Гарри Гаррисон - Новые приключения Стальной Крысы

Мой голос упал до шепота и стих, и все выжидательно подались вперед…

— И… чего-то не хватает.

— Чего же? — негромко выдохнула Анжелина вопрос, терзавший всех присутствующих.

— И мы должны устроить что-то воистину впечатляющее. Что-то потрясающее вроде огненного столпа…

— Нет проблем, — отреагировал Штрамм. — Не знаю, доводилось ли вам слыхать о термите?

— Еще бы! Я пользовался им… э-э… для строительства. — Правильней было бы сказать «для разрушения».

— А я вот слышу впервые, — сказал капитан.

— Это смесь предельно измельченного оксида железа и алюминия, — пояснил Штрамм. — Используется в основном для сварки.

— Или устройства грандиозных огненных шоу! — подхватил я. — Но манипулировать им опасно.

— Нет, если запал правильный. И какая-нибудь пусковая установка. Погляжу, что сумею сварганить.

— Пожалуйста, постарайтесь! — возликовал я. — Господа — и дама, — план сложился окончательно!

— В самом деле? — не без раздражения осведомилась Анжелина. — И какую же именно роль играю в нем я?

— О свет моих очей, ты сделала его осуществимым благодаря этому замечательному мундиру!

— Понятно. Дамочка сидит себе в швейной комнате, пока бравые мужчины отправляются на войну…

— Вовсе нет! Просто это работа для одного…

— Одного и одной. Я состряпаю черный мундир и для себя и отправлюсь с тобой в качестве ассистента — и телохранителя.

В голосе ее прозвучала окончательная решимость, ставившая на спорах жирный крест. Я открыл было рот запротестовать, но не смог издать ни звука. Поглядел в поисках поддержки на Штрамма с капитаном, но те отвели глаза.

— Да, действительно. Идея, несомненно, хорошая.

На приготовления ушла добрая часть трех суток. И все это время я пребывал в блаженном неведении. Будущее казалось таким безоблачным! Мы ошеломим город огнем и угрозами и — якобы — вооруженной мощью. Усмирим Карателей, выйдем на космическую связь — и покинем эту планету на веки вечные. Эльмо с Бильбоа стали закадычными дружками, и обоим идея оставить свинобразоводов на этой дружелюбной планете пришлась по душе. Будущее лучезарно сияло всеми цветами радуги.

Пока все не рухнуло. Эльмо отловил меня в машинном отделении, где я помогал Штрамму сооружать термитный бомбометатель.

— Кузен Джим…

Подняв глаза, я увидел, что он пребывает в самом что ни на есть уничижительном состоянии. Весь скукожился, скрутил кепку винтом и трясется.

— Да?

— Можно вроде как потолковать с тобой? Эта… лучше где в другом месте…

— Говори здесь, мой добрый многоюродный братец. У меня нет секретов от инженера Штрамма.

— Я, это, того…

— Говори, ведь мы здесь все в одной лодке в самом буквальном смысле.

— Ну… Я вроде того поднесши нашему другу Бильбоа презент, ну, знаешь, вроде по дружбе. А он странный, понявши не с того конца. Осерчавши. Велел мне сказать тебе, чтоб мы все убирались с этой планеты немедля. Или еще допрежь того, вот как он сказанул.

Раздался громкий лязг: Штрамм выронил гаечный ключ. Теперь мы оба уставились на трепещущего Эльмо, так и шарахнувшегося от нас.

— И что же, позволь спросить, за презент ты ему преподнес?

Воцарившееся ледяное молчание все тянулось и тянулось, пока Эльмо наконец не кашлянул и едва слышно проронил:

— Я кумекал, ему верняк понравится… они кормят нас так хорошо и все такое. Я ж не знавши, что он обидится…

— Эльмо! Что это было?

— …чудный большущий кус копченых свинобразьих ребрышков…

Мой ключ тоже грохнулся на палубу.

— Ты безмозглый болван! Они же вегетарианцы! Что ж ты заодно не угостил его копченой ляжкой собственной бабушки…

Эльмо юркнул прочь, и брошенный Штраммом молоток просвистел на волосок от него.

Перед лицом этой катастрофы все наши тщательно взлелеянные планы обратились во прах. Впрочем…

— Что будем делать? — спросил Штрамм.

— Планы менять не будем. Скажем Бильбоа, что если он не поможет нам попасть в город, то вынужден будет мириться с нашим плотоядным присутствием крайне долго. Мы должны попасть туда, чтобы призвать помощь извне. Он сделает это — хотя бы затем, чтобы отделаться от нас. Мы следуем плану, для нас ничего не изменилось.

— Верно. И для начала вынесем и испытаем катапульту.

Чтобы вытащить громоздкую конструкцию из корабля, нам требовалась мускульная сила, и я призвал на помощь свинобразоводов. В своих перекрашенных в черный цвет комбинезонах они выглядели весьма внушительно. Ко времени, когда мы были готовы к пуску, собралась солидная толпа. Анжелина с капитаном тоже пришли, но рассказывать им о чудовищном преступлении Эльмо было не время. Он напоминал о себе одним уж тем, что отсутствовал, — и отнюдь не без причины.

В основу своей машины Штрамм положил мощную стальную пружину. Питающийся от батарей мотор с редуктором сжимал пружину до тех пор, пока собачка не фиксировала ее в сжатом состоянии.

— Я рад, что раздобыл у местных кремень, — сказал Штрамм, — до того, как этот идиот обломал всю малину.

— Кремень?

— Лучший способ зажечь термит — хорошенькая жаркая искра. Я рискнул предположить, что на этой планете кремни есть. И действительно, есть. Плюс заполучил огнива, которыми они разжигают свои печи. — Он приподнял тяжелый мешок. — Мешок с песком, весит столько же, сколько и термитные бомбы. Ну, поглядим, какую получили дальнобойность.

Разогнав зевак с линии огня, он потянул за пусковой рычаг. Катапульта крякнула, и мешок с песком пролетел добрых сто метров, прежде чем брякнулся на землю, подняв облачко пыли. Штрамм довольно улыбнулся.

— Я измерил дистанцию на фотографии города, а потом отсчитал ее шагами. Мешок упал как раз на таком же расстоянии, как от города до леса.

— Замечательно. Нельзя ли испытать заодно и одну из термитных бомб? Чтобы не сомневаться, что ночью все пройдет как надо?

— Конечно. Потому-то я и сделал несколько про запас.

Пружину сжали и зафиксировали. Вынув из ящика один из запалов, Штрамм вонзил шпору запала сквозь мешок в термитный порошок, после чего аккуратно закрепил его скрученными кусками проволоки. Работал он медленно и методично, пока зрители переминались с ноги на ногу и вполголоса переговаривались. Торопить его было нельзя. В качестве последнего штриха он накинул петлю на конце запального шнура на рычаг катапульты.

— Готово, — произнес он, выпрямляясь. — При пуске искра воспламенит термит и — бах! — он вспыхнет. — Повернувшись к стоявшей рядом Анжелине, он указал на пусковой рычаг. — Не окажете ли честь?

— С восторгом.

— Готовы, Джим?

— Поехали!

Короткий рывок освободил пружину — и зажигательная бомба взвилась с яркой вспышкой, оставляя дымовой след. А когда она грохнулась оземь, выбросив столб пламени, зрители единодушно ахнули.