Александр Дон - Полусредний мир

Так прошло несколько дней. Окончательно истосковавшийся Вован, которому перестал помогать даже мордобой, решил выйти в свет. Он приказал заложить парадную карету и отправился в Сам-Баров.

Колеся по улицам, он выехал на рыночную площадь. Тут взгляд его упал на таверну «Взбесившийся еж». Вован вспомнил, что именно с этого заведения началось его знакомство с Полусредним миром. Ему захотелось снова посетить славный трактир и вспомнить буйную молодость.

— Тпру, падла! — закричал Вован кучеру. — Сойти надо. Пропущу по рюмашке. Да и похавать не мешает…

Вован вошел в таверну и уселся за лучший столик.

Цапгкорн принес ему свинину по-гоблиновски и большую кружку с элем, и Вован, прихлебывая эль, осматривал знакомое помещение таверны.

В этот ранний час почти все столики были пусты, и только за одним, неподалеку от него, сидела пьяная старуха с всклокоченными седыми патлами и сосредоточенно смотрела в кружку.

От нечего делать Вован принялся разглядывать старуху.

В молодости, пожалуй, она была очень хороша собой. Серовато-землистое лицо ее со следами грязи и обширным синяком под глазом еще хранило тонкие аристократические черты, а увядшая кожа, испещренная морщинами, не могла скрыть очаровательных ямочек на щеках. Редкие седые волосы ее были растрепаны, и в них был небрежно воткнут старинный серебряный гребень с остатками каких-то цветных камней. Старуха взглянула на Вована и он почувствовал удивительное тепло, исходившее из больших, выразительных, чистых небесно-голубых глаз старухи.

Та, впрочем, не удостоила Вована вниманием, целиком сосредоточившись на созерцании содержимого кружки.

Цапгкорн, принесший Вовану вторую кружку эля, поклонился ему и почтительно спросил:

— Давненько не было Вас видно, ваше сиятельство. Путешествовать изволили?

— До Флей-феи шлындал, — неохотно ответил Вован. — Пива еще давай! И хавки принеси!

Цапгкорн, поклонившись, ушел.

Старуха, все это время не издавшая ни звука, и, казалось, совершенно безучастная к происходящему, вдруг очнулась.

— Ик! — сказала старуха громко. От неожиданности Вован вздрогнул. — Ик! А что тебе, собственно, надо от Флей-феи? Ик!

— А тебе-то чего, кошелка старая? — любезно спросил Вован. Старуха почему-то сразу ему понравилась.

— Да ничего особенного, красавец. Просто интересуюсь.

— Одну тему зарамсить надо было! Базар конкретный имею. Прикинь, баруха, два желания в цвет замутил, на третьем фраернулся!

— Два желания?! — старуха несказанно удивилась. — Ты выполнил два желания Флей-феи?!

— Ясен хрен! — скромно сказал Вован.

— И… какие это были желания? — спросила старуха, замирая.

— Ну… это… как его, зуб ей дал этот… золотой… и еще цацку лунную… от этих… которые в волков перекидываются.

— Что?! — воскликнула старуха, не веря своим ушам. — Ты хочешь сказать, что добыл Золотой зуб счастья из страны варваров и Лунный оберег короля вервольфов?!

— Ну да, — недоуменно пожал плечами Вован. — А че такого?

— Расскажи! — потребовала старуха.

— Чего?

— Как тебе удалось добыть Зуб и Оберег и остаться в живых?!

Вован пожал плечами и стал рассказывать. Надо признать, что более благодарного слушателя у него не было за всю жизнь (исключая, пожалуй, следователя, ведшего его, Вована дело да двух потерпевших, которым Вован излагал условия, при которых они смогут остаться в живых). Рассказ Вована, для которого потребовалось еще четыре кружки эля и остаток вечера, произвел на старуху неизгладимое впечатление.

Когда Вован завершил свое повествование, старуха наконец смогла закрыть рот, остававшийся открытым в течение всего рассказа.

— Ты воистину достоин узреть лик Флей-феи, чужеземец! — сказала она, и в голосе ее послышались царственные нотки. — Поднести Флей-фее два таких чудесных дара как Золотой зуб счастья и Лунный оберег короля вервольфов — это само по себе настоящее чудо! Что же касается третьего желания, то Коля… то есть господин де Колляк… просто решил перестраховаться. Впрочем, его можно понять… Представляю, как он, бедный, переживал! Его, наверно, едва не хватил удар, когда ты выложил перед ним Лунный оберег!

— А то! — сказал Вован. — У него зенки на задницу полезли!

— Бедный, бедный господин де Колляк! Ну, а ты, славный рыцарь, просто чудо! Право, мне было бы приятно выполнить твое желание! Говори, красавчик, и не стесняйся — в моих силах исполнить самую прихотливую мечту!

— Постой, постой! — начал Вован озадаченно. — Так ты… Ты?.. Ты?!. Ты?!!!

— Ну да, — сказала старуха кокетливо и снова икнула. — Я — Флей-фея.

— Но как же… — сказал пораженный Вован. — Это… как это?… Дивный лик… волшебный?!

Лицо старухи вдруг сморщилось и она громко зарыдала. Вован озадаченно уставился на нее.

— Ты че, баруха? — осторожно спросил он.

Старуха продолжала безутешно рыдать. Наконец она собралась с силами и истерично выкрикнула сквозь всхлипывания:

— Это все Плутмес… Он… он… Этот подлец… Он решил заполучить меня… Он прослышал про мою красоту и загорелся желанием сделать меня своей наложницей… Но увидеть меня не так-то просто, и тогда он придумал хитроумный план… Он узнал, что я иногда посещала салон красоты мадам Нави — фее ведь тоже хочется хорошо выглядеть… А я была не просто красавицей! Флей-фея всегда была эталоном женской красоты Полусреднего мира! Поэты посвящали мне сонеты, художники писали с меня портреты, но самый совершенный из них был лишь жалким отблеском моей красоты — подобно отражению солнца в мутной рябой луже… Тридцать три бога и четыре титана покончили с собой из-за безответной любви ко мне! А Плутмес… Плутмес хотел… хотел просто овладеть мною… Он пронюхал о салоне мадам Нави и решил подкараулить меня там… Он подкупил цирюльника… И когда я уселась в кресло, то увидела в зеркале его!.. Он сказал, что раз он видит меня, то имеет право загадывать любое желание. И он… Он… Он… Это желание… Это желание… Это было ужасно! Я едва не потеряла сознание, когда он проделывал это со мной… Но я ничего не могла поделать… Ведь он увидел меня и имел право на желание… А потом… Потом он бросил меня! Он сказал, что как фея я ничего, но сравниться с опытными невольницами из его гарема никогда не смогу!.. Он… Он… Он использовал меня!

И фея снова зарыдала.

— С тех пор я так и не смогла прийти в себя. И теперь я каждый день сижу тут, в этом кабаке! — закончила она свой рассказ. — Я совсем опустилась… Посетители шарахаются от меня! Им и в голову не может прийти, что перед ними Флей-фея, само совершенство и эталон женской красоты! Я боюсь даже посмотреть на себя в зеркало! Но ничего не могу с собой поделать… После того, что сделал со мной этот негодяй Плутмес… Стоит мне вспомнить, что он делал со мной, как я… как я… как я…