Александр Матюхин - Циклопедия

Циклоп шел, потрясая этой самой клюкой и выделывая руками всевозможные выкрутасы. Кажется, он еще что-то кричал, но нам не было слышно. Подойдя к скамейке, на которой сидел Кант, циклоп присел на краешек и вознес руки к небу.

И небо не замедлило отозваться. Где-то оглушительно загрохотало, и на землю обрушился снег. Такого плотного снега, скажу я вам, мне не доводилось видеть давно. Циклопы мгновенно исчезли из поля моего зрения. На улице потемнело. Ирдик отпрянул от окна, зажав голову руками.

— О нет! Я догадался, что все это значит! — завопил он. — У них есть шаман!

— Шаман? А что страшного в шамане? Вы же сами… того…

Честно сказать, я не очень понимал причин возникшей паники. Тем не менее паника была налицо! Яркула, серый как мышь, рухнул на табурет и стал грызть ногти. Ирдик тряс головой и бормотал себе под нос нечленораздельные проклятия. От его лысой головы разлетались искорки света и, разбиваясь о стены, озаряли комнатку яркими вспышками. Спокоен был только Саныч. Он все еще дрых в углу, засунув под голову руку.

— Что страшного-то? — повторил я растерянно.

Яркула посмотрел на меня взглядом загнанного в угол бурундучка, причем ясно осознающего, что с ним сейчас сотворят.

— Это шаман! — сказал он. — А всем известно, что на земле нет сильнее чародеев, чем шаманы!

— Но шаман, если мне не изменяет память, — это тот, который управляет погодой!

— Он чародей!

— А вы…

— А мы на это не учились! — закончил Ирдик дрожащим голосом. — Мы только по специальности. Пара-тройка гипнозов, еду сотворить и все такое! Шаман же изучает искусство чародейства с детства! Он что хочешь сейчас сотворить может!

— Но ведь не сотворил еще!

— А это? — Яркула показал на окно, за которым снег, кстати, падать перестал.

Я вновь увидел скамейку, шамана и Канта. НЕфилософ сменил табличку на перчатки и теперь зябко ежился, пряча руки между колен. Циклопы в плащах кружили у дороги, словно хищные коршуны, ожидающие добычу.

И откуда у них столько плащей, интересно? Обчистили фабрику по производству плащей и широкополых шляп?

— Что он делает, Вить? — спросил Яркула. — Колдует?

— Кто, шаман? Машет клюкой и что-то кричит. А еще дрыгает ногами.

— Это существенный элемент шаманского чародейства! — выдохнул Ирдик. — Мы все умрем!

— Да что происходит-то? Он всего лишь изменил погоду!

— Ты не понимаешь! Смотри! — Ирдик взмахнул руками, крикнул пару слов и…

Из основного помещения раздался звук льющейся воды. Выглянув, я обнаружил, что все краны открыты, а бачки над унитазами мелко подрагивают. Вода в них, похоже, бурлила.

— И зачем было такое колдовать?

— В том-то и дело, что я хотел наколдовать горячий кофе с круассанами! — Ирдик взмахнул руками. — Теперь видишь, в чем заключается шамановское чародейство? Он лишил нас силы! Мы не можем сотворить то, что хотим. Получается полнейшая чепуха!

— А ну-ка дайте мне! — Яркула подпрыгнул, кувыркнулся через голову, едва не задев полки с книгами, и вдруг превратился во что-то совсем несуразное. У возникшего вместо вампира существа был слоновий хобот, кроличьи уши, тело бобра с плоским мокрым хвостом и крокодильи лапки, в одной из которых почему-то была зажата дымящаяся сигарета. От Яркулы остался только мудрый взгляд и густые брови.

— Видишь! — сказало существо, стряхивая с сигареты пепел небрежным движением пальца.

— А обратно?

— Обратно? — Существо почесало лапкой между ушами и попробовало вновь подпрыгнуть.

Раздался хлопок, и существо разлетелось по комнате тысячами мутных капелек. На том месте, где оно стояло, появилась темно-коричневая лужа, из недр которой вырывались бульбы, пузыри и зловонный, щекочущий ноздри пар.

— Ну и гадость эта ваша заливная рыба! — поморщился Ирдик, зажимая нос пальцами.

— Сами такие! — сказали из лужи, и оттуда, ну совсем как небезызвестный барон Мюнхгаузен, появился Яркула, тянущий себя за косичку. Оказалось, что ноги Яркулы застряли в стремени, а сам он сидит в седле. Под седлом обнаружилась лошадь серой в яблоках масти. Чуть только голова лошади показалась над лужей, та истошно заржала и попыталась сцапать зубами первую подвернувшуюся книжку.

— Что это такое, граф? — завопил Ирдик, отскакивая в сторону. — Уберите немедленно!

— Если б я мог, — кряхтел от натуги Яркула, вытаскивая себя за косичку еще выше. Наконец его голова уперлась в потолок, и тащить стало некуда. Лошадь показалась из лужи ровно наполовину. Тогда, изогнувшись, Яркула выдернул ноги из стремян. Лошадь не замедлила погрузиться обратно в лужу, огласив комнату напоследок истошным ржанием. Следом упал и Яркула. Правда, уже не в лужу, которая стремительно испарилась, оставив после себя мокрое пятно на линолеуме и не слишком приятный запах.

— Ну и дела! — пораженно сказал я. — И это все один шаман натворил?

— Знаете, теперь я не удивляюсь тому, как они выбрались через окно на седьмом этаже! — сказал Яркула, осторожно трогая свою изрядно потрепанную косичку. — Блин, стричься придется! Чуть скальп собственноручно не снял!

— А теперь я попробую! — оживился Ирдик и даже успел щелкнуть пальцами, но Яркула его вовремя остановил резким движением руки.

— Хватит! А то беду накличем, я чувствую!

Мы замерли, ожидая, что произойдет. Однако пол не провалился, потолок не рухнул на наши головы, и никаких чудищ посреди комнаты не появилось.

— Никаких опытов, — прошептал Яркула. — Не надо рисковать по пустякам!

Я посмотрел в окно. Шаман по-прежнему дрыгал ногами и размахивал клюкой. Кант помахал мне рукой. Стремительно надвигалась темнота, хотя я готов был поклясться, что времени не больше трех часов дня.

— Интересно, а почему их люди не замечают?

— Это шаманские штучки! Вроде гипноза! — сказали за моей спиной. — Здравствуйте!

Я резко обернулся. Судя по вытянувшимся лицам Яркулы и Ирдика, они были удивлены не меньше моего. Впрочем, вампир сориентировался на удивление быстро.

— Постойте… кажется, я знаю… — прошептал он и спросил в воздух: —Миша Кретчетов, это ты?

— А кому ж еще это быть? — спросили басом откуда-то с потолка.

Я невольно посмотрел наверх, но, естественно, никого не обнаружил. Ну, конечно! Ведь Миша Кретчетов — это бесплотный чревовещательный бас! Я встречался с ним год назад, когда разыскивал тело инопланетянина! Тогда от общения с Мишей у меня осталось несколько расплывчатое впечатление…

— Кто позвал? Ты, граф, или ты, джинн?

— Как это позвал? — удивился Ирдик. — Никто тебя не звал. Ты сам пришел.

— Но ведь пальцем-то кто-то щелкнул! — настаивал чревовещательный бас. — Я, знаете ли, не такой глупый! Когда щелкают пальцами, да еще зовут, мол, приди, Миша, я сразу прихожу! И не надо строить постные физиономии, словно ничего не знаете! Кто щелкал, спрашиваю? Хотя стойте, я и сам вижу, кто! Ирдик! Ну зачем скрываться? От правосудия не скроешься! Все равно ведь вычислил бы и распял на ближайшем дереве! Был у меня один знакомый, тоже любил пальцами щелкать. Дедок Бесноватый его звали. Правда, это у него не прихоть была, а самая настоящая болезнь то ли Пениксона, то ли Пумперсона… неважно, впрочем. Суть в том, что он щелкал пальцами каждые полчаса! Я только вздремнуть лягу, как слышу — зовет. Ну я, как всякий порядочный чревовещательный бас, к нему, значит, а он, сволочь этакая, спит и в ус не дует. А пальцами щелкает! Ну, он так недельку пощелкал, а потом я кое-кому пожаловался, и этот кое-кто прилетел из ада со своим трезубцем и забрал Дедка к себе на перевоспитание! Теперь, знаете ли, не щелкает! Только глаз у него дергается, нога левая заплетается, челюсть дрожит, и седой весь стал, а так, как живой! Не поверите!