Виктор Кувшинов - Ангел во плоти

Поскольку их розыск в мои планы не входил, я отнес сумочку девушке и спросил, улыбаясь:

— Это Ваше?

— Ой, спасибо, я уж думала, что все! Там же деньги и паспорт! — девушка не верила своим глазам, все еще ожидая от меня какого-то подвоха, а я был на седьмом небе, сам не зная от чего.

Но долго этой идиллии длиться не дало настоятельное похлопывание по моему плечу. Я обернулся и узрел строго на меня глядящего молодого мужчину в фуражке и форме.

— Что тут за шум? — спросил блюститель порядка и, не давая мне открыть рот, продолжил. — Паспорт предъявите, пожалуйста.

Девушка, подумав, что вопрос относится и к ней, спешно начала копаться в сумочке и, найдя вожделенную красную книжечку, радостно протянула милиционеру. Я с блаженной (а правильнее сказать идиотской) улыбкой рассматривал, что такое паспорт и милиционер. Вроде бы я видел эти вещи, ну то есть должности (тьфу, не разбери кто есть что), но что они должны значить, как-то не хотело проясняться в голове. Поэтому я решил продолжать безмятежно следить за разворачивающимися событиями. То, что эти события могут развернуться совсем не в ту сторону, как-то не приходило мне в голову.

Мент (хм, его так зовут?) вернул паспорт девушке и уставился на меня. Я тоже на него уставился, продолжая улыбаться. Потом поняв, что ему что-то надо от меня, я заметил, как бы между прочим:

— Кушать хочется! Вот не знаю, где здесь поесть можно? — вопрос был не риторическим. Я действительно захотел по-настоящему есть, а как (не то что, где) это делается, я имел самые смутные представления.

Представитель порядка (Какого порядка я не понимал, потому как вокруг творился какой-то бардак, но всплывшее определение не желало рассасываться.) не возжелал обсуждать гастрономические вопросы и снова стал требовать от меня такую же красную книжечку, как будто в этом заключался весь смысл его прямолинейной жизни. Я опять ему непонимающе улыбнулся и ответил:

— Я не помню, вроде была с собой… — оказывается я был мастер приврать!

Не знаю, куда бы меня завели пререкания, если бы девушка вовремя не встряла в мою полемику с законом:

— Ой, да не обращайте вы на него внимания! Вась, ты помолчи лучше! Ладно? — и пока я соображал кто из нас троих Вася, она самым извиняющимся тоном заклянчила. — Товарищ лейтенант, это мой брат, Василий Михайлович с той же фамилией что и у меня. Но он… — и девушка перешла на доверительный полушепот. — Немного того, больной на голову. Сколько не следи, все одно, то паспорт потеряет, то сам куда-нибудь потеряется…

Я сначала с недоумением, а потом с некоторой грустью, смотрел, как эта девушка не растерялась и вытаскивает меня из какой-то проблемной ситуации, сама не представляя, насколько она близка от истины — я действительно был полоумным, и даже с чего-то немного почувствовал себя ее братом. Да если честно, чем дальше мы беседовали, тем больше мне нравился и патрульный. Мне почему-то было его жалко — мыкается тут, пытается хоть какой-то порядок содержать, а как его тут содержать, если вокруг столько жулья и бандитов? Самому бы выжить. Я-то прекрасно это ощущал.

Самое интересное, что и милиционер, постепенно снизил обороты и под конец совсем мягким тоном порекомендовал:

— Вы побыстрее до дома добирайтесь, а то без документов недолго и в отделение угодить!

На что я, совсем расчувствовавшись, сказал:

— А хотите я Вам прямо отсюда все жулье, какое тут видно, покажу? — не знаю, с чего на меня нашла такая уверенность, но незамутненная сознанием голова сама готова была работать на одних инстинктах.

— Ты что, серьезно, экстрасенс какой что ли? — рассмеялся патрульный, и его лицо окончательно превратилось из тупо-государственного подобия бляхи, висящей на его же форме, в милую, немного курносую физиономию деревенского парня.

— А что, не веришь? Смотри! — я уже сам завелся и с азартом стал внимательно осматривать площадь. Надо же, все подозрительные типы были на изрядной дистанции от нас, но мне было почти все равно, лишь бы только человек попал в поле моего внимания. Так что я стал перечислять. — Вон там парень в синей куртке — чего-то явно жулит. Без насилия, но то ли обманывает народ, то ли еще что.

— Так это ж Клизма, паршивец, опять валюту меняет! Ладно, что еще? — уже заинтересовался патрульный.

— А там вообще не пойму, какой-то мрак, — мне стало как-то нехорошо. — Не могу объяснить. Вот тот тип в темной рубахе. Вроде как и что-то очень нужное продает, но это все равно что смерть в фантик заворачивать…

— Ах, мать твою, — воскликнул патрульный. — Это ж…

Больше я ничего не узнал, так как милиционер, посуровев лицом, буквально кинулся в ту сторону. Я непонимающе пожал плечами, как бы спрашивая у девушки, что произошло. Та уже совсем успокоившись, снова мне улыбнулась и сказала:

— Не знаю, что ты тут проделал, но постового заслал куда подальше, Вася!

— А откуда ты узнала, как меня зовут? — удивился я еще больше.

— А что и правда, Вася?

— Я раньше думал Женя, но если ты знаешь наверняка, то… — договорить свою мысль я не смог, так как вызвал у девушки чуть не истерический смех. Ничего не понимаю — ну что тут смешного, если человек не помнит своего имени?

— Слушай, ты и в самом деле или блаженный, или прикидываешься! Я готова и в самом деле поверить, что ты мне приходишься придурковатым братом.

— Почему бы и нет? — я философски улыбнулся.

Я бы может и обиделся, если бы точно знал, что или кто такой блаженный. Ну а против того чтобы приходиться хоть кому-нибудь братом, пусть даже и не совсем умственно полноценным, я вообще не собирался возражать. Тем более что, мне что-то подсказывало: это недалеко от истины.

— Ладно, до электрички еще полчаса, составишь мне компанию — зайдем в закусочную?

— Но ты же видела у меня нет этих… денег. А без них почему-то никто ничего не хочет давать, — в моей голове всплывали неясные образы разноцветных бумажек с картинками. Их почему-то все время меняли на все что угодно.

— Да ладно тебе! Ты мне зарплату сохранил! Заодно еще и поохраняешь меня немного, а то я побаиваюсь, что эти типы вернутся.

— Я тоже боюсь этих, в фуражках… ментов, — сознался я и снова заслужил снисходительную улыбку.

А потом мы, как сбежавшие с занятий ученики (по определению моей новой знакомой), упивались колой и отъедались какими-то ливерными пирожками, о содержании которых было лучше не задумываться. Это тоже сказала девушка, так как я и так ни о чем не задумывался. Мне с ней было легко и просто. Мы болтали о каких-то ее маленьких радостях и больших проблемах. Но у кого же вокруг (кроме меня, конечно) не было проблем? Она тоже пыталась интересоваться моей жизнью, впрочем как и я. Если бы еще хоть кто-нибудь, хоть что-нибудь нам разъяснил по этому поводу, но увы!