Кэтрин Коути - Вампиры на Каникулах

— Это вообще вне моей компетенции. Я, господа, не наемный убийца, пусть вашего фантома SШretИ ловит. А то ведь каждый начнет утверждать, что, к примеру, его теща — упырица, и обращаться за помощью к ламиеологам, у которых время тоже не из гуттаперчи изготовлено. Ах, простите что перебил вас. Можете продолжать.

И доктор Сьюард снова вперил в директоров свой Взгляд. Казалось, он уже проник в самые потайные уголки мозга, ощупал все шишки у них на головах и вынес диагноз, в котором чередовались такие слова, как «имбецильность» и «крайняя степень.» Теперь ему оставалось лишь подобрать метод лечения. Ледяной душ? Электричество? Центрифуга, на которой пациента раскручивают в надежде что все шарики и ролики станут по местам?

Директорам захотелось спрятаться под скатерть.

— И еще… еще говорят что Призрак живет под землей, — выдавил Ришар, — и что он похож на ожившего мертвеца…

— Может, он просто не высыпается?

— А вместо кровати использует гроб.

— Страдает боязнью открытых пространств?

— Кроме того, он преследует одну девицу, — Ришар выложил свой последний козырь. Скорее всего, это была козырная семерка, так что особых надежд на этот аргумент директор не возлагал. Тем удивительней был произведенный эффект.

— Девицу? — чуть помедлив, нож снова вонзился в бифштекс.

— Да, мадемуазель Даэ. Она певица в Опере, а теперь, когда мадам Карлотта уехала, возможно и примадонной станет.

— В каких же отношениях эта барышня состоит с Призраком?

— Да он ей покоя не дает, а однажды — опять же, согласно слухам — уволок к себе в подземелье, где держал несколько недель! Впрочем, она вернулась невредимой, хотя страшно подумать, что творилось у нее в душе…

Доктор Сьюард склонил голову набок.

— Вернулась? Хотите сказать, что оставили ее в труппе после такой выходки?

— Да, вообще-то. Поймите, сударь, просто некем было ее заменить, да и Призрак…

— Как мило. Похоже, вам, парижанам, даже Нерон с Мессалиной могли бы преподать урок благочестия… О, не трудитесь запоминать эти сложные имена, они вам все равно ничего не скажут. Tempus fugit, так что к делу. У мисс Даэ замечены бихевиоральные изменения? Например, внезапная любовь к платьям с очень высоким воротничком? Желание полежать в постели подольше?

— Подольше — значит, до полудня?

— До заката солнца.

Директора переглянулись.

— Нет, — ответил Моншармен, — но мы за ней и не следили. А то мало ли что Призраку в голову взбредет, еще приревнует. Кроме того, мадемуазель Даэ — барышня очень тонкого, романтического склада ума, так что общаться с ней бывает затруднительно без должной подготовки.

«Например, если вы не читали книгу „Детям об ангелах“, а пыль у вас ассоциируется не с феями, а с беспорядком» — мысленно добавил он. Это еще хорошо, что Призрак уделяет ей внимание. Это ее отвлекает.

— Что ж, если очевидной подмены личности не произошло, то не все потеряно, — Сьюард промокнул губы салфеткой, затем аккуратно сложил ее и прогладил ребром ладони. — Я с удовольствием спасу несчастную девицу от кровавого создания ночи… Так, сколько вы ему платите?

Коллеги снова замялись, но Взгляд Джона Сьюарда мог вывернуть карман у ростовщика.

— Двадцать тысяч франков. В месяц.

Ламиеолог задумался.

— Не шикует ваш Призрак, туго пояс затянул. Я возьму в два раза больше. В качестве задатка. И еще столько же, когда работа будет выполнена.

— А как мы узнаем, что она выполнена? — осторожно поинтересовался Ришар.

— Я могу принести вам его отрубленную голову, — увидев, что директора изменились в лице, он добавил, — но думаю, что слова джентльмена будет достаточно…

Раскланявшись с директорами и положив чек в бумажник, доктор Сьюард вернулся на прежнее место и попросил у официанта чашечку чая. Хорошего чая в Париже не найдешь, и здесь Францию обскакал Джон Булл. Но сосредоточиться проще, если мерно помешивать чай.

Самое время подумать о предстоящем рандеву. Об этой встрече Сьюард размышлял еще со вчерашнего вечера, ибо не любил действовать с бухты барахты, но пора подвести итоги и выработать стратегию. Удобнее всего разложить информацию по пунктам. Джон Сьюард представил медицинскую карточку, на желтых листах которой было написано еще свежими чернилами…

Имя: Сара Шагал-Абронзиус

Возраст: 18

Род занятий: студентка, Кенигсбергский университет, медицинское отделение. Первая девица в университете за всю его историю! Каким-то образом ее приняли даже несмотря на непоколебимую уверенность ректора, что раз в месяц у женщин случается помрачение рассудка, которое усугубляется чтением любых книг, за исключением кулинарных и молитвенника.

Семейная история: А вот здесь все становилось еще интереснее. Про родителей миссис Абронзиус ходили самые занятные слухи. Поговаривали, будто они в разводе, что само по себе бросает на нее тень. А другая точка зрения была куда более занимательной — будто матушка Сары… как бы это выразиться… невдова? почти вдова? вдова при не-вполне-живом муже? Интересно, какой вид траура предписывает этикет в таком случае?

Направление беседы вырисовывалось само собой.

Сначала виконт фон Кролок потянулся, и лишь потом задумался, как вообще это у него получилось. Уже несколько месяцев подряд каждый вечер начинался криком «Ты опять мне нос расквасил!» Разделять гроб с кем-то еще было непривычно, но на этом настаивал Альфред, который страдал клаустрофобией, боязнью темноты и боязнью быть похороненным заживо. А если добавить сюда его школьную привычку прятать сухари под подушкой и грызть их посреди полудня, можно понять, почему Герберт просыпался с красными глазами и клевал носом весь вечер.

Остальные обитатели склепа были не лучше. Отец забирался в саркофаг с керосиновой лампой и часов до трех листал газеты, параллельно проводя сравнительный анализ современной международной политики с событиями двухсотлетней давности. Вслух, разумеется, ведь нехорошо лишать домочадцев возможности расширить кругозор. Магда и старик Шагал пытались заниматься личной жизнью, тихо и ненавязчиво. Какие только меры не предпринимал Куколь, чтобы научить их поведению в цивилизованном обществе! Один раз он заколотил их в гробу на пару недель, но, как оказалось впоследствии, они отреагировали на это наказание так же, как мышь, которую заперли в сыроварне. В другой раз голубков расселили по отдельным гробам. Но они так печально — и так однообразно! — перекрикивались, признаваясь друг другу в любви, что граф, который терпеть не мог клише, собственноручно вытащил их из разных гробов, сунул их в один гроб, отругал Куколя за самоуправство, потом отнял у Альфреда сухари, задал сыну взбучку, чтобы тот не огрызался, забрался к себе в саркофаг, хлопнул каменной крышкой… и она раскололась посередине.