Александр Матюхин - Ни капли волшебства

— Ага. Один есть.

Из воздуха же, в опасной близости от речки, вышли Федот и Угж. Существо любовно сжимало в руках потрепанный блокнот. Ручка была засунута за левое ухо.

— …вот если бы вы дали мне рецепт вишневого морса, я был бы вам очень признателен, — говорил Федот, заканчивая начатое в другом пространстве и времени предложение.

— С превеликим удовольствием, — отвечал Угж, — только продиктуйте, пожалуйста, порядок произнесения заклинания. И какую веточку надо обломить?

— О, это очень просто…

Из кустов, чихая и отфыркиваясь, вышел страховой агент. Вид его был жалок. Пиджак облепили сотни мелких колючек. Из нагрудного кармашка торчал фиолетовый лепесток какого-то цветка, рубашка вздыбилась, одна брючина задралась до самого колена, являя миру волосатую и не в меру худую ногу. В добавок ко всем несчастьям, макушку Морокла венчала большая лиловая шишка, похожая на яркий маятник в копне черных волос.

— Всех. Убью. Один. Останусь, — произнес Морокл, четко расставляя слова, — нельзя было поаккуратней?

— Вы сами сиганули в воронку со всей дури, да еще и прыгнули! — удивился Федот, — кто ж так делает, ась? Говорил же — аккуратно, медленными шажками. Все, я пошел.

— А где Хо? — в свою очередь подозрительно сощурился Морокл.

— Вот же забор, перед вами.

Страховой агент повернул голову и долго, внимательно изучал деревянный забор. Неподалеку обозначилась малоприметная калитка с дверным замком и круглой деревянной же ручкой. Также имелся скромный звонок.

— А откуда мне знать, что это Хо? — спросил Морокл, которому со своими кровными деньгами расставаться не хотелось совсем.

— А кто еще из хохойцев способен выстроить такой забор? Две трети из них даже не знают, что такое отесанное бревно и с какого конца его вкапывать.

— А это имеет значение? — осведомился Крюков, занимающийся тем, что вытаскивал волшебный посох из-за пояса.

— В общем нет, но только Хо знает, как что построить хорошо. Я пошел, граждане.

Морокл задумчиво поглаживал подбородок:

— А если, все же.

— Пойду?

— Эх, ладно, — манул рукой Морокл, — но если что!..

— Понял. Не бойтесь. Все как в аптеке.

— А ты снова будешь чертежи всякие на земле рисовать? — поинтересовалась Лиз.

— Нет. На обратную дорогу у меня запас сил есть, — Федот развел руки в стороны, словно раздвигал перед собой воздух, сделал шаг вперед, смешно выгнув спину, и исчез.

Одновременно с исчезновением шамана в воздухе возник позолоченный циферблат с облупившейся позолотой на краях.

— Всего тридцать семь часов осталось, — сообщил Морокл, сверившись с часами на руке.

— Постойте, ведь недавно было на пять часов больше!

Морокл пожал плечами:

— Кто знает, каким образом протекает время в этих шаманских смерчах? Ладно, надо действительно торопиться. Давайте перелезем через забор и заявимся к Хо в гости.

— А, может, в дверь позвоним? — спросил Крюков, — вон, и звонок имеется?

— Звонок? — Морокл сощурился, разглядывая малоприметную дверь, — настоящие, э, страховые агенты всегда идут в обход. На кой нам звонок, если можно перелезть через забор?

— А по моему, Крюков дело говорит, — вмешалась Лиз, — с ним на плечах я через забор не перелезу, а если перекидывать, кто знает, куда он там приземлиться?

— А если за забором собаки? — добавил Угж, который, как и любой обладатель густой шерсти и маленького роста, терпеть не мог собак.

Наступила напряженная тишина. Каждый, кто чем мог, вслушивался в звуки за забором. Звуков, стоит сказать, было великое множество. В основном ударные, струнные и духовые: за забором во всю играла музыка. При желании можно было бы даже расслышать хриплый баритон главного исполнителя. Все остальные звуки, будь то шелест листьев, жужжание пчел или же щебет птиц безвозвратно погибли, утонув в хаотичных звуках тяжелого рока.

— Музыка играет, — глубокомысленно изрек Морокл, — я говорю, надо через забор лезть.

— Собаки…

— Звонок…

— Не перелезу без ног-то…

Вновь в разговоре возникла пауза. Морокл задумчиво шевелил пальцами:

— В конце концов, попытка не пытка, — изрек он и нажал на кнопку звонка.

Видимых изменений не произошло. Если звонок и работал, то признаков жизни не подал.

— Видите, я же говорил надо лезть через забор! Подсадите-ка меня.

— Не имею возможности, — буркнула Лиз, — у меня Крюков на плечах, — и в подтверждении своих слов она легко подняла Крюкова и усадила себе на плечи. Алексей от удивления только крякнул.

— Тогда я полезу сам, — решительно настроенный страховой агент поплевал на ладони, поерзал, примериваясь, и подпрыгнул, ухватившись кончиками пальцев за верх забора. Далее раздалось ворчание на счет того, что надо бы зарядку почаще делать и есть меньше мучного, протяжное кряхтение, и Морокл начал медленно, со скрипучей натугой подтягиваться. Перевалившись через край, Морокл гордо осмотрел окрестности, соскользнул и с тихим шелестом исчез с другой стороны забора.

— А сейчас его загрызет свара злобных сторожевых собак, — подвел итог Угж, — а я говорил…

Замок на дверях щелкнул. В образовавшейся щели возникло довольное во всех отношениях лицо Морокла. Портил впечатление цветок репейника, намертво вцепившийся в волосы.

— Все в порядке, — произнес он страшным шепотом, — никаких собак нет. Заходите.

— Точно? — на всякий случай поинтересовался Угж.

— Точно, — Морокл исчез за дверью. Следом, не долго думая, зашла Лиз, а уж потом и Угж, опасливо оглядываясь по сторонам.

За дверью оказалась тропинка, которую с обеих сторон обступили карликовые пальмы и множество иных, незнакомых деревьев. Музыка сделалась громче, закладывала уши.

— Думаю, даже если бы мы просто взломали дверь, Хо нас бы не услышал, — прокричала Ли, закрывая уши руками.

Они пошли по тропинке, выстроившись в цепочку, и вскоре вышли на полянку, близ высокого белокаменного особняка с остроконечной крышей, большими окнами и округлой дверью. На поляне стоял шезлонг, упрятанный от солнца под широким белым зонтом, близ шезлонга лежал на одном боку музыкальный центр с отстегнутыми колонками, которые, в свою очередь, лежали неподалеку. Именно колонки являлись источником чудовищного рева, от которого многим менее психически развитым созданиям давно бы сделалось плохо. На самом же шезлонге восседал зеленоватый хохоец с порядком вылезшей шевелюрой и почками на руках. Глаза хохойца были закрыты, в одной руке он сжимал стакан с неведомым напитком и, судя по всему, музицировал.

— Я думаю, это он и есть, Хо, — сказала Лиз. Вернее, прокричала, потому что от звуков музыки услышать чей-то голос в радиусе нескольких метров было бы просто невозможно.