело. Пг'ошу поког'нейше меня пг'остить за тавтологию. Но я спешу уведомить Вас, что Ви совег'шенно безосновательно думаете, что затягивая вг'емя, можете г'асчитывать на избавление. Как я уже имел честь сообщить…

— Погоди, немного. Не торопись. Признаю, с ангелами я лопухнулся. Этот вопрос считаем закрытым. Но остается еще море проблем, которые хотелось бы…