Галина Черная - Истории оборотней

— Стерли память? Мы?! Это варварство, так нельзя поступать с гениями! Ведь природа гениальности до сих пор не изучена. Научными методами ее не познать, как и секреты устройства мозга роботов. Или про роботов я путаю? Все равно. Навредить гению легко. Даже одним неверным словом. Не то что грубым удалением целого пласта информации с подкорки мозга. Неужели мы это сделали?! Боже, как мне стыдно, что я не смогла вам помешать. Он мог ТАКОЕ написать об этих проклятых крысах! А впрочем, если остался «Щелкунчик», то не так страшно. — Я сразу успокоилась, прекратила размахивать подушкой, и мои мужчины смогли поднять головы. — В конце концов, всегда можно вернуться и изменить будущее.

— «Щелкунчика» вполне достаточно. Не всегда подробное описание подлинных событий бывает интереснее и лучше фактов, перемешанных с фантазией, — кивнул Профессор. — Но зато автор будет жить как жил раньше — без тяжких воспоминаний, способных потрясти его и без того слабую нервную систему.

— Да, как это точно! Вот, например, рассказ Стивена Кинга про безумного писателя, который кормил человечков, «живущих» в его пишущей машинке, бутербродами с колбасой, считая, что эта обжористая мелюзга помогает ему выдавать высокохудожественную прозу. — Я начала одеваться, демонстративно не обращая внимания на сконфуженно отвернувшегося кота. — Его жене каждый день приходилось чистить машинку, конечно, когда он не видел. В конце концов он окончательно сбрендил и стал носить этот печатный агрегат вместо шляпы, когда шел дождь. А сама идея, я почти уверена, пришла Кингу оттого, что он, как и все, любил перекусить, не отрываясь от компьютера. И так как делал это регулярно, то в конце концов, клавиатура у него забилась крошками, а на следующий день опять все работало, как будто эти крошки съели какие-то маленькие существа, живущие под клавишами…

— Интересная мысль. Но ты можешь заранее не беспокоиться за здоровье Гофмана, мы еще не знаем, как все сложится, возможно, что нам и не понадобится стирать ему память. Просто предотвратим похищение, вступив в схватку с крысами.

— Вообще-то это резонно. Мы не можем проникнуть в мир этих крыс отсюда. Это как с татарскими сказками. Если не начнем играть по их правилам, которых в данном случае мы вообще не знаем, — подтвердил мой муж.

— В любом случае последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Поэтому мы и должны спасти Гофмана до того, как крысы его одолеют и утащат к себе.

— Как Щелкунчика?

— Да, Алиночка. Потому что тогда может произойти непоправимое. Даже мировая история изменится, а мы этого не заметим, — с мудрым видом заключил кот, доставая из-под мышки очки. Потом он протер их лапкой и важно взглянул на нас сквозь исцарапанные его же коготками стеклышки. — Я поясню. Вроде бы звучит неправдоподобно — как это мы не заметим изменений самой истории? Не заметим, что у нас вдруг выросли щупальца? Именно! Просто не задумаемся об этом, ибо мы уже с ними родимся. Конечно, до сих пор не было зафиксировано подобных случаев. Но если, например, вдруг окажется, что Толкиен не написал «Властелина Колец»?!

— Это будет большой удачей для нас, слишком все с этими хоббитами носятся! С этим их я бы сказала: «лже-мордорским синдромом», — вставила я, но меня игнорировали. По-моему, совершенно незаслуженно. Впрочем, как и всегда…

— К счастью, такие вещи случаются чрезвычайно редко, все они были вовремя и успешно предотвращены нашими спецагентами, профессионалами самого высокого класса… Что уж скромничать, скажем честно — нами! Жеводанский зверь прекратил свои злодеяния, я имею в виду не честного Волка, а семейку Шастелей. Как и Джек Попрыгунчик, [13] Джек Попрыгунчик — ночное страшилище с огненно-красными глазами, которое орудовало в Англии в 1830-1870-х годах, пугая прохожих. Он легко перепрыгивал через 14-футовую стену (более 4 метров), его не могли поразить пули. Второе явление Джека относится к 1904 году, когда он на глазах толпы свободно перепрыгивал с крыши на крышу высотных ломов на расстояние до 30 футов (более 9 метров). и шурале, и Ворон, и сотня других…

— Он был благороден и по-своему даже помогал людям. — Я мысленно нырнула в прошлое и с тоской вздохнула. — Ах, вот бы съездить к нему в гости…

Алекс понимающе посмотрел на меня, конечно, это я не о шурале, тем более что то сейчас успешно работает лесником-агрономом у нас на Базе. Он, конечно, все еще чуточку ревновал, но тут же улыбнулся и обещал, что к Волку мы обязательно съездим. Может, даже сразу после возвращения из Бамберга. Честно-честно…

И я, счастливая оттого, что мы снова увидим нашего друга, все мысли и силы бросила на основательную подготовку к новому заданию. То есть взяла и перечитала «Щелкунчика»! Надеюсь, что это поможет мне углубиться в дело. Хотя кот и насмехается периодически над моей любовью к детским книжкам, у него самого до сих пор любимая вещь «Ветер в ивах», а я обожаю «Щелкунчика», что тут поделать, не меньше, чем Профессор своего мистера Крысси.

Но на самом деле это задание действительно было для меня очень важным. О Гофмане я в свое время прочла книгу, написанную по воспоминаниям современников, и жизнь его меня тогда так потрясла, что я даже некоторое время воображала себя Юлией, его ученицей и Музой.

В костюмерной мы приоделись соответственно моде, царившей тогда в маленьких немецких королевствах. Я надела платье из белой кисеи с высокой талией и глубоким декольте. Не подумайте, не собираюсь никого соблазнять, при живом и красивом муже, можно сказать, лишь смирилась с требованием моды!

Для меня еще нашлись похожие на бальные кремовые туфельки с ленточками, длинные лайковые перчатки (которые, правда, сразу сползли с локтей гармошкой, и я недолго думая от них избавилась), зонтик (если в Бамберге будет дождливо, или, наоборот, слишком солнечно) и расшитая бисером шелковая сумочка-кисет. Довольно вместительная, кстати, я даже подумывала спрятать туда бластер или длинноствольный кольт…

Слова кота о том, что на улицу мы выходить не будем, меня не убедили. Неизвестно, как обернется дело и доведется ли мне еще когда-нибудь носить зонтик, так идущий к моему платью. На шею я повесила медальон, в который, вырезав овалом, впихнула фотографию, где командор и агент 013 дрались из-за сворованного котиком коня во время партии в шахматы. Коня видно не было, но фотка мне нравилась, у них там такие выражения лиц…

Для Алекса подобрали фрак в талию с пышными плечами и зауженными манжетами. Плюс белая рубашка со стоячим воротничком, которая делала его еще обворожительнее, стильные панталоны и черные туфли-лодочки с большими квадратными пряжками. На пояс он повесил парадную румынскую саблю. Кот презрительно отверг предложенный мною чепец с огромным розовым бантом, критически оглядел нас с командором, заявил, что «попрет», и убежал обняться на прощание с Анхесенпой и котятами.