Том Холт - Солнце взойдёт

— Фаза один, — прохрипела рация. — Мы готовы.

По сигналу с вышки все 1023 машин одновременно запустили двигатели. Попытаться уместить произведенный ими эффект в обычные прилагательные было бы все равно что пытаться втиснуть океан в яичную скорлупу; достаточно будет сказать, что это было громко . Колонна автомобилей начала двигаться.

— Лучше бы это сработало, — проворчал Штат, когда структура космической ткани напряглась, пытаясь противостоять вибрации работающих двигателей. — Потому что иначе…

— О, я думаю, все будет в порядке, — ответила Джейн, заливая чайный пакетик кипятком из термоса. — Все равно же все только и говорили, что старое уже совсем износилось и дожигает последние лучи, и как было бы замечательно запустить новое, если бы это не было слишком дорого и не требовало столько времени на сборку. Насколько я поняла, идея заключалась в том, чтобы откладывать опознавательные жетоны работников в течение следующих шестидесяти тысяч лет и с их помощью финансировать ремонтные работы. — Она вздохнула. — Это лишь доказывает, что здесь можно что-либо сделать, только когда ситуация становится критической, и когда все считают, что ты делаешь то, что ты делаешь, по совершенно другим причинам. Забавно, вы не находите, до чего нужно дойти, чтобы хоть что-нибудь сдвинулось с места?

Новоиспеченное солнце, сияющее всеми огнями, было спущено с лесов на необъятных размеров трейлер, а тянущийся от него буксирный трос был накрепко прилажен к заднему бамперу луны. Мучительно медленно, жалуясь при каждом шаге на непривычную тяжесть, луна начала выруливать на взлетную полосу.

— Ну, — произнесла Джейн, — скрестим пальцы.

Детали Великой Диверсии настолько общеизвестны и лежат в основе стольких религий, что было бы излишним перечислять их здесь. Все, о чем нам надлежит упомянуть, это что когда человечество пробудилось в тусклом сиянии жиденького, мигающего, шестидесятиватгного рассвета, оно не успело заметить никаких странностей в освещении. Всеобщее внимание было приковано к огромным огненным буквам, пришпиленным к пересекавшей небесную твердь радуге, возвещавшим

ОТКРЫТИЕ ВЕЛИЧАЙШЕЙ ЭКСКЛЮЗИВНОЙ

РАСПРОДАЖИ С АВТОМАШИН!!!

доступной всем смертным созданиям, живущим одним днем, покупающим, повинуясь минутной прихоти, по всему земному шару. Едва их мозг успел переварить сообщение, как окружающий горизонт засиял желтыми в неопределенно-сером солнечном свете огнями бесчисленных фар, и 1023 автомобильных багажников распахнулись как один багажник, и человечество, подняв глаза к небесам, увидело, что это правда. Как, по слухам, выразился один из ведущих теологов, провозглашая эру Нового Завета, «это могло заткнуть за пояс любую радугу».

Те, кто привык комментировать подобные события с холодно-отстраненной позиции истории, отмечают, что в качестве тактического маневра Великая Диверсия была замечательно продуманным ходом. Мало того, что внимание человечества было отвлечено на время, достаточное, чтобы небесные мастерские успели изготовить форму, отлить, отделать и запустить новенькое высоколегированное солнце с тефлоновыми бамперами и тормозной системой «ABS», — суммы, вырученной от распродажи, хватило, чтобы покрыть все расходы, и осталось еще достаточно, чтобы заново выкрасить ангар и снабдить его подобающим висячим замком; кроме того, склады департамента Общего Снабжения были очищены от двадцатитысячелетнего скопления всяческого металлического хлама, что в свою очередь позволило Норману и его сотрудникам из Архива получить дополнительную площадь для размещения новой и значительно более эффективной системы хранения и обработки данных. Фактически, по мнению некоторых комментаторов, учитывая предшествовавшие обстоятельства и то, кому именно пришла в голову вся эта идея, вполне можно предположить, что именно это и было подоплекой всего мероприятия.

— И что? — повторил Бьорн. Старый Густав имел смущенный вид и избегал смотреть ему в глаза. Из его бормотания можно было разобрать только, что такая покупка подворачивается раз в жизни.

Бьорн ухмыльнулся.

— Ну да, — сказал он. — Только ты не знаешь, что это такое.

— Гм.

— И она не работает.

— Хм.

— И каждый раз, когда ты берешь ее в руки, от нее отваливаются все новые детали.

— Зато я купил ее по дешевке! — вскипел Густав, уязвленный. — Двадцать четыре девяносто девять. А вначале она стоила тридцать пять.

— Я знаю, что это такое.

— К тому же она была последней, которая у них оставалась, — продолжал Густав. — Он вообще сказал, что ее просили оставить для кого-то другого, но… Что? Ты знаешь ?

— Да. — Бьорн зевнул. — Тебя провели как ребенка, — прибавил он.

Густав вспыхнул. Но тут он заметил пятнышко на задней стенке коробки, вытащил носовой платок и, аккуратно поплевав на уголок, начал тереть, пока поверхность не стала чистой.

— Чепуха, — сказал он. — Ее списали. Небольшое повреждение корпуса, так он сказал, и оно совсем не влияет на работу…

— Ну допустим, — произнес Бьорн, отбивая горлышко у следующей бутылки. — Я понимаю; тебе, как настоящему лесорубу, конечно же, жизненно необходимо, чтобы твой рефрактор темпоральных искажений находился в рабочем состоянии. Угу, — добавил он, утвердительно кивнув, — думаю, здесь ты прав.

Густав моргнул.

— Что? — переспросил он.

— Рефрактор темпоральных искажений, — небрежно повторил Бьорн. — Мне приходилось иметь с ними дело, когда я работал с парнями из Времени. Эти штуки действительно неплохо разглаживают всякие неровности во временных структурах. Правда, — добавил он, как бы между прочим, — это, конечно, не весь прибор, а только основной стабилизирующий узел. Но если тебе удастся заставить его работать, может быть, на следующей распродаже тебе подвернется и все остальное — ну там, шатунная коробка, впускная магистраль и все такое прочее — и дело пойдет. А, ну и еще тебе понадобятся батареи, разумеется.

Он снова ухмыльнулся и начал прихлебывать свое пиво, в то время как его сосед некоторое время сидел, разглядывая свое приобретение. Откуда-то издалека доносилось умиротворенное воркование горлицы, убаюканной теплом летнего вечера.

— Вот что я сделаю, — твердо проговорил наконец Густав. — Я постелю на нее скатерть и поставлю в углу, около дров. Она будет там неплохо смотреться, и я смогу расставить на ней свои призы за игру в кегли.

— Угу, — отозвался Бьорн. — А еще из нее выйдет великолепная подставка для ног. — Он водрузил на аппарат свои ботинки, сцепил руки за головой и откинулся на спину.

— А ты ходил на распродажу, сосед? — спросил Густав. Бьорн покачал головой.