Виктор Кувшинов - Ангел во плоти

— Остановитесь, верующие! Не дайте свершиться осквернению храма! Разве вы не видите — отрок слаб душою и нуждается в помощи. Я поговорю с ним, а вы молитесь о прощении. Все мы грешны и прощение нам только во Христе… — а сам пихнул меня во все ту же каморку, быстро проследовав за мной. Уже в темноте комнаты он облегченно вздохнул. — Уф-ф! Еще чуть-чуть и пришлось бы мне тебя по кускам выдирать из рук прихожан. Ну что, ангел, понял, что здесь не место читать такие проповеди?

— Да, — подавленно согласился я. — До меня только сейчас дошло, что нельзя развиваться выше системы в ее пределах. Надо идти за стены церкви и пробовать там.

— Я скажу тебе прямо, — ответил, подумав, Николай. — Я чувствую нутром, что ты говоришь правду. Но ты говоришь немного не тем людям. Тебе нужна аудитория более молодых людей, не запуганных и не затравленных жизнью. Ведь в церкви люди ищут спасение, и мы даем его, как можем, но ты предлагаешь людям самим работать над собой, а это ой как непросто! Да, эти люди рабы божьи, но я не могу их бросить на произвол судьбы. Пусть ты и назовешь меня рабовладельцем или погонщиком рабов при «Нем», однако рабство это добровольное, и я ничего с этим не могу поделать, как впрочем, и ты.

— Сегодня Вы спасли незадачливого ангела, — грустно признался я. — А мессианство придется отменить.

— Придется, если не хочешь быть бит палками и камнями, — подтвердил батюшка. — Кстати, чуть не все мессии через это проходили.

— Это правда. И я, может, пошел бы, но мне нельзя сильно портить сданное мне в аренду тело, — попытался грустно пошутить я.

Еще немного так побеседовав, мы решились на вылазку. Отец Николай, выглянув из комнаты, спешно провел меня к выходу мимо нескольких оставшихся в храме людей. Быстро распрощавшись в притворе, я рванул на паперть в стиле спортивной ходьбы, пытаясь сохранить пристойный вид и одновременно удалиться отсюда со спринтерской скоростью. Мои опасения оказались не напрасны. Я был замечен бдительными бабульками, науськавшими на меня нескольких мужичков помоложе. Так что, отойдя несколько метров от церкви, я перешел на трусцу, а потом и на бег во все лопатки. Благо, даже самые «молодые» прихожане мужского пола сильно превосходили меня годами, и ангельского мордобоя все же удалось избежать в самом прямом смысле этого слова.

Пробежав для надежности с пару кварталов, я замедлил темп и попытался подвести итоги. Поскольку положительных моментов я не нашел, пришлось извлекать пользу из проколов. Очевидно, что я выбрал не ту аудиторию для «проповедей», как и неправильно излагал идею. В общем, все делал неправильно, начиная с чудес. Чувствуя, что самому мне в этой проблеме не разобраться, я вдруг с надеждой вспомнил о том, что сегодня мне будет с кем ее обсудить — три умных и довольно молодых собеседника должны посетить своим вниманием мою земную обитель. О чем еще можно только мечтать? Кстати, пора уже и позаботиться и о материальной базе вечернего мероприятия. Я позвонил Феде и сразу, без обиняков стал плакаться другу в жилетку:

— Ну что я не так делаю? Или у вас весь мир свихнулся? Попытался двух девушек защитить и угодил в обезьянник, помог больному парнишке — чуть в психушку не упекли, думал, в церкви найду взаимопонимание…

— Что случилось? — тревожным голосом перебил меня Федя.

— Да уже ничего. Удачно сбежал от разъяренной толпы последователей самого миролюбивого мессии в истории человечества.

— Ты что, в церкви проповеди пытался читать?!

— Ага. Спасибо отцу Николаю — если бы не он, был бы сейчас в больнице. Откуда ты все знал наперед? — расстроенно спросил я.

— Не понял, ты о том, что я тебе не советовал туда ходить?

— Да.

— Ничего я не знал, просто чувство у меня такое было, что не поймут наши верующие ангела. Они, в общем, хорошие люди, но какие-то упертые, закостеневшие в собственных мыслях, — пытался подобрать правильное определение Федя и усмехнулся. — А я же тебя знаю: ты им старые догмы вряд ли собирался втолковывать?

— У меня странное ощущение. Будто люди специально сковали себя цепями старых притчей, обрядов и ограничений. Этакая разновидность добровольного душевного порабощения… все вроде выглядит пристойно, и цели, казалось бы, самые высокие, но их души словно детский паровозик, все ездят и ездят по одной и той же колее, будто вокруг в мире не существует больше ничего интересного. Неужели они не понимают, что если есть в мире что-то не вписывающееся в их догмы, то это тоже создано тем же самым Богом? Видимо придется на миссионерской деятельности ставить крест… — я вдруг сообразил, что с четверть часа плачусь другу в телефон, а он терпеливо меня выслушивает, и решил завершить разговор. — Но хватит о грустном. Ты мне поможешь гостей принять? А то я опять что-нибудь напортачу!

— Конечно, мы же договорились! — Федя приказал мне ждать его там, где я стоял, чтобы проехать на машине прямо до магазина. В этом он был прав. Мне не улыбалось накормить наших милых дам по ошибке какой-нибудь собачьей едой. Вообще совместный поход в магазин был очень для меня полезен — Федя указывал мне что, как и в каких случаях здесь готовят и едят. Если вы думаете, что это очень просто, то попробуйте пойти на какой-нибудь деревенский индийский или тайский базар и приготовьте привычную для аборигенов еду. Я, конечно, имел астральный опыт потребления пищи, но он сильно отличался от земного, особенно отсутствием потребности в ее приготовлении.

Кроме всех этих гастрономических полезностей, я «не отходя от кассы» приступил к важной беседе с другом:

— Федь, ты знаешь, мне хотелось бы уточнить для себя одну важную вещь, и я рассчитываю на продуктивную беседу сегодня вечером. Но ты знаешь, в чем проблема: я ни в коем случае не должен открывать своей сущности девушкам. Для них я буду Женькой. Может, немного странноватым, но все же…

— Ха! — прервал меня кудрявый физик, громкой усмешкой. — Мягко выражаясь, странноватым.

— Ну, в психушку, надеюсь, вы меня не будете упекать. Тем более что Люся меня оттуда уже раз вызволила…

— Так о чем же ты хотел поговорить? — заинтересовался приятель. — Неужели еще осталось что-нибудь невыясненное между нами?

— Воз и маленькая тележка! — я грустно вздохнул и пояснил. — Все, что я вам втолковывал раньше, было из области прошлого, а том, что может или не может произойти, мы особенно и не говорили…

— А и правда! — сообразил Федька. — Ну-ка, ну-ка, колись на свои ангельские штучки!

— М-да, ты же знаешь с какой я службы? — спросил я и, получив согласный кивок, продолжил. — Так вот, мы пытаемся позитивно воздействовать на прогресс цивилизации. Но чаще всего делаем ляпы. Тем более что наши возможности очень ограничены.