Макс Фрай - Обжора-хохотун

Что касается предложения догнать, адепты Семилистника поддерживали его всей душой. Разошлись лишь наши мнения касательно объекта преследования. Им казалось, что для начала следует изловить меня; понимая и всецело разделяя чувства этих добрых людей, я, однако, никак не мог согласиться с ними по существу.

Почему они меня все-таки не догнали — это отдельный вопрос. Единственное разумное объяснение — Магистры потратили слишком много времени на привычные заклинания, а убедившись, что магия почему-то перестала работать, растерялись до такой степени, что не сразу сообразили, что в данном случае можно удовольствоваться обычной физической расправой. К тому моменту когда правильное решение наконец созрело в разгоряченных головах моих преследователей, я уже забрался в самую глубину сада, больше напоминавшую лесную чащу, чем ухоженную территорию.

— Убийца Короля в Иафахе! — кричал я, петляя, как заяц, а сам думал: хвала Магистрам, что так и не успел поужинать. Пустое брюхо оказалось моим секретным оружием, единственным шансом на спасение.

Юркнув в густые заросли цветущих кустов, которые при обычных обстоятельствах могли бы даровать мне убежище максимум секунды на две, я достал из кармана шиншийскую пилюлю, так и не понадобившуюся мне в доме Хамбары Гаттона. Кинул ее в рот и сразу проглотил как миленький, не запивая и не плюясь, видела бы это моя бедная мама, глазам своим не поверила бы. А потом понесся дальше. Я, конечно, доверял обещанию сэра Джуффина, что пилюля сделает меня невидимкой, но не настолько, чтобы вот так сразу расслабиться и перевести дух. Тем более шеф говорил, все могущественные колдуны чужой запах чуют, как звери. Если так, оставаться на месте мне уж точно не стоило.

Судя по непечатным возгласам у меня за спиной, преследователи были окончательно сбиты с толку. Только после этого я догадался поднести к лицу собственные руки и содрогнулся, не увидев ничего. Хотя, по идее, чего тут содрогаться. Радоваться надо, что все получилось.

Наконец я позволил себе перейти на шаг. Погоня осталась так далеко, что я уже и несущиеся мне вслед проклятия толком не разбирал. Интересно, думал я, сколько все это продолжалось? Вряд ли все-таки целых три минуты. Но хоть две с половиной, а? Вполне может быть. К тому же они теперь еще какое-то время будут меня искать и коллег на помощь позовут, так что все, похоже, получилось. И кстати, хорошо бы теперь найти способ отсюда выбраться. Сам дурак, что заранее не спросил, но и шеф молодец — оставил меня без инструкций. Или он просто не предполагал, что я уйду от погони? А мое окровавленное тело, конечно, можно забрать в любое время. Хорош господин Почтеннейший Начальник, нечего сказать.

Впрочем, я тут же сообразил, что могу послать ему зов. И замедлил шаг, пытаясь сосредоточиться. Сейчас это было не так-то просто. Шум в ушах и оглушительный грохот все еще молотящего по ребрам сердца заполнили все мое внутреннее пространство и не желали уступать ни пяди завоеванной территории. Сказал бы мне кто прежде, что бывают ситуации, когда Безмолвной речью воспользоваться непросто, засмеял бы.

Я бы, безусловно, справился с этой проблемой. Но не успел. Потому что кто-то бесшумно подошел сзади, обнял меня крепко-крепко и отпускать явно не намеревался.

Попался, обреченно подумал я.

— Попался, — тихо хихикнул девичий голосок, больше похожий на птичий щебет.

Хони, изумился я. Пока они ее там ловят, она, значит, тут на меня засаду устроила. Как разглядела-то?

Но это была не Хони. Зря я обольщался. Откуда-то из-под моего локтя вынырнула маленькая пухленькая румяная старушка. Если бы не бело-голубые Орденские одежды, я бы решил, что она пришла в Иафах проведать любимого внука и случайно наткнулась на меня.

Однако хватка у бабушки оказалась железная. Мои попытки высвободиться не произвели на нее никакого впечатления. Похоже, старая леди вообще не заметила, что я желаю вырваться из ее ласковых ручек.

— Пойдем-пойдем-пойдем, — щебетала она, увлекая меня за собой. — Такой хороший мальчик и такой невидимый, смотреть не на что. И голодный небось. Сколько же ты не ел ради этой дрянной шиншийской пилюли? С утра?

— Ну да. Получается, с утра. — Я так растерялся, что поневоле втянулся в беседу.

— Сейчас мы это исправим, — пообещала старушка. — Оставаться невидимкой тебе больше ни к чему. Король Джуффину такую бумагу выдал, что с ней дюжину таких как ты из Иафаха вывести можно. Еще и оркестр потребовать, если приспичит.

У меня отлегло от сердца. Если чудная старушка в курсе, что у шефа Королевский приказ за пазухой, вряд ли она потащит меня к своему начальству на расправу.

Хотя, конечно, когда она потребовала, чтобы я становился на четвереньки и лез в нору чуть пошире лисьей, я засомневался, разумно ли поступил, что с ней связался. Однако полез без пререканий — такова была сила обаяния моей спутницы. Отказать ей решительно невозможно. Ни в чем. Ни при каких обстоятельствах. Хотя думать при этом можно все что угодно. Чем я и воспользовался, пока карабкался через этот ее лисий лаз. Такого передумал, что до сих пор удивляюсь, как земля не содрогнулась и не погребла нас навек.

Впрочем, неприятное путешествие оказалось довольно коротким. Я и дюжины проклятий сочинить не успел, как впереди замаячил яркий свет, своды норы расступились и я оказался в просторной садовой беседке, увитой зеленью и щедро освещенной небольшими, но яркими фонарями. В центре беседки был накрыт стол, во главе которого, удобно развалившись в плетеном кресле, восседал сэр Джуффин. На плетеном же диване с горем пополам устроился Лонли-Локли — прямая спина, строгое лицо, руки в нелепых защитных рукавицах, прикрывающих его Перчатки Смерти, сложены на коленях. Рядом с ним сидела красотка Хони в моем алом лоохи, с видом столь безучастным, словно была неуспевающей старшеклассницей, чьих родителей в очередной раз вызвали к директору школы и теперь хочешь не хочешь, а придется какое-то время скучать, выслушивая нотации, которые, в отличие от содержимого учебников, давным-давно вызубрены наизусть.

На меня никто из присутствующих и не взглянул. Я чуть было не разобиделся всерьез — могли бы и поприветствовать утомленного героя, — но вовремя вспомнил о собственной невидимости. Пилюле-то все равно, среди своих я или нет, ее дело маленькое — заказывали? получите.

— Вот вам ваш мальчик, — сказала появившаяся в беседке следом за мной старушка. — Невидимый, конечно, ну да какой есть.

— Грешные Магистры! — восхитился шеф. — Ай молодец, сэр Мелифаро. Мало того что устроил тут переполох столетия, так еще и слопать шиншийскую пилюлю вовремя догадался. Ничего, ничего, сейчас ты у нас быстренько видимым станешь. Леди Сотофа в кои-то веки расщедрилась на угощение. В последний раз она кормила меня, когда… А вот, кстати, даже и не припомню.