Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

Монахи, как и следовало ожидать, игнорировали вызов и продолжали лупить Андрэ со всех сторон одновременно.

— Я помогу! — В руках Герды блеснули ножи.

— Стой! — Я успел вцепиться в полу ее кафтана. — Не вмешивайся! Андрэ их удары что быку хворостина — не больно, но обидно. Мы имеем редчайший шанс увидеть кое-что…

И я не успел закончить фразу, как мы действительно увидели! Окончательно взбешенный градом ударов и неуловимостью противника, Андрэ взревел не хуже слона и со скоростью, которую в таком гиганте трудно было подозревать, замахал ручищами наподобие ветряка. В воздух взлетели сразу с десяток закутанных в желтые пижамы бесчувственных тел, и через пару мгновений дворик напоминал осенний лес, только вместо желтых листьев землю усеивали оглушенные монахи.

Из стоявшего в глубине двора здания монастыря выскочили еще несколько монахов, а от ворот к Андрэ уже бежали вооруженные охранники. Король обвел их налитыми кровью глазами, зарычал и легко сорвал с цепей бревно, зачем-то подвешенное между двумя столбами.

— Эй, эй! Стойте! — завопил я, сообразив, что сейчас потасовка превратится в смертоубийство. Не то чтобы мне было так уж жаль этих еретиков, но Андрэ, придя в себя, наверняка сильно расстроится. Он ведь такой чувствительный! — Хватит!

Как ни странно, меня поняли и Андрэ, и монахи. А может, монахи просто впервые видели, чтобы к ним на задних лапах бежал кот в камзоле, штанах и сапогах, крича и размахивая шляпой. Наверное, все-таки именно так — уж больно у них лица вытянулись и побледнели. Зато глаза из узких щелок стали почти круглыми. Зазвенела о камни алебарда, и один из стражей бросился в монастырь, испуганно подвывая.

— Умеешь ты устраивать бедлам! — с некоторой даже завистью в голосе произнес Хосе Альфонсо. — Как призраку цены тебе не будет!

Я хотел ответить что-нибудь ехидное, но тут на ступенях монастыря объявилось новое действующее лицо. Точнее, оно как бы не само объявилось, поскольку было столь дряхлым, что само двигаться не могло. То есть не мог. Старичка вывели — а скорее почти вынесли, — бережно поддерживая под локти, два широкоплечих монаха. Оглядев поле боя, старичок печально покачал головой и что-то спросил дребезжащим голоском у своих «несунов». Боязливо выглядывавший из-за их спин стражник прочирикал ответ, тыча пальцем то в Андрэ, то в меня. На меня старичок бросил всего один взгляд, зато Андрэ его явно заинтересовал. Высвободившись из рук монахов, старичок засеменил к гиганту, рассеянно взиравшему на поверженных врагов. Придирчиво оглядел со всех сторон, словно покупатель, выбирающий коня…

— Эй, дедушка, — снисходительно посмотрел на него Андрэ с высоты своего роста. — Че надо?

Старичок задумчиво покивал и вдруг ни с того ни с сего подпрыгнул едва ли не выше своего роста и со всей силы огрел Андрэ по голове посохом, на который только что тяжело опирался.

— Ох! — Герда закрыла глаза, а впечатлительный Архимед рухнул в обморок.

— Ой! — Его величество удивленно почесал лоб. — Ты че, припадочный? Че дерешься-то?

Старичок ничего не ответил — он как раз изумленно рассматривал обломок посоха, оставшийся у него в руках. Потом поднял глаза на гиганта и быстро-быстро залопотал что-то восторженное. Сообразив, что его не понимают, он повелительно крикнул что-то застывшим на крыльце монахам, и те бросились внутрь монастыря. После недолгого отсутствия они вернулись, ведя с собой толстенького монаха в круглых очках. Монах низко поклонился старичку, выслушал его и обратился к нам:

— Большеносый белый иноземца! Настоятель многа восхищения испытать боевой искусств большой воин! Удар его молниеносный посох не держать горный медведь, не держать столетний сосна, не держать камень скала. Большеносый воин держать его удар! Великий воин!

Толмач вполне сносно говорил по-английски, хотя формулировал некоторые предложения так, что я его не сразу понимал. Старичок благосклонно кивал каждому слову и лучезарно улыбался.

— Настоятель счастлив великий воин монастырь принимать будет. И его слуг!

— Это он нас за слуг посчитал? — слабо простонал Архимед, приходя в себя.

— Да пусть считает кем угодно! — отмахнулся я. — Зато теперь мы без проблем сможем заночевать в монастыре. Андрэ, поблагодари же почтенного настоятеля за гостеприимство!

— За что это? — обиженно вопросил король, продолжая тереть шишку на лбу. — Он мне чуть голову не раскроил, а я его благодарить буду? Хорошо гостеприимство! Если у них тут такое гостеприимство, лучше нам на улице заночевать!

— Болван! — прошипел я. — Кому сказал — благодари старца! И приглашение принимай!

— Не хочу…

— Наверняка они устроят пир по такому случаю.

— Эй, дедушка, спасибо тебе за гостеприимство! Век не видал более гостеприимного дома! Че, как у вас тут насчет пира?

— Иезус Мария! — простонал я.

Тут настоятель обратил внимание наконец и на вашего покорного слугу. Правда, мой вид его, похоже, не удивил и не напугал. Он что-то прощебетал, но я только пожал плечами. Похоже, это удивило настоятеля гораздо больше, чем мой вид.

— Настоятель удивлен очень не может мудрейший говорить на языке родина!

— Э-э-э… — Я поспешил захлопнуть пасть.

— Это он про кого сказал «мудрейший»?! — ревниво вклинился в разговор Транквилл. — Про тебя, что ли?!

— Получается, про меня. И он почему-то уверен, что я знаю местный язык.

— О! Настоятель говорит, что понять загадка, загадать мудрейший даос! — продолжал переводить толстый монах. — Он непременно решать ее, а пока пройти в трапезную!

— Вот это дело! — довольно прогудел Андрэ. — Хорошие тут люди. Душевные!

Я только фыркнул, услышав этот вывод.

Но к вечеру был вынужден признать правоту нашего простодушного короля. Служители неведомых богов оказались действительно очень гостеприимными и душевными людьми. Впрочем, если подумать, так ведь драка во дворе началась исключительно по вине Андрэ. Хотя как тут не вспомнить сакраментальное «что ни делается, все к лучшему»? Победа Андрэ над монахами оказалась весьма кстати. Неизвестно еще, пустили бы нас переночевать, не впечатли король местного настоятеля крепостью своей головы. А если бы и пустили, вряд ли устроили бы для нас такой торжественный прием, богатый пир и — что гораздо важнее — вряд ли стали бы хвастаться перед нами древними реликвиями монастыря.

Ага! Вот именно!

Таблички я узнал сразу.

Собственно, только Андрэ не догадался, что пластины из золота, развешанные по стене, и есть искомые нами записи индейских шаманов. Да еще маленький Волчонок просто не знал о цели наших поисков, потому смотрел на таблички без особого интереса. У меня же просто лапы зачесались, и еле-еле удалось себя уговорить не проявлять к табличкам подозрительного внимания.