Кэтрин Коути - Вампиры на Каникулах

— Приблизительно когда мы сойдем с ума и погибнем? — уточнила билетерша.

— Где-то через час-полтора.

— Чудесно! Значит, успеем поужинать.

Перс подумал, что в то время как для одних схождение с ума — это продолжительный процесс, для других это дело нескольких секунд. Он воззрился на билетершу, которая достала из безразмерного ридикюля номер «Эпок» и постелила его на полу. На импровизированную скатерть она начала выкладывать разную снедь, опять же любовно завернутую в газету. Последней из помятого рога изобилия появилась бутылочка вина. Дарога невольно сглотнул голодную слюну.

Прозвучавший выстрел заставил обоих подпрыгнуть, но ничто не могло изменить хорошего настроения билетерши. С ее души не просто свалился камень — сдвинулась целая тектоническая плита. Ну конечно с Мег не случится ничего дурного! Мадам Жири видела, как тот юноша прогуливался со своим белокурым приятелем, Мег потом про него рассказывала. Уж он-то не причинит девочке вреда.

— Так вот, мсье Перс, — покончив с приготовлениями, женщина выпрямилась, — во-первых, здесь гораздо безопаснее, чем там, где стреляют. Во-вторых, я слышала, что в магометанском раю мужчинам предлагают скудно одетых девиц, кальяны и шербет?

— Ну да.

— Но жареная курица, картофельные пироги и эклеры не включены в меню?

— Нет, вроде бы.

— Тогда не упускайте свой последний шанс, — подмигнула мадам Жири. Посмотревшись в зеркало, она поправила выбившиеся волосы. — Говорите, стены скоро раскалятся?

— Мхмхмм, — ответил дарога с набитым ртом.

— Жаль, чайник с собой не захватила. Вскипятили бы воды, попили чайку…

Когда послышались шаги, Призрак расставлял на каминной полке два маленьких ящика из черного дерева. Он облегченно вздохнул. Хотя Куколь обрисовал план в деталях, от моральной поддержки Эрик бы сейчас не отказался.

— А я уж было вас потерял, — он обернулся и замер на месте, потому что помимо знакомого вампира, в комнате находились еще двое господ. Они явно не были упырями. В то время как излюбленным оружием вампира являются собственные клыки, смертные предпочитаю что-нибудь поэффективнее. Иными словами, оружие, которое не оставляет две дырочки на шее, а сносит голову напрочь.

На Призрака были нацелены револьвер и замысловатое ружье, которое, очевидно, прежде использовалось для охоты на слонов (причем от слона оставались только бивни).

— Призрак Оперы, надо полагать? — сказал высокий мужчина в очках и твидовом пиджаке. — Я доктор Сьюард, председатель британского ламиеологического общества. Чрезвычайно рад знакомству. Если бы не наш общий друг, мы могли бы никогда не встретиться! Не зачем так сверкать глазами. Идея привести нас сюда не вызвала у него энтузиазма…

— Плевать я хотел на его мотивацию, — ответил Призрак, старательно игнорируя понурого вампира.

— Где Кристина Даэ? Это она?

Из-за двери в спальню доносился скрежет, который мог бы издавать тигр, запертый в фанерной коробке. Доктор Сьюард представил, как изящная м-ль Даэ скребется в дверь ногтями, но его воображение рухнуло под весом этого образа.

— Нет, это ее котенок. А Кристина принимает ванну, так что советую вам говорить потише, дабы не привлечь ее внимание.

— Хорошо, — шепотом отозвались англичане.

— В таком случае, я тоже рад знакомству, — в голосе Эрика не было и нотки приязни, — мы могли бы пожать руки, но боюсь, что вы прострелите мою.

— Непременно, — просиял мистер Гримсби. — Между прочим, пули у нас серебряные.

— Как трогательно, что вы так на меня потратились, — сухо сказал Призрак. — А сейчас мне нужно разделаться с небольшой проблемой, после чего я буду весь в вашем распоряжении.

Призрак повернулся к ним спиной, но остановился, когда над его ухом просвистела пуля.

— Поднимите руки, Эрик, мы не шутим. Куда же вы так торопитесь?

Нехотя он поднял руки.

— Кто-то из ваших прихвостней очутился в моей камере пыток. Чтобы отключить ее, нужно нажать на эту кнопку, — кивком он указал на панель в углу.

— По какому принципу работает ваша камера пыток? — полюбопытствовал Сьюард.

Призрак объяснил. Переглянувшись, ламиеологи присвистнули. Гримсби сообщил, что видел камеры пыток поинтереснее. Африканская жара — экая невидаль. В свое время он побывал в Конго, так что имел возможность убедиться, что зной это еще полбеды. Вот если бы Призрак напустил в камеру обезьян, мух цеце и туземцев с отравленными стрелами! Зато Сьюард решил взять эту конструкцию на вооружение. Получасовое пребывание в ней послужит убедительным аргументом для пациентов, которые упорствуют в отрицании своих психических недугов. О да, после они сами попросятся в ледяной душ!

— Но стоит всего лишь нажать на эту кнопку…

— Кнопка никуда не денется, — отмахнулся доктор. — Я нажму ее, как только наше с вами общение будет окончено. Тем более, что в камере пыток не мои — как вы изволили выразиться — прихвостни, а восточный господин, который жаждет испробовать на вас все казни, известные в Османской империи, и какая-то горластая билетерша…

Лицо Призрака было скрыто черной бархатной маской, но теперь даже она побелела.

— Черт бы вас побрал! Тогда пристрелите меня прямо сейчас и нажмите чертову кнопку!

Джон Сьюард ответил тоном врача, который разговаривает с милым, но буйным пациентом.

— Нет, Эрик, слишком рано. Еще не все отрицательные персонажи в сборе. Но скоро наступит пятый акт нашей оперы, — доктор позволил себе улыбку. — Это тот, когда все действующие лица появляются на сцене, а злодеи проваливаются в дымящийся люк. Придется подождать.

Это было даже слишком просто, но сейчас не до охотничьего азарта. Так гораздо лучше, ни криков, ни возни. Главное, вовремя подхватить ее тело, чтобы оно не упало на пол с грохотом. С другой стороны, пусть охрана услышит. Он одолеет любого, кто осмелится переступить порог.

Мадемуазель Жири закончила возиться с крючками и обнажила смуглую шею, на которой проступили бисеринки пота, с температурой в комнате ничего общего не имеющие. Тихо вздохнув, виконт снова впился в нее взглядом. Девочка обречена, но можно хотя бы уменьшить ее страдания.

— Тебе совсем не страшно.

— Не страшно, — эхом отозвалась маленькая балерина.

— Молодец. Так, а что у нас здесь?

Из его губ вырвалось шипение. Увидев, как над кромкой лифа блеснуло маленькое распятие, вампир отпрянул, но почти мгновенно взял себя в руки.

— Сними! — приказал он, и Мег Жири, все с тем же рассредоточенным видом, сняла с шеи нитку с крестиком и поглубже засунула в карман. Теперь, когда все преграды устранены, можно приступать к трапезе.

И все же вампир медлил, чувствуя себя полным идиотом от этого бездействия. Что за чушь! Она не первая жертва и, хочется надеяться, что не последняя. Под влажной кожей пульсирует кровь, такая сладкая, такая питательная, кровь, которая восстановит его прежнюю красоту и вернет силы. Фактически, Мег всего-навсего говорящая еда, а он сам — хищник, загнавший дичь… лишь зверь… Всего-навсего немертвая тварь, вот-вот готовая вновь подтвердить сие почетное звание. То-то ламиеологи порадуются, то-то утвердятся в своей правоте!