Виталий Бодров - Кольцо из чистого дерева

На Бола выехал одинокий кувал, решивший, очевидно, спасаться бегством. Но отказать себе в удовольствии рубануть саблей растерянного пацана, он естественно не мог. Бол своевременно упал в траву, будь ты хоть трижды кочевник, а зарубить лежащего техники не хватит. Меч при падении он, разумеется, потерял, но кувал не стал задерживаться, погоняя коня прочь. Бол мгновенно вскочил, вытянул руки вслед беглецу. Магическая стрелка, посланная не сильно, но на удивление метко, подпалила одновременно круп лошади и зад седока. Скакун встал на дыбы как раз в тот момент, когда всадник обернулся к Болу, потрясая саблей. Последствия не замедлили себя ждать, лошадь отправилась домой в одиночестве, а ее наездник, прихрамывая, направился к Болу. Ухмылялся он при этом очень нехорошо, и саблей помахивал весьма многозначительно. Бол в панике выпустил еще одну стрелку, кочевник легко уклонился, ускорил шаг.

Быстрые ноги — залог здоровья. Бег избавит Вас от сердечного приступа! Если только этот паразит по голове не рубанет… Бол развернулся и побежал. И споткнулся о собственный меч, оброненный в схватке. Мигом вскочил, сжимая в руке рукоять, оценил обстановку. Да, бег, конечно, полезен, и все такое, но время явно не подходящее. Кочевник набегал с занесенной саблей, и хромать он отчего-то перестал.

Бол принял удар, как его учили, плавно попытался перетечь в другую стойку, но кочевник наносил удары куда быстрее, чем принято на тренировках. Ученик мага едва успел парировать два удара, третьим его развернуло, он отпрыгнул назад, поменявшись местами с нападающим. Кочевник рубил быстро, не давая возможности не только перейти в контратаку, но и построить мало-мальски грамотную защиту. Бол отчаянно отбивался, панический страх смерти сковал его движения. Очередным выпадом, кувал выбил у него меч, торжествующе рассмеялся, занес саблю для последнего удара…

И рухнул на землю. Бол, ошеломленный случившимся, смотрел на него, не в силах поверить в чудо. Кочевник зашевелился, попытался подняться… И снова распластался на земле после меткого удара сапога. Боресвет, тяжело дыша, поднял латную рукавицу — причину внезапного недомогания кочевника.

— Этот последний, — объявил богатырь. — Все, братан, мы победили. Пойдем, надо отметить. Вот мы, в натуре, конями и разжились. А ты куда слинял, чисто вольный ветер? Сказано же, за спиной держись и не высовывайся.

— Метко ты рукавицы кидаешь, — выдавил из себя Бол. Его запоздало трясло.

— А то, — гордо сказал богатырь. — У нас любой богатырь так умеет, больно места под Голунью неспокойные. Выйдешь в лес, а там за каждым кустом — соловей-разбойник. Свистит, в натуре, так что всадника с конем сносит. Куда уж без рукавиц-то? А с ними — очень даже можно. Одной в зубы — раз! Второй в репу — два! А потом обратно, пока не опомнился.

— А обратно зачем? — не понял Бол.

— Дык, рукавицы кончаются, — простодушно пояснил Боресвет.

Не знаю, зачем я подошел к гадалке? Вору на судьбу гадать — последнее дело. Как карты не кидай, а в конце Палач выпадет, а это мне и без всякой гадалки известно.

И все-таки подошел, не удержался.

— Погадай, мать, — говорю.

Старуха цепко окидывает меня взглядом. Цепко, профессионально. Зуб даю, сразу видит, кто, зачем, что из оружия в одежде спрятано, много ли денег в кошеле. Усмехаюсь лениво, протягиваю руку. Есть у меня деньги в кошеле, есть. А еще есть корона в суме. Но тебе, старуха, я ее нипочем не отдам.

— Только гадай подробно и внятно, — предупреждаю гадалку.

— Как скажешь, сынок, — торопливо кивает головой старуха. — Вот, пройдешь одиннадцать шагов, споткнешься…

Э, да если она мне всю жизнь расписывать собирается, я ж помереть успею у этого самого стола!

— На картах лучше погадай, — прошу смиренно и достаю из кошеля серебряный палец. Чтоб гадалось лучше.

Старуха вздыхает, достает карты. Засаленные, старые. Правда, необычно красивые, даже время не смогло заставить выцвести цветные картинки. Видно, непростой художник рисовал.

Гадалка выкладывает первую карту. Рыцарь чего-то там.

— Это ты, — поясняет мне. Гордо подбочениваюсь, рыцарем быть еще не приходилось. Поверх рыцаря кладется карта с Кинжалом.

— Специальность твоя, — внушительно комментирует старуха. Задумчиво киваю, разглядывая нарисованный кинжал. Да, художник постарался изрядно, всю душу в рисунок вложил. Ладно, бабка личность мою прояснила, за лоха держать не станет, даром, что сам к ней подошел. Любопытно стало человеку, да лишний палец в кошеле имелся — вот и подошел.

— Прошлое тебе, думаю, без надобности, сынок? — говорит старуха. Киваю, свое прошлое я и так знаю. И не хотел бы, да знаю, так вот случилось.

Гадалка открывает новую карту, кладет слева от рыцаря. Король. Даже я понимаю, что король, кем еще может быть мужик в короне и с золотой цепью. Рожа у короля мне не нравится, такой запросто на эшафот отправит, а то и через пыточный подвал проведет. В руке — кинжал, в другой руке — свеча.

— Недоброжелатель твой, — комментирует карту гадалка. — Сильный, богатый, злой. Беда тебе от него будет, коли не остережешься.

Следующая карта — снова король. Одет, правда, попроще, в руке — стрела.

— Ох, — говорит бабка. — Везет тебя, жемчужный мой, на врагов. Этот смерти твой искать будет, а вот найдет ли — про то карты скажут.

Карты равнодушно молчат, им нет до меня дела. Гадалка открывает новую, кладет справа от рыцаря. Снова король. Рожа на этот раз добрая, хоть сейчас мешок золота пожалует. В руке — книга. Король Книг, стало быть. Библиотекарь, что ли?

— А этот покровителем у тебя будет, — шепчет старуха. — Глядишь, и не даст пропасть. Советы будет давать — слушай внимательно.

Киваю, понял. Советы против ножа и стрелы — лучшая защита. Ладно, король все же, не валет какой. Сгодится.

Новая карта. Гадалка замирает, близоруко щурясь, оглядывается по сторонам. Разглядываю карту. Маг, тут не ошибешься, посох в руке, второй мне в лицо тычет.

— Маг, смотри ж ты, — удивляется гадалка. — Стало быть, не всех на кострах пожгли. Ох, сынок, давно эта карта не выпадала, очень давно…

И снова по сторонам оглядывается. Я ее понимаю. Петушиный Час, он ведь и гадалками не брезгует. Дрова б не отсырели, а кого жечь — найдется…

— Маг, надо же, — старуха продолжает качать головой, открывая новую карту. Мага она положила справа, стало быть маг — за меня. Сдается мне, знакома мне эта личность…

— А вокруг этого все и вертится, — старуха открывает карту. Смотрю внимательно, но опознать не могу. Наверное, так выглядела бы абракадабра, если ее нарисовать.

— Артефакт, — внушительно говорит старуха. — Предмет непознанный, загадочный. В связи с магом — возможно, магический…