Александр Матюхин - Миллион лун

— То есть, вы хотите сказать, что моя теор-рия тоже неверна? Я не вынесу!

— Он не вынесет! — предупредил Карл Давидович.

— Кажется, нам пора, — сказал я.

— Оплатите счет, — сказал официант.

— Пиво оставьте нам, — сказал Витя.

И только Юлик ничего не сказала, молча положила в протянутую официантом ладонь несколько блестящих монет, встала и направилась к выходу. Я последовал за ней, оставив за спиной возбужденно переговаривающуюся троицу…

Мы гуляли по странному миру до самого вечера. Побродив по базару в свое удовольствие, Юлик затащила меня в какие-то городские трущобы, где всюду стояли маленькие приземистые дома, люди сидели на лавочках вдоль дороги, грызли орешки и швыряли шелуху прямо под ноги. В таких трущобах, говорила Юлик, всегда можно найти по дешевке какой-нибудь приличный сувенир. Туземцы готовы продать ненужную им вещь за бесценок, в то время как ей, то есть Юлик, эта вещь может ой как пригодиться. Хотя бы в качестве сувенира, стоящего на полке в шкафчике за стеклянной дверцей. Впрочем, обойдя несколько кварталов вдоль и поперек, мы не нашли желающих продать нам что-нибудь ненужное и вынуждены были вернуться на торговую площадь.

К тому времени, как большое бордовое солнце неуклонно катилось к горизонту, тени удлинялись, а воздух остывал, нагоняя прохладный ветерок под футболку, торговцы начинали постепенно расходиться. Таким образом, на базаре тоже нечего было делать, и мы направились просто гулять по городу.

Юлик зачитывала мне названия магазинов, ресторанов, кафе и других интересных заведений. Один раз мы наткнулись на музей местного оружия, в другой раз — на похоронное бюро, оформленное в яркие сочные тона и походившее больше всего на кондитерский магазинчик.

В конце концов, дорога вывела нас на окраину. Закончились домики, уступив место полю, покрытому изумрудной изумительной травой. Вдалеке виднелась извилистая линия речки. В лицо ударил свежий воздух, наполненный влагой.

Я потянул этот воздух носом и зажмурился от удовольствия.

Трава под ногами оказалась мягкой и прохладной. В молчании мы дошли до речки и остановились. В ширину река была не больше пяти метров. Мутная бурная вода подмыла берега, сделав их крутыми и непригодными для спуска.

Постояв минуту, Юлик села прямо в траву.

— Как здесь красиво, — сказала она, глубоко вздохнув.

На другой стороне реки продолжалось поле, а вдалеке виднелся краешек леса. Я увидел гигантские шапки листьев, похожие на зеленую морскую пену, остроконечные голые стволы — словно копья гигантов-воинов, воткнутые в землю. И над всем этим светило бордовое солнце, цепляя краями макушки.

Я присел рядом, скрестив ноги и обхватив колени руками. Странное и необъяснимое чувство окутало меня. Признаться честно, ни разу в жизни не доводилось сидеть с девушками на берегу реки и любоваться закатом. Мне, жителю большого города, как-то ни разу не приходила мысль, что может быть на свете что-то более романтичное, чем полутемное помещение городского кафе и тихой музыки живого ансамбля на сцене. Может быть, для городского жителя — это апофеоз романтизма. Но вот, видишь ли, есть, оказывается, кое-что получше…

Ветер шевелил мои волосы, запах реки щекотал ноздри. А я смотрел на лес, на солнце, на золотистые облака, вольготно плывущие по темнеющему небу — и мне стало невероятно комфортно и уютно здесь. И, может быть, именно из-за этого, во мне прибавилось наглости. И я как-то неловко пододвинулся ближе к Юлик, протянул руку и обнял ее за плечо.

И Юлик не отстранилась, не вскочила, не убрала мою руку. Даже больше — она пододвинулась ближе ко мне и положила голову мне на плечо.

И мы сидели так, наблюдая за закатом, в полном молчании. В приливах романтических чувств я подумывал о наглом, но нежном поцелуе, но так и не решился. Мы сидели, пока солнце не скрылось за деревьями, вскинув на прощание бордовый веер лучей. А затем высыпали первые звездочки, небо стало темно-голубым, а ветер — холодным.

Мы поднялись и молча пошли обратно в город.

Пока мы шли по пустеющим улицам, петляли в переулках и искали гостиницу — никто из нас не проронил ни слова.

В холле гостиницы горела одинокая лампа дневного света. У входных дверей ждал парень лет двадцати пяти, деловито поигрывающий связкой ключей.

— Что-то долго вы бродите, — заметил он, добродушно ухмыляясь.

— Были причины, — отозвалась Юлик, — а тебя можно поздравить с первым дежурством на входе?

— Со вторым! — гордо выпятил грудь парень.

Юлик похлопала его по плечу:

— Тоже неплохо, — сказала она, — мы последние что ли?

— Ага. Запираю за вами дверь, как видишь!

В подтверждение своих слов, парень захлопнул дверь и закрыл ее на замок.

— Все. Больше никаких посетителей! — сказал он уже нам в спину.

Мы прошли по коридору и, поскольку мой номер оказался первым, остановились возле двери. Паузу, возникшую следом, можно было бы со стопроцентной вероятностью назвать неловкой. А затем Юлик совершенно неожиданным и резким движением приобняла меня за шею и крепко поцеловала. Поцелуй был столь стремительным, что я не успел отреагировать, а когда сообразил, что происходит — Юлик уже отстранилась и встала напротив, одарив меня хитрой и таинственной улыбкой.

— Ты же этого хотел? — спросила она.

— Ну, эээ… как сказать…

— Хорошее выдалось путешествие, — продолжила Юлик, — неплохой мир и море эмоций.

— Да…

— Особенно люблю приключения. А погоня за нами — куда как классное приключение. По самую шейку.

— Ага…

— Не переживай. — Сказала Юлик, — все будет хорошо. Спокойной ночи.

И, развернувшись, она быстро зашагала по коридору. Остановившись возле дверей своего номера, Юлик повернулась и игриво послала мне воздушный поцелуй. Я поймал его и прислони к своим губам. Вышло, как мне кажется, очень романтично.

Юлик звонко рассмеялась, открыла дверь и, помахав на прощание ручкой, исчезла.

Постояв еще немного, переваривая происходящее, я отворил дверь в свой номер и зашел. На мгновение я замер, вспоминая все произошедшее за несколько дней. Мне вдруг показалось, что если я сейчас щелкну выключателем, то свет выхватит из темноты спящих на кровати Анн и Танн, или сидящую за столом Сьерру, или призрака, стоящего прямо по середине комнаты. Того самого призрака, в широкополой шляпе…

Но я включил свет, и номер оказался пуст. Только на полке возле кровати лежала книга инструкций, раскрытая посередине, да на столе, в блюдечке, лежал, поблескивая в свете лампы, маленький матовый шарик.

Стражами не рождаются. Ими становятся.

А поэтому их иногда могут уволить.

Настя Морган. Из разговора