Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

Разум мой, как ни странно, оставался совершенно спокоен. Я падал в пропасть, осознавал это, но совершенно не боялся. Наверное, просто устал бояться.

В конце концов я успел. Я, конечно, погибну, но погибну человеком.

Жаль только Коллет…

— Ты что это удумал?! — раздался сварливый голос Моргана, и я врезался в землю.

Довольно болезненно, конечно, но не до смерти. Словно упал со второго или третьего этажа. Продышавшись, я сел и огляделся. Это вновь была площадка на вершине горы рядом с монастырем. В нескольких шагах от меня Волчонок склонился над потерявшей сознание Гердой. С другой стороны от меня двумя выброшенными на сушу китами возлежали бесчувственные Бык и Андрэ. В середине валялся Архимед, также потерявший сознание — видимо, испугавшись за меня.

— Похоже, двигаться в этом сонном царстве можем только мы, — покивал Мордаун.

— Морган, какого дьявола?!

— Ты что, недоволен? — ехидно поинтересовался колдун. — Надо было дать тебе разбиться?

— Нет… я, конечно, благодарен, — признался я. — Но с какой стати ты меня спас?

— Ну я же говорю — мы больше не враги, — пожал плечами Морган. — К тому же я планирую дать тебе возможность в ближайшее время отблагодарить меня… Но пойдем уже к нашим бойцам — они начали шевелиться…

Я встал, все еще пребывая в некотором умственном оцепенении.

Судьба только что была побеждена. Побеждена колдуном, которого я считал своим злейшим врагом. Моя бедная голова отказывалась это воспринимать. Но тут Андрэ застонал, и я поспешил к нему.

— Я победил? — первым делом прошепелявил разбитыми губами король, приходя в себя. Бык очнулся практически одновременно с королем и, подозреваю, спрашивал о том же Моргана. Мы с колдуном переглянулись и одновременно кивнули.

— Хорошо! — просипел Андрэ, счастливо улыбаясь, и опять потерял сознание.

У монастыря мы провели почти две недели. Оба гиганта поправлялись быстро, а вот раны Герды оказались очень серьезными. Монахи по приказу настоятеля поили ее какими-то отварами, умащивали разноцветными мазями и даже зачем-то втыкали ей в разные места на теле длинные иглы. Все это лекарское изобилие пахло странно и по большей части мерзко, но оказалось весьма действенным — к концу пятого дня девушка перестала кашлять кровью, а еще через два дня даже смогла впервые сесть самостоятельно. Монахи утроили свои усилия, похоже, настоятелю не терпелось избавиться от незваных гостей. Впрочем, я и сам не горел особым желанием оставаться в горах и, если бы не плачевное состояние Герды, давно покинул бы негостеприимный монастырь. Наконец, когда намеки монахов стало невозможно игнорировать, даже прикрываясь незнанием языка, я принял решение выступать. Дорога домой обещала быть непростой, но тут неожиданно вмешался Морган.

— Ты что, собрался назад пешком добираться? Чего ради?! Я доставлю всех нас в Бублинг без труда.

— С чего это ты вдруг решил нам помогать? — насторожился я.

— Брось, Конрад! Если бы я хотел причинить какой-нибудь вред, я мог бы это сделать в любой момент, — резонно возразил Морган. — Не хочу задевать твое самолюбие, но будем откровенны — никто из вас мне не противник. Я мог бы спокойно разбросать вас по свету, отправиться тайно в Бублинг и захватить власть… ну ладно, ладно! Попытаться захватить власть. Но как я уже говорил, мне неинтересны авантюры с непредсказуемым результатом. Я предлагаю сделку — мы вместе отправляемся в Бублинг. Я доставлю всех нас туда мгновенно, вам не нужно будет много месяцев добираться по весьма опасным дорогам, да еще с раненой девушкой на плечах. В благодарность вы походатайствуете за меня перед Анной. Мне нужно некоторое время пожить в спокойной обстановке, собраться с мыслями, составить планы на будущее. Дворец большой — я не думаю, что сильно стесню королеву своим присутствием.

— Все это довольно подозрительно, — с открытой неприязнью глядя на Моргана, заявил Архимед. — Не верю я, что ты вдруг взял и вот так переменился. И зачем тебе обязательно жить во дворце?

— А где же мне еще жить? — искренне удивился Морган. — Я же говорю — мне нужно отдохнуть, пожить в комфорте. Ты не представляешь, в каких условиях я жил все это время! Мне, с моим слабым здоровьем, приходилось спать на голой земле! Есть пищу, приготовленную на костре без всяких приправ! Мокнуть под дождем и замерзать на холоде! У меня даже не было камердинера! Мой верный Бык, конечно, как мог старался облегчить мне жизнь, но человеку такого высокого положения, как я, совершенно неприлично иметь одного слугу! Впрочем, тебе этого не понять.

— Видишь, Архимед, все в порядке, — успокоил я изобретателя. — Он ничуть не изменился.

— Не пытайся язвить, Конрад! — обиженно надулся колдун. — У тебя совершенно нет к этому таланта! И давай вернемся к моему предложению.

— Чутье подсказывает мне, что от него следует отказаться, — вздохнул я. — Но я не могу рисковать жизнью Герды. Она покалечилась, спасая меня, и я обязан как можно быстрее доставить ее туда, где она будет в безопасности и обеспечена уходом лучших врачей. Так что я согласен. Но должен честно предупредить — я могу только попросить Анну за тебя, а уж решение она будет принимать сама. И тебе это решение может не понравиться.

— Уверен, что Анна не откажет тебе, — возразил Морган. — Ну а если ошибаюсь, у меня никаких претензий не будет. Значит, договорились?

— Договорились!

Мы скрепили договор церемонным рукопожатием.

— Что ж, не будем откладывать наше возвращение, — деловито продолжил колдун. — Соберитесь все потеснее вокруг лежанки нашей раненой героини… Так… Для тех, кто путешествует так в первый раз, говорю: на несколько мгновений может закружиться голова. Не паникуйте и не пытайтесь что-либо предпринимать. Способ испытан мною многократно и совершенно безопасен. Ну, поехали!

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 13 сентября

16… года от P. X.

Запись вымарана лично начальником Тайной Канцелярии Герхардом Лe Мортэ без всяких объяснений и с одобрения кардинала Пузорини.

Мы прибыли неудачно.

Нет, пожалуй, это слишком мягко сказано — «неудачно». Конечно, можно было выбрать место и время куда хуже, но для этого пришлось бы постараться. Хотя Морган старался.

Отставному диктатору, разумеется, и в голову не пришло обставить наше возвращение скромно. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что про кардинала Скорцо колдуну никто не сказал. Не из каких-то козней, в которых он поспешил нас обвинить, а просто потому, что про инквизитора все благополучно забыли.