Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

Спуск — в силу естественных причин — проходил гораздо легче, хотя участники похода окончательно замерзли и все как один стучали зубами. Наконец, в утренних сумерках перед ними раскрылся вид на поселок: несколько десятков заброшенных, неосвещенных домов. Селениты воспряли духом, когда Эйндакоумма, подойдя к краю обрыва, торжественно показал рукой на дворик, где стоял гравитоплан:

— Вот наша цель.

— Откуда только земляне достают эту рухлядь для полетов? — недоуменно спросил Кольдеро.

— Не знаю, — сказал Эйндакоумма. — Спросишь, когда отловим. Новак, в каких домах живцы?

Ответа не последовало. Эйндакоумма, повернувшись к Новаку громко повторил вопрос. Тот не отвечал, — лицо его медленно растянулось в улыбку, подобную той, что почти никогда не сходила с лица Гонзы Мысливечека. Селениты поняли, что на Новака наложила руку одна из тех таинственных болезней, названиями которых недавно сыпал Доктор.

— Ну и дела, — Эйндакоумма в задумчивости присел на камень. Гравитоплан землян был припаркован точно посредине двора, с каждой стороны которого стояло по два дома. В каких из восьми заночевали земляне, было теперь неизвестно. Эйндакоумма, как ни старался, не мог вспомнить, что он видел на табло. Посылать же кого-нибудь назад, к дежурному, было бы неблагоразумно: обессилевший гонец мог умереть по дороге.

— Спускаемся! — Эйндакоумма решительно встал и пошел вниз по тропе, за ним потянулись остальные. Корнелиус, догнав руководителя похода, дернул его за рукав:

— Ты что-то придумал?

— Возможно, — уклончиво ответил тот.

— А если серьезно? — настаивал Корнелиус.

— Пойдешь со мной вместе — увидишь, — с этими словами Эйндакоумма ускорил шаг, затем, вспомнив, что необходимо все-таки координировать действия всей партии, развернулся и крикнул Кольдеро:

— Подтягивайтесь к базовому домику! Я к вам подойду!

Базовым назывался ближайший к горам небольшой особняк, где экспедиции обычно отдыхали и набирались сил перед решающим броском. Между ним и домами, в которых расположились живцы, было ярдов семьдесят. Потеряв из виду Эйндакоумму с Корнелиусом, оставшаяся партия потихоньку спустилась по извилистой тропе и, стараясь не шуметь, вошла в домик. Окна плотно зашторили, после чего изможденные селениты включили свет и, попадав на кресла, диваны и ковры, заказали завтрак. В поселке напряженность поля была выше, чем в горах, но ниже, чем по ту сторону перевала. Когда с холовизионного столика был снят поднос с горячим чаем, кофе и бутербродами, участники похода принялись лихорадочно поглощать продукты, будучи в полной уверенности, что они исчезнут через пять минут. Однако и по прошествии десяти минут поредевшая гора сэндвичей продолжала возвышаться на блюде, что озадачило селенитов. После завтрака самочувствие группы существенно улучшилось, даже с лица Новака сошла идиотская улыбка, и он, как прежде, на равных смог общаться с остальными. Правда, когда ему задали вопрос о том, где находятся живцы, он только беспомощно захлопал глазами.

Пока основная группа наслаждалась комфортом, Эйндакоумма и Корнелиус подкрались к гравитоплану. Во всех домах, расположенных вокруг, было темно, — разобрать, куда внедрились земляне, было невозможно.

— Смотри, — торжествующе шепнул Корнелиусу Эйндакоумма, дернув ручку люка. Люк не поддался, а над ручкой загорелась надпись: «Введите код». Эйндакоумма не ожидал от живцов такого коварства. Он ввел код-пустышку, однако система защиты вновь потребовала от него настоящий код. Озадаченный, он попробовал наугад разные комбинации, но гравитоплан и не думал открываться. Корнелиус давно уже понял замысел Эйндакоуммы — пролезть в кабину и по индикатору определить, где засели живцы. Он также догадался, что замысел этот провалился, но тактично подождал несколько минут, прежде чем его спутник окончательно убедился в тщетности своих попыток. В базовый домик Эйндакоумма вернулся злым, уставшим и удрученным, однако застал остальных более-менее отдышавшимися, отдохнувшими и чувствующими себя вполне сносно.

— Угощайтесь, — показал на блюдо с горячими сэндвичами Шейдт. — Стоят как новенькие уже двадцать минут.

— Сколько? — не поверил своим ушам Корнелиус.

— Двадцать. Может, больше. Чем это можно объяснить, по вашему мнению?

Жуя завтрак, Корнелиус решил, что, скорее всего, дело заключается в какой-нибудь загадочной психической пертурбации наподобие тех, что изводили колонистов на Луне. Этим умозаключением он поделился с остальными селенитами. Мнения разделились: одна часть согласилась с Корнелиусом, тогда как другая сочла, что странности психосреды вызваны перебоями и приступами в работе люпуса. Для изучения этого непонятного явления вся экспедиция села за стол (кроме Гонзы и Бриттена, оставленных в креслах) и заказала полнокровный, насыщенный деликатесами завтрак, поглощением которого занималась около получаса. Остатки еды продолжали демонстрировать удивительную сохранность.

— Ладно, чего голову ломать, — завершил дискуссию Эйндакоумма. — Пользуйтесь тем, что бог послал, и не задавайте лишних вопросов. Может быть, есть смысл потом сюда всем перебраться.

Позиция негласно избранного руководителя была сочтена весьма благоразумной; прения прекратились. После трапезы настала очередь медицинских процедур. В соответствии с выданными Доктором рецептами каждый заказал себе утреннюю порцию лекарств, никак, впрочем, не способствовавших выздоровлению, а лишь призванных продлить агонию и нейтрализовать боль. Принимать эти медикаменты полагалось каждые восемь часов. Так как было неизвестно, что предписывалось Гонзе, Новак заказал двойную дозу по своему рецепту и половину засыпал Мысливечеку в рот. Таблетки неожиданно возымели мощный эффект, который на себе ощутили все, — даже с лица Гонзы сошла улыбка. Экспедиция ощутила прилив сил; отлов и транспортировка живцов не казались уже рискованным, изнурительным предприятием.

— Ну давайте, построимся, что ли, — выждав положенное время для всасывания лекарств в кровь, Эйндакоумма вновь взял командование в свои руки.

Селениты сформировали шеренгу, и начальство приступило к раздаче оружия и боевых распоряжений.

— Кольдеро, — вручая, как именную саблю, вынутую из мешка дубинку, обратился новый командир, — береги ее. Знаешь, что деревьев вокруг нигде нет. Поэтому не лупи ею понапрасну со всей силы по голове и другим твердым предметам. Твое место — первый дом слева, как подойдем к дворику.

Кольдеро, бережно приняв дубинку, прижал ее к груди. Эйндакоумма продолжил смотр.

— Шейдт, твоя задача — левый фланг. Отвечаешь за него головой. Чтобы ты лучше контролировал ситуацию, возьмешь сетку. К операции подключишься по моему сигналу. Под оперативное командование передаю тебе Кольдеро и фон Бингена, — с этими словами на Шейдта был надет рюкзак с сеткой.