Александр Дон - Полусредний мир

Волшебники расселись вокруг большого круглого стола, стоявшего посреди зала.

Над столом висела золоченая клетка с вороном. Дряхлая облезлая птица меланхолично дремала, закатив глаза, подернутые мутной пленкой. Волшебники, устроившиеся в высоких креслах, также один за другим погружались в дремоту — большинство собравшихся вокруг клетки были немногим моложе ворона.

Только один волшебник сохранял бодрость духа. Это был Косой Капонир — самый юный член Волшебного Круга. Именно его Глава Волшебного Круга Керамир опасался больше других — молодой и энергичный стопятилетний Капонир не скрывал своих председательских амбиций. Впрочем, до открытой стычки дело пока не доходило — авторитет Керамира по части раскрытия заговоров был слишком велик, и немало самоуверенных волшебников, пытавшихся подвинуть его с поста Главы Ордена, слушали следующую речь Керамира, специально посвященную им, лежа в длинном деревянном ящике, усыпанном цветами. Керамир не любил конкурентов.

Большой колокол на башне прозвонил двенадцать раз.

Капонир громко кашлянул. Волшебники один за другим стали просыпаться.

— Который час? — прошамкал один.

— Полночь, — ответил Капонир.

— А что, Керамир приехал? — спросил другой волшебник и приставил к уху большую слуховую трубу.

— Нет, — прогудел в трубу Капонир.

— Что? — не расслышал глухой. — Приехал? Так почему же он не заходит?

— Не приехал ваш Керамир! — раздраженно бросил Капонир. — Уж полночь близится, а Керамира нет.

— А? — не расслышал глухой. — Что? Наряжается?

Капонир махнул рукой и отвернулся.

— Гр-р-р-м, — прокашлялся осанистый волшебник с густой окладистой бородой. — Полагаю, ему уже следовало бы приехать.

— Да, я думаю, что он уже должен быть тут, — сказал тощий волшебник с жиденькой козлиной бородкой и редкими усиками.

— Судя по всему, Керамир уже должен быть в замке, — добавил маленький волшебник с пушистой седой головой, торчавшей на тощей коричневой шее как большой одуванчик.

— Что же он не входит? — беспокоился глухой. — Он ведь приехал! Почему же он не входит?

— Да, пускай входит, — сказали еще несколько волшебников. — Раз он приехал, ему следовало бы войти в зал.

Некоторое время волшебники повторяли эту мысль на разные лады, пока ее смысл окончательно не дошел до них.

— Так что же это получается? — всполошился тощий волшебник. — Значит, Керамира нет?

— Как — нет? — удивился бородатый. — Вы же сказали, что он приехал!

— Кто сказал, что он приехал?! — возмутился тощий. — Это вы сказали, что он приехал и вот-вот должен войти в зал!

— Я сказал?! Да как вы можете такое говорить! Это форменная клевета! Я всегда подозревал, что вы подлый и гнусный наветчик! И немудрено — всем известно, что вы купили свою родословную за триста реалов, а папаша ваш торговал на Гарбарском рынке тухлятиной!

— Что?! — вскочил тощий волшебник. — Да я вам бороду вырву за такие слова! Я потомок знатного волшебного рода! У меня имеется родовая грамота, дарованная королем Олафом Первым в две тыщи… две тыщи… В общем, очень давно! Это ваш род захудалый!

— Это наш-то захудалый?! — пораженный владелец роскошной бороды обратился к сидящим за столом. — Вы слышали, господа волшебники? Это наш род захудалый?! Да мы от Кобьялы, знаменитого колдуна, род свой ведем! Предок наш, преподобный Шимони, однажды был допущен к расчесыванию бороды самого Мервина! До сих пор у нас в семье хранится священная реликвия — волосок из бороды великого Мервина.

— Не знаю я, что это за волосок, — презрительно скривился тощий волшебник. — Но подозреваю, что вы, Гайду, сами выстригли его из бороды храмового козла отпущения!

— Козла?! — заревел бородатый волшебник. — Да как ты смеешь! Господа волшебники, подтвердите же, что это наигнуснейшая ложь! — обратился он к Волшебному Кругу.

— Да-да, — закивал глухой волшебник. — Совершенная правда! Нынешняя осень выдалась на редкость дождливой. Весь урожай священных кабачков сгнил на корню! Да какой урожай! У меня на огороде — вы не поверите! — вырос кабачок размером с медвежью голову!

Тут бородатый волшебник не выдержал и с ревом бросился на тощего.

Завязалась потасовка. Четверо волшебников бросились было разнимать дерущихся, но поскольку те махали кулаками совершенно беспорядочно, двое из волшебников-миротворцев сразу же получили по увесистому тумаку от тощего волшебника, а двое других — от бородатого. Такой выпад никак нельзя было оставить без внимания, и несостоявшиеся миротворцы тут же активно включились в драку.

За столом остался только глухой волшебник. Не обращая внимания на дерущихся, он увлеченно рассказывал дремлющему в клетке ворону, какие замечательные кабачки выросли эти летом на его огороде.

Волшебники, сцепившись в большой клубок, катались по полу, оглашая старинный зал площадными ругательствами. То и дело слышался треск разрываемых балахонов. Из клубка вылетали клочья вырванных бород, обрывки мантий, обломки волшебных палочек и оторванные кисточки от колпаков.

Напряжение нарастало. Волшебники, увлекшись дракой, не замечали надвигавшейся опасности. Клубок дерущихся подкатился к столу и…

— Осторожно!!! — отчаянно завопил глухой, но было уже поздно. Стол покачнулся и с грохотом опрокинулся. Край его задел висящую под потолком золоченую клетку. От удара дверцы ее распахнулись.

Старый ворон проснулся, оглядел мутным глазом внезапно открывшийся путь к свободе и скакнул к открытой дверце.

— Не-е-е-т!!! — заорал Капонир.

Ворон уселся на край клетки, и принялся неторопливо чистить перышки.

Волшебники замерли, боясь пошевелиться.

— Всем стоять!!! — прошипел Капонир. — Не вспугните его!

Волшебник ползком стал подбираться к клетке. Елозя животом по каменным плитам, он молил только об одном — чтобы старому ворону не взбрело в голову напоследок повидать мир или, к примеру, навестить могилки родственников.

Волшебник подкрался как можно ближе и стал готовиться к решающему рывку.

Ворон прекратил чиститься и подозрением уставился на Капонира.

Капонир замер. Его отделяли от ворона каких-нибудь два шага. Капонир осторожно поднял руку.

Ворон сидел спокойно, глядя на Капонира с умудренностью знающего жизнь старца.

Капонир протянул руку. Еще мгновение, и…

Ворон рывком расправил крылья и взмыл под своды зала. Сделав круг под потолком, он спикировал к открытому окну и уселся на подоконник. Перед ним открылась потрясающая панорама Кудрявой горы.

— Свобода! — радостно каркнул ворон. — Демокр-р-ратия! Плюр-р-р-рализм! — Потом глянул на волшебников мутным глазом и тяжело взлетел с подоконника. Волшебники, разинув рты, наблюдали, как черный силуэт растаял в предрассветной мгле.